Освободив себя от сексуального напряжения под струями прохладной воды и окончательно проснувшись, он с раздражением взял ненавистную, так некстати разбудившую его трубку и увидел пропущенный номер: Екатерина Ковалева. Етишкин корень! Это ж надо так лохануться! Ждать от нее звонка — и не взять трубку!
Набрав номер, он с волнением ждал ответа: один гудок, два, четыре, шесть… Она не возьмет! Она не возьмет!!!
Когда Громов уже в отчаянии хотел сбросить звонок, послышался слабый голос:
— Алло.
— Катя, ты мне звонила? Прости, я был немного занят, перезвонил, как только освободился… Я надеюсь, ты приняла мое предложение на завтра? — быстро и путано заговорил Громов, сам удивляясь своему поведению.
— Ну… Я звонила вам… то есть тебе… сказать… я хочу прийти завтра… но, видимо, вообще ни на какие занятия не смогу прийти, — с трудом выдавила из себя девушка. Она невнятно бубнила что-то еще, но в дальнейшем бессвязном потоке слов сложно было что-либо разобрать.
— Что случилось? — Макс не на шутку перепугался. — Где ты?
— Столик у первого корпуса… — донеслось до парня, и в трубке послышались короткие гудки.
Со скоростью реактивной ракеты Громов оделся и вылетел из номера. Уже стемнело, во дворе отеля было пусто. Невольно вспомнил сон и взглянул в бассейн — конечно же, никакой Кати там не было.
«Так: она сказала — у первого корпуса, — вернул себя в реальность Максим. — Это совсем рядом, я во втором корпусе живу, значит, первый — там!» — сориентировался он и побежал по дорожке.
Катя в кромешной темноте сидела за столом, откинувшись на стул как безжизненная кукла.
— Простите меня… То есть прости, — тихо выговорила она. — Мне не нужно было беспокоить тебя звонком… Но мне так плохо! Я, наверное, отравилась!
Макс, аккуратно взяв девушку на руки, учуял слабый запах алкоголя:
— Ты что, напилась? Что ты пила???
— Вино… Девочки меня угостили… они у местных купили… а я вообще не пью… никогда…а они уговорили… неужели после пары бокалов вина… так плохо?
— У местных??? — возмущенно воскликнул Макс. — Вы что, сдурели? Да тут каждая собака знает, что с рук покупать ничего нельзя!!! Большинство местных в расчете на доверчивых туристов гонят такую дрянь, которую вином уж точно назвать нельзя! Места знать нужно, где покупать! — и быстрым шагом направился к своему корпусу, осторожно придерживая Катерину. — С подружками твоими безмозглыми завтра будет особый разговор! — зло проговорил он, занося девушку в свой номер и укладывая ее на кровать.
У Громова всегда с собой аптечка, в которой можно найти лекарства практически на все случаи жизни. И он тут же принялся за реанимационные действия. После того как он буквально влил в отчаянно сопротивляющуюся Катю стакан специального раствора, ее начало тошнить и рвать, и Макс, отнеся девушку в ванную и бережно держа ее голову над раковиной, думал: «Господи, как некоторые это делают над унитазом? Разве можно человека, которому и так плохо, туда лицом тыкать?»
Наконец, когда желудок несчастной очистился, Катя стала дышать ровно и спокойно. «Слава богу!» — с облегчением вздохнул ее спаситель. Он умыл ее холодной водой и снова положил на кровать, бережно накрыв одеялом, предварительно буквально влив в девушку стакан минералки. Он долго стоял, глядя на спящую «нимфу». Ему безумно хотелось, как в детской сказке, разбудить спящую красавицу поцелуем, а потом, как во взрослой сказке, заняться сумасшедшей любовью. Но, сдержав свое бушующее мужское желание, всего лишь наклонился и несмело, словно неопытный мальчишка, поцеловал ее в губы. Девушка во сне пробурчала что-то невнятное и повернулась на другой бок. А Макс опять отправился в душ, чтобы избавиться от очередного возбуждения и не натворить дел, о которых потом будет жалеть.
