Мы въехали на территорию совершенно новой загородной «деревни» для богатых. Признаться, выглядела она более современно и наворочено, чем та, где жил отец. Имея огромный опыт лакшери жизни, очаровывалась буквально каждым столбом.
– Дом, что ли, здесь себе отхватил? – догадалась я, внутри закатывая глаза и вздыхая: «Самое время похвастаться, Олеженька!»
– Сейчас все увидишь, – не желая вдаваться в детали, Коробейников свернул к самому дальнему дому, огороженному высоким черным забором. Выполнен он был в современном стиле и напоминал собой стеклянный квадрат, затрагивающий часть реки. Заглушив мотор, махнув рукой на двери, выгнул бровь: – Как тебе?
А что тут скажешь? Без лжи и прикрас вынуждена была признать:
– Неприлично дорого и запредельно богато.
Словно ничего странного здесь не происходит, он просто произнес:
– Это твой.
Не время своим ушам, насторожено посмотрела на Олега с прищуром:
– У меня слуховые галлюцинации?
– Ты, конечно, молодец и все такое, – сжав зубы, он немного разозлился. – Но я у девочек деньги не беру. И чтобы больше никаких споров, поняла меня?
Не знаю, зачем я пошла в тот дом. Видимо, хотела вспомнить: «Каково это быть безбашенной и богатой? Без проблем и забот?» Внутри явно поработал дизайнер. Новомодная итальянская мебель очень удачно вписывалась в пространство, визуально его расширяя.
В детстве я часто была у друзей отца, и их огромные поместья больше напоминали музеи. Так и ждала, что выбежит злая тетенька с указкой и сиплым криком: «Ничего не трогать!» Здесь же было уютно, спокойно, как дома.
Застыв у панорамной стены, с тоской разглядывала искусственный ручеек, впадающий в реку. Он навевал мне мысли об отце.
– Все не так, как ты решила, – голос Олега в гробовой тишине разнесся эхом по комнате. Я обернулась вполоборота и увидела, что Коробейников почему-то нервничает. Сжимая и разжимая пальцы, он то и дело тянулся к внутреннему карману пиджака, но все время одергивался.
– Ты о чем? – напряглась я, сведя брови на переносице.
– Ты права, что можно было развить сеть самому. Тяжелее, чем с твоим отцом, но вполне реально. Я так всегда делал, мне не привыкать. Так же сейчас поступаю с заводом, но… – скривившись, как от лимона, он пожал плечами. – Знаешь, я вдруг подумал, что хорошо вести общий бизнес с отцом любимой девушки. Зарекомендовать себя не просто веселым другом, с которым круто напиться в выходные и проснуться в другой стране, а серьезным и ответственным бизнесменом.
Брови так и поползли на лоб об удивления и голос почему-то дрогнул:
– Олег, я и не думала…
– Подожди, – вытянув ладонь вперед, он прервал мои попытки связать невнятное предложение. – К тому же я знаю, что у вас с Витей все туго. Для меня это был отличный повод за это время подготовить его к сближению с тобой.
– Ты… – не желая того, я ощутила каплю воды на щеке. «Видимо, – подумала про себя, – потолок протекает. Не могу же я рыдать второй день подряд, как белуга!» – Ты разговаривал с отцом обо мне?
– Да, – осторожно кивнул блондин, словно страшась моей реакции. И когда ожидаемого взрыва сверхновой не последовало, более облегченно продолжил. – Витя очень сильно скучает по тебе, но не хочет лезть.
– «Не хочет лезть»?! – ахнула я в недоумении. – Это как вообще?
– Он не признается, но я уверен, что за тобой постоянно следят и, если бы ситуация на самом деле была безвыходная – тут же помогли бы, – заверил меня Коробейников и мое сердце, полное слепых надежд, забилось вновь. А после он вдруг рассмеялся. – Но если учесть, что я еще жив, то, скорее всего, Витя просит докладывать о твоей жизни только самое важное: жива, здорова. Не обижают ли ее? Есть деньги на жизнь и еду? Никакой личной жизни.
– У меня много раз все было плохо, – усмехнулась я, опровергая теорию Олега.
– Видимо, не настолько, чтобы кто-то из доверенных Вити вмешался. – стук каблуков кожаных туфель Коробейникова проникал внутрь странной вибрацией. Я словно не верила, что все действительно происходит со мной. – Поверь, Лена, несмотря на его новый брак с твоей лучшей подругой, малыша и все обиды, он очень любит тебя. И единственное, чего он хочет: чтобы ты закалилась. Стала готовой для реальной жизни. Бойцом.
Стирая потоки на лице, гневно взорвалась:
– Почини уже свой чертов потолок, Коробейников! Он мне всю тушь размыл!
– Что? – не понял тот.
Не желая пояснять, просто закрыла диалог пожимая плечами:
– Что-то он Алину не заставлял «закаляться». Приоритеты, как говорится, расставлены.
– Она не запирала его в морозилке. Не ездила по городу под травкой. Не вела себя, как конченная сука, – резонно поставил меня на место Олег. И как бы грубо это ни звучало, он был прав. Я впервые осознала это в полной мере, что натворила куда больше дерьма, чем была в силах разгрести. – И вообще, я тебе хочу сказать по опыту: за жену ты несешь ответственность всю жизнь, а за ребенка – до восемнадцати лет. И не потому, что ты его не любишь. Как раз наоборот. Потому что любишь настолько, что хочешь уйти, зная: моя дочь не пропадет. Понимаешь?
Задумчиво засмотревшись в стену, я задалась резонным вопросом: «Откуда Олег столько знает?», и собственная догадка заставила ойкнуть:
– Ребенок Светы все же твой, да?
– Нет, – прыснул со смеху Олег. – Я просто вижу это по Вите, – нервозно пожав плечами, Олег все же зарылся в том самом кармане, что-то активно пытаясь достать. – Хватит на сегодня грустного, не находишь?
– Надеюсь, – в панике протараторила я, – у тебя там клоунские фокусы и ты сейчас достанешь сотню связанных платочков?
– Не угадала. – подмигнули мне самые очаровательные голубые глаза на свете.
Коробейников плавно и очень размеренно опустился вниз, вставая на одно колено. Когда он заглядывал во внутренний карман, казалось, словно у него развязался шнурок.
– Знаю! Заяц в шляпе? – я догадывалась, что происходит, но запрещала себе об этом думать. Пребывающий в шоке мозг совсем мне не подчинялся и нес все, что было на языке. – Может, гениальное исчезновение пальца?
– Не сегодня, Лена, – хриплый пронизывающий до нутра бас всегда попадал в самое яблочко. Я таяла от него, теряла себя. Но когда Коробейников поднял взгляд и в его руке блеснула красная коробочка с кольцом, я окончательно растерялась.
– Боже! – взорвалась, опираясь рукой об стекло. – Скажи, что это подарок в честь шаткого примирения?!
– Нет, – кратко и четко заявил Олег.
– Тогда, – бегая глазами по комнате, пыталась вернуть здравость мысли, – ты мне его продаешь? После бывшей остался?
– Лену, ну ты совсем уже, да? – покрутил у виска Олег, начиная злиться. Так что его предложение походило больше на вычитывание босса за проступок на работе: – Я люблю тебя, чертов Терминатор. И хочу, чтобы ты стала моей женой. Что тут непонятного?!
