– Знаю, – вполголоса спокойно произнес, кивая. Мол, продолжай.
– Меня вообще не интересует секс на раз, – вырвалось откуда-то из самых недр души вместе с непрошеными слезами. Опустив взгляд, едва слышно прошептала: – Мой первый взрослый парень Рома бросил меня ради денег. Я любила его и защищала до последнего. Он сделал мне очень больно. Но то, что заставил пройти меня ты, – с трудом мне удалось взглянуть на него исподлобья, – намного-намного больнее… Я не могу тебе передать словами, что я пережила за эти месяцы. Ты говорил, что не подошел ко мне тогда в Нижнем Новгороде, потому что я казалась тебе счастливой. – Утерев слезу, я поправила трусики и застегнула лиф обратно. – Так вот. Счастливой я не была ни дня.
– Лена… – мой монолог явно радости Олегу не приносил. Он кривился от каждого слова. То сжимая кулаки, то проводя пятерней по волосам. – Послушай, теперь все…
– Теперь все будет по-другому? – перебила, закончив фразу за Олега. Мужчина кивнул, и тогда я приняла окончательно для себя решение, как взрослая женщина. – Так вот, я больше не поведусь на эти байки. Не позволю переспать со мной, признаться в любви, а потом прогнать! У нас ничего не будет, Коробейников, пока я не увижу, что твои намеренья – серьёзные.
Я ждала его непонимания, злости и даже агрессии. Ждала, когда он выставит меня вон, прогонит и снова навешает ярлыков. Но после минутного молчания, переварив услышанное, Олег тяжело выдохнул:
– Знаешь, а в этом есть смысл. – Его восхищенные глаза заставили впасть в краску. – Умница, Лена. Знаешь, ты ведь не только внешне выросла, а будто и внутренне за это время.
«Держись, – приободрял внутренний голос, – ты справишься и не растечешься лужицей у его ног!» Подавив улыбку, строго кивнула на тот самый шкаф с женскими шмотками:
– У тебя бывшая вещи забыла? Или как?
Что может быть прекраснее, чем мужчина у плиты? Тот самый звук скворчащего масла, запах жареного мяса и божественный вид… О, вид – это самое ценное! Даже в домашних свободных голубых шортах и обычной белой майке в обтяжку Олег выглядел ошеломительно.
– Тебе омлет, бутерброды или, может, кашу какую-то? – перетаптываясь с ноги на ногу, он словно пытался пригнуться от стреляющего масла.
Даже бесформенный низ не скрывал идеальные аппетитные ягодицы. Словно два ореха, они так и приманивали мое внимание магнитом!
Томно вздохнув и подперев упавшую челюсть рукой, мечтательно кивнула:
– Ага, давай…
Резко обернувшись вполоборота, Олег показался мне особенно сексуальным в домашнем образе: взъерошенные волосы, расслабленные веселые глаза, майка вся в каплях жира. «С радостью бы стянула ее с тебя и провела языком прямо по…» – протараторила про себя, но тут же одернулась: «Фу, Лена! Фу! Нельзя!»
– Что именно давать, Лен? – помахав мне лопаткой, пытаясь вернуть на планету Земля, Коробейников не знал, что делает только хуже. Его оголенные руки блестели, как у стриптизера. Они были способны ввести меня в сладкую возбужденную кому одним лишь видом выпуклых вен. Но были ведь еще и стальные мышцы! Настоящие орехи, становящиеся более явными во время его таких невыверенных махов. – Омлет? Бутерброд? Кашу?
«Сказала бы я тебе, – внутри я буквально варилась в котле собственных желаний, – чего именно давать!»
– А ты, – никогда не думала, что буду подтирать себе слюни из-за такого бешеного желания. И к голоду оно не имело никакого отношения. Благо блондин запросто списал все на урчащий живот, – что будешь?
Недолго думаю, он добил меня окончательно, почесав чистой частью лопатки темечко, задумчиво прикусывая губу. «Он специально это делает?» – начала уже злиться я. То ли на себя, что не могу собраться, то ли на Олега, который не мог не знать, насколько его вид сводит с ума.
«Он не понимает, – вынуждена была признать я, уже готовая рыдать от собственного бессилия, – возможно, он только для тебя Бог, а для других обычный мужик в грязной майке!»
– Я буду все, пожалуй, – мне подмигнули голубые глаза, а шикарные губы сложились в ухмылке, обнажая белые ровные зубы.
Я закашлялась и, в попытке постучать себе по спине, скатилась с барного стула прямо пятой точкой на ковер.
– Лен! – Олег тут как тут принялся поднимать на ноги, так не кстати прижимаясь каменным торсом к моему животу. Не сдержавшись, я таки воспользовалась ситуацией и пощупала его за пресс. От счастья прямо слезы из глаз брызнули. А Коробейников испуганно усадил меня на стол и сжал мои ноги своими ногами. – Так плохо, да? Ударилась? Давай я тебе массаж сделаю?
«Это будет сложнее, чем я думала!» – застонала про себя, пока в голос слишком импульсивно и громко отмахнулась, пугая Олега:
– Нет! Все нормально… Давай мне то же, что и себе.
Недоверчиво выгнув бровь, он, кажется, начал заподазривать, что я его вовсе не слушала, скептически уточняя:
– Уверена? Я ведь в качалку хожу, у меня баланс совсем другой.
– Уверена, – по-деловому махнула рукой, закатывая глаза. Дескать, ничего ты обо мне не знаешь. Пока на самом деле прослушала, чем он там нас кормить собрался. – Незачем выделываться, Коробейников. У нас не первое свидание и питаюсь я не солнечным светом. Так что, возможно, еще больше тебя ем.
– Вот как, – слишком уж загадочно протянул мой блондин, возвращаясь к мясу и позволяя мне снова нормально дышать полной грудью, а не полумерами, – давай так, Терминатор: если ты больше меня съешь, выполню одно твое желание. А если я: ты мне простишь один косяк. Маленький, но важный для меня. Так сказать, от всей души.
– Ничего не поняла, – вынуждена была признать я, зачарованно наблюдая за роскошным телом Коробейникова. Статуя ведь, не меньше! – К тому же, Олеженька… Ты еще не понял, что споры ни к чему хорошему не приводят?
– Со мной можно, – послал мне самую очаровательную, но в то же самое время – самую коварную улыбку тот. – Я ведь не кто попало. Я за тебя горой.
Знала, что пожалею, но сдержаться было выше моих сил! Так что, поломавшись пару минут, таки не выдержала и воскликнула:
– Идет!
Вскоре на столе стоял огромный омлет из духового шкафа, воздушный и пахнущий невероятно свежими сливками; килограмм жареной мраморной говядины, не меньше; стопка бутербродов с щедрой начинкой только из гриля и две тарелочки овсянки. Оценив масштабы бедствия и прикинув, что влезет в меня только овсянка, решила потянуть время, кокетливо строя глазки оппоненту:
– Ты мне так и не рассказал, чьи вещи в шкафу, Коробейников? Я жду.
– Как и обещал, – напомнил мне Олег наш уговор, за два укуса сметая целый бутерброд. В тот момент я поняла, что точно проиграю. – После еды. Налетай, малыш. Нет ничего сексуальнее, чем объедающаяся до головокружения хрупкая девушка.
Честно говоря, было безумно вкусно… Первые три бутерброда с каким-то совершенно невероятным японским чаем. Весь дом от него пахнул так, что слюни текли. А потом все, меня как обрубило. Каждая новая попытка запихнуть в себя что-то съестное заканчивалась рвотным позывом.
