Нет, не вернулся.
Глава 22
— В общем, я идиот! — резюмировал Макс, завершая рассказ, и глотнул из бокала коньяку.
Ульяна сидела в кресле напротив и внимательно слушала. Золотая женщина!
Ни разу не перебила, не сделала замечание. А еще говорят, что дружбы между мужчиной и женщиной не бывает. Еще как бывает!
— Максим, я тебя прекрасно понимаю. — Уля насмешливо на него смотрела. — Делай поправку на возраст и отсутствие опыта, и будет тебе счастье! — поднялась с кресла и подошла ближе. — Что ты хочешь от нее? Любви и верности до гробовой доски? Она сама не понимает, что сейчас происходит. Устала, запуталась в проблемах. Поддержи ее, подыграй, где нужно. Своим побегом ты сам себя наказал, не ее. Ты же мужчина! Ты не должен бежать от трудностей, ты должен их решать! А вместо этого ты дуреешь и ведешь себя, как самовлюбленный подросток! Я тебя не узнаю. Максим! Ты, вообще, меня слушаешь? — потрясла его за плечо.
Он вздрогнул — действительно, отвлекся. Мысли были где-то далеко отсюда. Рядом с Катей.
— Спасибо тебе! — поднялся и чмокнул подругу в щечку. — Я к ней пойду. Если пустит, — усмехнулся, вспоминая свой сегодняшний уход.
— Пустит! — уверенно заявила Уля. — И не приходи больше к ней через балкон! Так ты ее пугаешь. Есть дверь, вот и пользуйся ей.
***
Стук в дверь… Или показалось?
Катя встала с кровати и медленно прошла в коридор. Тишина! Все-таки показалось…
Только прилегла — опять стук. Кого это принесло ночью? Огляделась в поисках чего-нибудь тяжелого, но, как назло, ничего не подходило. «В конце концов, дверь ведь можно не открывать!»
— Кто там? — громко произнесла, набравшись смелости.
— Это я, Катя. Открой, пожалуйста!
Максим! Господи, ну зачем он пришел? Опять ее мучить? Она и так устала! Да, наделала ошибок! Да, виновата! Но это не значит, что теперь ежесекундно нужно страдать!
— Уходи! — громко произнесла, медленно сползая по двери, сдерживая нахлынувшие слезы. Пусть уже исчезнет из ее жизни, наконец!
— Я не уйду. Буду долбиться в дверь, пока не откроешь. — Катя уже размазывала по лицу предательские слезы. — Или залезу через балкон! — от этих слов она вздрогнула и поднялась.
— Чего тебе еще нужно? — распахнула дверь и уставилась на него злобным взглядом.
Даже сейчас, красная и опухшая от слез, она была прекрасна. Самая красивая на свете. Его девочка!
Он ворвался в номер, подхватив ее на руки, и понес, улыбаясь, на кровать.
— Прости меня, котеночек! — покрывал ее тело жадными поцелуями и торопливо стягивал одежду. — Прошу, прости! Я виноват!
— Это ты меня прости! — Катя не могла сопротивляться этим настойчивым рукам и сдалась. — Я хотела пошутить… Не думала, что… — договорить не получилось, губы Макса накрыли ее рот поцелуем.
Катя полностью сдалась. Его прикосновения вызывали сумасшедшую дрожь, поцелуи вырывали из реальности и погружали в какой-то другой мир. Хотелось кричать: «Максимчик, еще! Не останавливайся, пожалуйста!» Наверное, она именно это и кричала, отдаваясь полностью его рукам.
— Катька! — он рычал ей в ухо, нежно прикусывая мочку. — Я убью любого, кто посмеет к тебе приблизиться! Слышишь?
— Да! — выдохнула, почувствовав резкий толчок в себе. Наконец-то! Она так ждала, так хотела!
— Никогда! Слышишь? Никогда не говори мне о других мужчинах! Ты — моя! — с остервенением вгонял в узкую плоть девушки член снова и снова.
Катя даже не слышала, что он ей говорит. Ей было так хорошо! Она растворилась в его сумасшедших объятиях, горячих поцелуях и не хотела выпускать. «Пусть это продлится вечно!»
***
Солнце сегодня их не разбудило — небо затянуло серыми тучами, и накрапывал мелкий противный дождик. Максим еще вчера посмотрел прогноз и ожидал такую погоду, потому сейчас тихо радовался, прижимаясь животом к спине своей девочки.
Ночью Катька начала закручиваться в простыню, как в рулет, и стучать зубами от неожиданного холода. Максим проснулся, прикрыл балконную дверь и, взяв с кресла одеяло, аккуратно накрыл им мерзнущую Катю. Та сразу же завернулась в него, не признавая никаких соседей в своем индивидуальном коконе, и сладко засопела.
С трудом прорвавшись сквозь серьезную оборону «нимфы», чтоб оказаться с ней под одним одеялом, задумался: что вообще происходит между ним и Катей?
Понятное дело, не просто секс, а намного серьезнее. И его признания в любви — не пустые слова. Иначе Макс не злился бы так на каждое ее слово о других парнях или при ее сомнениях в его порядочности. Он, получив эту девушку, считает ее своей собственностью. Но так нельзя! Она — живая! Говорит, действует, чувствует, ошибается… Не ее вина, что Громов так остро все воспринимает. Что хочет подчинить себе полностью. Раньше такого не было — девушки были, а чувств собственника не было. А ведь, если подумать, у Кати гораздо больше поводов злиться и не доверять — Макс постоянно в окружении девушек, у него огромное количество поклонниц. Она же не закатывает истерику каждый раз, когда он идет на занятие к ученикам? Ни разу такого не было!
А самолюбие вроде и просит: «Катя, ну скажи, что не хочешь, чтоб я с другими девушками общался! Ну, поревнуй, а!» А она не говорит. Потому что умная, понимает: это его работа. Доверяет и радуется за его успехи, хотя и переживает. А что делает он? Хочет приковать ее наручниками к батарее и заклеить скотчем рот? Еще пара вспышек агрессии или обидных фраз — и Катя уйдет. Будет плакать, переживать, но уйдет! И только сам Максим будет в этом виноват!
Нужно научиться держать себя в руках. Он ведь не зверь! А любящий и заботливый мужчина. И должен быть ей поддержкой, опорой, а не монстром каким-то! Она не должна дрожать при его виде или при неосторожно оброненном слове.
Катька недовольно зашевелилась: приснилось что-то? Он обнял ее крепче и осторожно поцеловал в плечо. Какая нежная кожа! А этот запах ее волос — он просто сводит с ума! Может, Ковалева его приворожила?
Катя все-таки проснулась. Повернулась к нему, распахивая свои красивейшие глаза, и улыбнулась.
— Доброе утро! — этот голос… От ее голоса можно сойти с ума! Макс и сходит потихоньку…
— Доброе! — не удержался от поцелуя. Да и зачем удерживаться, когда вы вдвоем, лежите в одной постели, согреваясь под одним одеялом, и любите друг друга? Точнее, он ее любит. Катя ничего такого пока не говорила. И не скажет, если Громов продолжит свою тактику изверга.
— Погода испортилась, — нежно проводя рукой по его волосам, с сожалением произнесла девушка, когда они вдоволь нацеловались. — Мой утренний пляж на сегодня отменяется.
— Ты не идешь на занятия?
— Утром не иду. Вечером буду номер репетировать. Осталось несколько дней до конкурса, и чем ближе, тем я больше волнуюсь. Может, еще не поздно отказаться?