«И как теперь быть? — спрашивал парень сам себя. — Отнести Катю к ней в номер? А вдруг ей опять станет плохо? Оставить здесь? — размышлял он. — Оставлю у себя, так спокойнее! Завтра утром поговорим!» — наконец решил он и, взяв плед, расположился в кресле. Лечь рядом с девушкой на кровать не решился — мало ли что ему может опять присниться. Напугает еще.
Глава 6
Утреннее солнце ярко светило в окно номера, когда Громов открыл глаза. Кровать, на которую он ночью укладывал спать Катерину, была пуста.
«Я что, сошел с ума? — вставая с кресла и в задумчивости потирая глаза, задал парень сам себе вопрос. — Я вижу эту девушку постоянно в каких-то нереальных пикантных ситуациях, и каждый раз она исчезает, словно сон или привидение! Я что, постоянно сплю? Или, может, она и правда призрак, и я ее себе придумал?» — тут уже Макс начал переживать за свое психическое здоровье.
Но, найдя на подушке длинный светлый волос, а на столике пустую упаковку от лекарства, успокоился: она здесь была. Сбежала. Стесняется. На занятие не придет. Но Ульяне нужно сказать — на всякий случай.
Набрав номер Кати, Громов очень долго слушал гудки, пока окончательно не уверился: его «нимфа» не возьмет трубку.
Отправляясь на завтрак, Макс все еще размышлял, что сделал вчера не так, чем обидел девочку и как теперь быть. По дороге в ресторан позвонил сначала Андрею, тот не ответил. «Наверное, нежится в объятиях очередной красотки!» — усмехнулся про себя Громов. Потом Ульяне — предупредил, что, возможно, одна из учениц не сможет явиться. А если все-таки Ковалева придет, ее нужно принудительно отправить к нему на занятие.
Ульяна с Громовым много лет нежно дружила, никаких личных или интимных отношений между ними никогда не было, просто они были давно знакомы и часто работали вместе над танцевальными постановками, поэтому Уля без лишних расспросов сказала: «Нет проблем, дорогой! Все, что от меня потребуется, сделаю!»
Волнение слегка отступило. Из-за переживаний он даже не заметил, как во время завтрака к нему за столик подсела Карамышева.
— Доброе утро, Максик! — наигранно улыбаясь, она приподнялась и чмокнула парня в щеку. — Извини, что без приглашения, но дело-то важное, а мы все-таки не чужие люди.
Выглядела девушка, как всегда, безупречно: шикарные темно-рыжие волосы, легкий макияж, шелковое короткое платье персикового цвета. На шее — золотая цепочка с подвеской в виде глаза с массивным изумрудом на месте зрачка и россыпью бриллиантов по контуру века. Все в ее виде буквально кричало: «Я — очень дорогая женщина, не всякому по зубам!»
— Конечно, важное, — с издевкой произнес Громов, так же наигранно улыбаясь Карамышевой. Он недолюбливал ее еще со времен совместной работы: наглая и беспринципная, та шла по головам и могла раздавить любого, кто встанет на её пути. — Сестру свою в топ продвинуть.
— Она очень хорошая девочка. Но Евдокимов недолюбливает меня и потому перекрывает кислород Машке.
У Громова в памяти всплыла неприятная история, о которой предпочитали молчать все танцовщики мюзикла времен участия в нем Лены. Пытаясь занять место солистки, Карамышева, выступавшая во второстепенной роли, опоила Евдокимова неизвестно чем, совратила и шантажировала сделанными во время интимной связи фотографиями. Георгий Николаевич, будучи много лет в счастливом браке, сам признался в адюльтере супруге, она поняла и простила его. И никто не узнал бы об этой истории, если б Карамышева сама с гордостью не оповестила весь коллектив. Она, со смехом рассказывая о своих подвигах, видимо, надеялась на поддержку коллег. Однако реакция танцовщиков оказалась совершенно противоположной: все дружно встали на сторону руководителя. Неудивительно, что спустя месяц Лена была вынуждена покинуть труппу.
