Джек с рычанием выбрался из-под стола и встал между нами.
– Что?! Тварёныш, ты на кого рычишь?
От пинка ногой пёс отлетел к дверям. Жалобный скулёж раздирал мне сердце.
– Антон, не надо! – я бросилась наперерез мужу, схватившему табуретку и двинувшемуся к Джеку. – Не трогай его!
– Отойди! – он отпихнул меня с дороги, но я каким-то образом сумела уцепиться за его руку и повисла на ней, продолжая умолять.
Джек успел убежать в комнату. Вот только в квартире было не так много мест, где можно спрятаться.
– Пожалуйста, не бей его, он просто испугался…
– Собака должна знать своё место и бояться хозяина. Вы оба должны знать своё место…
Это заявление стало для меня ушатом ледяной воды, вылитой на голову. Если я останусь с этим человеком, меня ждёт участь Джека – вечно прятаться под диваном, скрываясь от плохого настроения хозяина.
Преодолевая кипевшее во мне негодование и отвращение к мужу, я подошла к нему и положила руки на грудь. Сейчас чувствовала себя домашней кошкой, которая случайно забрела в клетку с разъярённым тигром. По крайней мере, боялась я по-настоящему, но изо всех сил пыталась его отвлечь от бедняги Джека.
– Давай я приготовлю тебе завтрак. Может, яичницу или разогреть вчерашнее мясо?
– Мясо, – Антон наконец перевёл взгляд с двери в комнату на меня. – И давай быстрей, мне надо ехать.
– Пойдём, – я постаралась улыбнуться как можно мягче, увлекая его в кухню.
– Даже не надейся, сначала ты избавишься от этого, – он ткнул меня пальцем в живот, – а потом можешь рассчитывать на супружеский долг.
Я внутренне передёрнулась от отвращения, но продолжила улыбаться, спокойно соглашаясь:
– Конечно, дорогой, пойдём уже завтракать.
Антон ел быстро, периодически отвечая на сообщения, всплывавшие на экране телефона. Наконец он поднялся из-за стола и двинулся в прихожую. А я пошла за ним, как хорошая и послушная жена. Откуда-то пришло знание, какими бывают хорошие жёны, когда не хотят злить мужа.
– Джек, ко мне, – Антон открыл сумку, проверяя, всё ли взял с собой.
– Дорогой, – я поняла, что это мой шанс вырвать собаку из его рук. Возможно, единственный шанс. – Джек так странно вёл себя сегодня. Может, у него какие-то осложнения после операции? Давай я свожу его в клинику и сделаю анализы?
Кажется, я даже не дышала, ожидая решения мужа. Конечно, причина была притянута за уши – ну какие осложнения, когда пёс уже выздоровел? Но Антон задумался.
– Ладно, – наконец решил он, – проверь его. Но я уже устал лечить эту собаку.
Он подошёл к двери, и я, как привязанная, двинулась за ним.
– Любимая, – Антон обернулся и сделал шаг ко мне. Я с трудом сдержалась, чтобы не отшатнуться. Он подошёл совсем близко и подцепил пальцем мой подбородок, заставляя посмотреть ему в глаза: – Надеюсь, ты не будешь меня расстраивать?
Я активно замотала головой.
– Ты сделаешь то, о чём я просил?
Закивала.
Господи, пожалуйста, уходи уже!
– Хорошо, – он поцеловал меня в губы и, подхватив сумку, вышел за дверь.
А я прислонилась к ней спиной и медленно сползла на пол.
Глава 24
Джек несмело выглянул в прихожую, поджав хвост.
– Ты мой герой, – призналась я. Пёс подошёл ближе и подставил голову, приняв мою ласку с тяжёлым человеческим вздохом. – Давай выбираться отсюда, дружок.
Поднялась на ноги. Меня трясло. Произошедшее никак не хотело укладываться в голове. Слишком резкий и неожиданный переход от ласкового жениха к монстру-мужу. Я пока не могла понять, что его спровоцировало, да и желания размышлять об этом не было.
Хотелось оказаться как можно дальше отсюда.
От Антона и всего, что с ним связано.
Я даже не стала открывать сумку и разбирать вещи. Было не до переодеваний. Натянула вчерашнее платье, в котором муж забрал меня из больницы, и вернулась в прихожую.
Кофе выпью по дороге. А сейчас – скорее бежать отсюда.
Джек сидел под дверью, держа в зубах поводок и меленько дрожа. Словно боялся, что оставлю его здесь одного.
– Не переживай, дружок, я тебя не брошу, – ласково пообещала ему. Потом придумаю, как всё уладить, но забрать собаку просто необходимо. Хозяин теперь точно не даст ему жизни.
Вспомнила, как Антон легко потребовал усыпить пса и бросил на стол деньги. Вот почему Василий сразу его раскусил, а я купилась на наверняка лицемерное отчаяние?
Дура ты, Алина, настоящая дура, потому и купилась…
Мы вышли из квартиры, я закрыла дверь выданным Антоном ключом, даже не думая, как буду возвращать его владельцу. Позже найду решение. Всё позже. Не сейчас.
В этот момент мне хотелось только одного – покинуть вдруг ставший неимоверно душным подъезд и оказаться на свежем воздухе. Джек разделял моё стремление скорее выбраться отсюда и изо всех сил тянул меня вниз по лестнице, высунув язык и громко дыша из-за утягивающего горло ошейника.
Ночью прошёл дождь, а теперь вовсю сияло солнце, согревая пропитанную влагой землю. Мы выскочили в этот жаркий и влажный, напоенный светом мир и побежали по улице. Вперёд, навстречу солнцу. И главное – подальше отсюда.
Лишь окончательно выдохшись. Я притормозила Джека.
– Давай помедленнее, малыш, я не такая резвая, как ты.
Почувствовав натяжение поводка, пёс тут же сбавил темп. Хотя до этого, даже прихрамывая на заднюю лапу, умудрялся скакать на трёх здоровых. Видимо, тоже был рад убежать из дома. Нет, больше я тебя ему не отдам.
– Обещаю, Джек.
Мы пошли вперёд. Он, обнюхивая обочины и оставляя метки приятелям. А я, попивая кофе в бумажном стаканчике, купленный в расположенном по пути кафе.
Среди солнечного утра и наполненных людьми улиц всё произошедшее почти утратило свою реальность и стало казаться чем-то далёким, произошедшим как будто и вовсе не со мной. Словно страшный сон…
Пришли сомнения. Возможно, я что-то не так поняла. Может быть, преувеличила угрозу? Или Антон просто решил меня напугать, чтобы не слишком баловала Джека?
Сомнениям я предавалась до конца пути. Всё же слишком резким и неожиданным был этот переход. Он казался каким-то неправильным, ненастоящим. Может, это я его спровоцировала?
– Привет, новобрачная, – поприветствовал меня начальник. – Извини, что пришлось вырвать тебя из супружеской спальни…
– Ерунда, – отмахнулась я, стараясь, чтобы вид у меня был счастливый. – Дети – важнее всего.
Вспомнила о своём малыше, который сейчас рос во мне, и положила ладонь на живот, уже инстинктивно защищая его.
