Чувства внутри были смешанные. Бились насмерть ад и пламя. Варясь в котле собственных чувств, решила сделать то, к чему не прибегала ранее: подумать логически.
И меня вдруг осенило!
– Жениться на мне хочешь? – бровь скептически вздернулась ко лбу. Олег напрягся. – Правда, что ли?
С издевкой осмотрев себя, саркастично оскалился:
– Нет, Леночка. Это ты на экзамене заснула и тебе снится прекрасный принц.
– Прекрасный Принц, – напрямую обратилась я к Олегу, – напомни-ка мне, это ведь ты переспал со мной в клубе, признался в любви, а потом забрал свои слова обратно?
– Да, – лицо его побагровело, – но…
Приложив пальчик к его пухлым и сексуальным губам, шикнула и недовольно помотала головой:
– Детали сейчас не нужны. Обсудим голые факты, – вобрав побольше кислорода, не на долго засмотрелась на кольцо и тут же горестно вздохнула. – Не ты ли кричал, что любить меня невозможно? Не ты ли унизил при всех работниках «Огня»? Не ты ли чуть не уволил Мишу с Семой? Только потому, что те посмели за меня заступиться.
– Да, это был я! – буквально закричал на меня Коробейников, – Только ты упускаешь…
– Потом! – уже ладонью пришлось закрыть рот блондина, чтобы оттуда больше не лезла всякая чернуха. – Не ты ли отсутствовал полгода?
– Я, Лена! Я! – коробочка с кольцом была с грохотом захлопнута, а Олег встал на ноги. Теперь, возвышаясь надо мной скалой, мужчина порядком пугал. Наедине с ним я ощущала себя хрупкой мышкой в лапах медведя. – Это уже позади.
– У меня было два варианта развития событий, Коробейников, – вытянув два пальца вперед, гордо вскинула подбородок, изображая самую уверенную девушку на свете. К слову, такой я совсем не являлась. Оскал Олега немного сбивал. – Первый: мы больше никогда не увидимся, и я строю свою жизнь с нуля дальше. Второй: у тебя случилось что-то экстренное; ты дико жалеешь обо всем сказанном, но по какой-то трагической случайности не можешь до меня добраться.
– Ну, – рычал на меня Коробейников, с грохотом впечатавшись ладонями в стекло по обе стороны от меня, – какой у меня вариант?
– Угадай, дорогой мой принц? – натянуто театрально улыбаясь, я опустила один палец, и остался чистый, не прикрытый и понятный на всех языках мира фак. Олег ошалел, а я довольно процедила по слогам: – Ты послал меня на три веселых буквы в эротическое путешествие.
– Нет, – махнул головой тот. Да так, что чуть не отвалилась, – не так все было.
– Ты жил дальше, ни в чем себе не отказывая, – пожала плечами, наконец поняв всю суть проблемы Олега: он был уверен, что любая рыба сама прыгнет ему в руки. По сей день так и было, но пора прерывать эту фортуну. – Строил бизнес, разводился, покупал дома, продавал квартиры…
– Я хотел подготовить все для тебя, – Олег говорил это так уверенно, будто пытался убедить нас обоих.
– Перефразирую, – изображая кавычки, я сымитировала голос Коробейникова: – «Было все так круто, что в моей жизни не было места для тебя!» Я не вру, Олег! Ведь мужчина, который скучает и раскаивается, не может просто сидеть и ждать! Ничто и никто ему не помеха.
Он пытался что-то сказать, как-то оправдаться. Но в тот момент, когда маска на лице Коробейникова пала, я увидела главное: он не может придумать ответ.
– Отпусти меня, Олег, – прохрипела я, нырнув под его руками и направляясь к выходу.
Мне было больно, горько и тяжело, но я знала одно: будет еще хуже, если Олег снова сделает мне больно. Туфли грохотали по деревянному полу, сердце вырывалось из груди. В горле застрял ком, а тело меня больше не слушалось.
Крепкие мужские пальцы сомкнулись на моей кисти, так остервенело потянув на себя, что я едва ли нос об пол не отшибла. Олег удержал меня. Красный, серьезный и раздраженный и стрелял в меня словами, как стрелами:
– Я прожил с женщиной десять лет, Лена. Десять. И я собирался с этим человеком встретить старость, нарожать детей и умереть в один день. Так уж случается, что люди тебя разочаровывают. В особенности когда в зале суда заявляют о липовых побоях, псевдо беременности и прочей ерунде, лишь бы оттяпать кусок побольше, – отдышавшись, он свел брови на переносице, а когда посмотрел на меня, его зрачки расширились так, что заслонили собой радужку. – И да. Дело не в том, что я подготавливал для тебя почву… Точнее, не только в этом. Мне нужно было время побыть одному, осмыслить происходящее и принять решение. Не на эмоциях, как в прошлый раз, а трезвое, взрослое и хладнокровное.
– И? – на вдохе произнесла я не своим голосом, не в силах перестать глазеть на блондина. – Что пришло в твою светлую голову, колись?
– Я вдруг понял, что мне вообще похрену, какое говно ты кому натворила. Со мной ты была другой. И я полюбил именно такую Лену: безбашенную, полную энергии, честную, открытую. С тобой я будто на десять лет моложе… Я понял, какой клад потерял, купил кольцо и все для себя решил, – его взгляд был полон решимости, стойкости и уверенности в себе. – Ты моя женщина, Лена. Вот моя и все. Примешь ты это кольцо или нет – я тебя добьюсь. Ты будешь со мной. Даже если у тебя кто-то есть – отобью. Или ты кого-то другого любишь – разлюбишь. Поняла меня?
– Звучит страшновато. – адреналин подскочил на максимум от слов Олега, а пульс битами принялся отдавать в ушах. Нервный смех сам по себе сорвался с губ: – Но я же больная на всю голову, так что мне нравится.
Грызя стерку на карандаше, я не сдержалась и снова выглянула. Из окна на третьем этаже на кафедре физики открывался прекрасный вид на центральный выход. Который, по старой-доброй традиции, в нашем вузе был один.
«Стоит! – удивлялась в который раз, оценивая уже прилично припорошенную машину Коробейникова. – Пасет!»
Мечтательно улыбнувшись, я упустила тот момент, когда моя одногодка и мамочка четверых детей Диана закончила отвечать и Тихон Денисович обратил на меня свой цепкий взор.
– Я вам не мешаю, девушка? – с издевкой громко прокричал он на всю аудиторию. Все вокруг обернулись ко мне, а я стушевалась, краснея:
– Простите.
– Судя по вашему виду, – театрально обращаясь к залу полному заочников, махнул рукой старик, – вы готовы и вам не терпится ответить. Что же, не будем ограничивать ваши таланты!
Он приглашающе поманил меня к себе пальцем, все вокруг радостно зашушукались. Когда предмет сложный, студенты стараются отвечать последними. Существует басня, мол, последних особо не проверяют или ставят пятерки без особых заслуг. Я такого не встречала, но все равно выходить к доске второй не стремилась. Мне, в отличие от Дианы, младенца за дверью кормить срочно не надо было.
– Видимо… – горестно вдохнув и прихватив расписанный лист А4, потопала к преподавателю. Он надеялся, что тут же впишет мне размашистую двойку, но я умудрилась и вправду все написать за те тридцать минут, что Тихон Денисович терзал мать-героиню.
