— Одуванчик, я обещаю любить тебя до последнего вздоха. Слышишь сердце, оно бьется для тебя. Я жизнь за тебя отдам, любимая. Не уходи…
— Я рядом. Все будет хорошо, — погладила его по груди.
— Я люблю тебя, мой Одуванчик. Ты нужна мне.
А ты нужен мне! Кажется, я сейчас тоже устрою водоразлив прямо на его груди, проживая тот день вновь, рядом с ним. Разделяя боль от утраты с ним.
— Я здесь, — прикасаюсь в темноте к его влажной щеке.
— Я самый счастливый, когда ты рядом, Одуванчик. Люблю тебя…
Я тихо плакала, а он гладил меня по волосам и тоже не стеснялся своих слез.
Мы лежали некоторое время молча пока его дыхание не выровнялось и хватка не ослабла, затем я аккуратно сползла, собрала мокрые разбросанные вещи, чтобы развесить в ванной.
Утро наступило быстро, хоть и время было между завтраком и обедом. Со мной рядом спал кот Каспер, который приходил утром к нам в комнату и ложился только к Кире, даже разрешил себя погладить и замурлыкал. Настоящий джентльмен до кончика хвоста, всегда в черном фраке с бабочкой и в перчатках, к кому попало не шел в руки. Пришлось его переложить на кресло и заправить диван, он на меня посмотрел оттуда как-то недовольно. Подруга порхала по кухне, разнося по дому съедобные запахи. Я привела себя в порядок, позавтракала в компании подруги и с ней же пошла будить гостя.
— Фу! Ну и вонь! Хоть топор вешай! — сказала она, только открыв дверь и пройдя внутрь.
Он открыл глаза, а я села рядом. Запах в комнате был не из приятных, тут я была согласна.
— Что, Эдуард Альбертович, голова бо-бо?! — спросила подруга и затем добавила, отдергивая шторы и раскрывая окна — Алкаши, выпить всегда круто.
— Остановите землю, я сойду, — простонал Эдуард, закрывая глаза.
— Подъем, Ромео! Завтрак стынет!
— Умничка, убавь децибелы, пожалуйста… Я пропущу этот прием пищи.
— Кира, может, не надо так? Ему же плохо, — погладила этого плохиша по волосам.
— Одна ты меня понимаешь, Одуванчик.
— Вчера ночью было очень хорошо! Рассол с аспирином в помощь! — не унималась подруга.
А, выходя из комнаты, начала напевать песню из ночного выступления Эдуарда, отчего он поморщился и застонал. Вспомнил, что ли?
Вещи его висели влажные после ночных обливаний в ванной, поэтому ему пришлось переодеться в штаны отца Киры. Возмездие от мамы подруги за потоптанный куст настигло мужчин позже: она попросила приготовить для нас шашлык с овощами гриль и прозрачно намекнула, что рыбки свежей хочется, а еще не мешало бы покосить траву во дворе и вокруг изгороди. В общем, ночное пение и поломанные розовые кусты им аукнулось по полной программе, трудотерапией. А мы наблюдали втроем за процессом готовки, покоса травы и незапланированного выезда на рыбалку. Думаю, Эдуард не забудет эти маленькие исправительные каникулы в семье Киры.
Мы часто оказывались рядом, и разговор между нами возникал как само собой разумеющееся. Мужчина не отказывался от своих слов, но я держала дистанцию, которую он постоянно нарушал, вторгаясь в личное пространство.
Выходные не бесконечны, и ему пришлось уехать, на прощание подарок ему в кроссовку положил кот Киры.
— Я точно не забуду эти выходные и подарок от шерстяного во фраке, — сказал он, вытряхивая мышку.
А мне в руку он вложил коробочку с кольцом и долго смотрел в глаза.
***
После его отъезда мы опять вернулись к былому распорядку дня, Кира баловала родителей и меня новыми рецептами выпечки и блюд. Иногда её мама нарушала наши планы.
— Девчонки, поехали в салон красоты? — подала предложение она.
— Мам, тебе голову не напекло?
— Нет, я нахожусь на солнце только в головном уборе. Ну, так что?
Я посмотрела на Киру, она на меня, затем перевела взгляд на свою маму.
— В местный, что ли? — уточнила подруга.
— Хочешь рискнуть?
— Нет, спасибо. Если только твоими волосами.
— Моя подруга в городе открыла. Что скажете?
— Можно прокатиться, кончики подровнять. Тебе освежить цвет не помешает, мам. А что ты об этом думаешь, Эльза?
— Я могу вас дома подождать, под яблоней, — ответила я.
— Нет, так не пойдет. Либо все едем, либо все остаемся дома, — сказала мама Киры.
— Значит, едем все, — ответила Кира.
И мы поехали после очередного инструктажа и проверки автомобиля отцом Киры. Я-то рассчитывала отсидеться на диванчике, ожидая подругу с матерью, но не получилось. Вышла я из салона другим человеком.
Прогулялись по городу, пообедали в кафе и к вечеру вернулись красивые и веселые.
— Девушки, мы знакомы? — спросил отец Киры, когда нас увидел.
Мы с Кирой лишь улыбнулись.
— Спасибо, Сереж. Удачная попытка, но про розовый куст я не забыла, — ответила мама Киры.
— И долго будешь помнить?
— Варвары! Буду напоминать при каждом удобном случае.
— Ну, Катерина, давай забудем? Я тебе новый куплю.
— Я к старому привязалась. Он только прижился, а вы его убили.
— Ну, мы же не специально.
— Ты кусту об этом скажи.
Такая пара интересная, несмотря на время, искры от них так и летят. Скучно с ними не бывает, хоть иногда они и ругаются по пустякам.
***
Неожиданностью стало появление Эдуарда вечером в конце рабочей недели. Отец Киры встретил его как старого друга, Кира с мамой лишь фыркнули, а я сдержанно улыбнулась.
Он так и прирос к месту, когда меня увидел, теперь я почти платиновая блондинка с ассиметричным каре, сама привыкаю к отражению в зеркале.
— Одуванчик, скажи, что это ты?! — пробормотал он.
— Ну, я, — отозвалась я.
— Ты прекрасна! Это тебе, — протянул он мне большой ананас, который держал за спиной.
Неожиданно!
— Спасибо, — взяла фрукт в руки.
— Мило, Эдуард Альбертович, но, надеюсь, мы обойдемся без ночных выступлений? Я так понимаю, вы планируете задержаться у нас на выходные?! — спросила Кира.
— Правильно мыслишь, Умничка.
— Лишь бы вы не пожалели о своем решении, — тихо сказала подруга.
Как же много было в этой фразе.
А вот в субботу, ближе к обеду, он, наверно, жалел о своем решении задержаться, когда привезли две машины дров.
Он осваивал новую профессию дровосека.
Конечно, большую часть переколол отец Киры, но Эдуард тоже принимал участие. Все вместе укладывали поленницу: мама Киры руководила, а остальные, кроме меня, выполняли, у меня еще действовало освобождение от физической нагрузки, мы с подругой готовили. Затем сидели за столом на улице под шашлык и домашние ягодные вина восхищались нашими сильными мужчинами.
