По спальне эхом разносились ритмичные хлопки, мой судорожный стон, рычание Олега и ерзанье постели. Каждый раз, когда он вонзался в меня, тело покрывалось мурашками, а сама я напрягалась до предела возможностей.
Снова, снова и снова…
Опять, опять и опять он подводил меня к краю и останавливался. Казалось, все длилось три секунды, но в то же самое время и вечность. Кровать, пол, кресло, тумбочка, трюмо… Вся комната была испробована на прочность, все позы проверены лично. За окном стемнело, я уже дышала с трудом, не говоря уже об очередном рандеву.
– Скажи мне, – приказал мне Олег. По тому, как увеличился в размерах его товарищ, было без слов ясно, он на грани. – Скажи мне то, что я хочу услышать, прошу…
Удивительно, но я читала его мысли в тот момент. Точно знала: Олег спрашивает о чувствах. Несмотря на то, что я сама в который раз тонула в волнах предвкушения, все равно покрылась румянцем:
– Я не готова, прости…
Он посмотрел мне прямо в душу. Залез под кожу без рук. Читал, как распахнутую книгу.
– К чему тут готовиться, Лена, – искренне недоумевал мужчина, вдавливая меня спиной в зеркало позади. – Просто скажи как есть.
«Он ведь прав! – поняла я вдруг. – К чему эти страхи и недомолвки? Поздно пить Боржоми, когда почки отказали… В нашем случае: поздно отнекиваться от чувств, когда за сутки изучила с парнем всю Камасутру! Тут уж не скажешь: «Мы просто друзья, прости!»
– Я люблю тебя, – выпалила, как на духу, и мы пришли к пику, как в каком-то слащавом фильме.
Наш поцелуй длился вечность, а закончился в постели. Простыми, но такими важными для меня объятиями. В конечном счете Олег поднялся на ноги с тяжелым вздохом, в темноте надевая штаны:
– Мне ведь все равно надо поработать.
– Понимаю, – вынуждена была признать я, но все равно чувствовала себя пусто одной в огромном доме.
– Пятнадцать минут, – пообещал мне Олег.
– Как скажешь, – не желая лишать его любимого дела, я просто кивнула. Видимо, голос говорил лучше слов, и Коробейников нагнулся к моему лицу, клятвенно обещая:
– Десять, Терминатор. Не успеешь заснуть.
Усмехнувшись, пожала плечами:
– Как скажешь, босс!
Зарычав, Олег засыпал мое лицо сотней поцелуев, через силу выравниваясь по струнке:
– Прибереги этот официоз до завтра. Он нам понадобиться в постели… Или не в постели… – ахнув от его наглости, я заметила, что мужчина что-то активно ищет в комнате. – Видела мой телефон? Он где-то здесь… – но не успела я дать ответ, как тот махнул рукой. – Лежи, детка. Сделаю вызов через ноутбук.
Он скрылся из комнаты, отправляясь в другой конец коридора к кабинету. В этот момент что-то на полу блестнуло, и я с трудом поднялась на ноги, желая найти телефон первой. Ведь такой бугай, как Олег, раздавит его без особых усилий. А работать как?
– Будешь должен, Коробейников! – пробурчала себе под нос, уставшая на носочках идя по прохладной комнате после теплого одеяла.
Клянусь, я не хотела ничего нажимать, но это произошло. Боковая кнопка разблокировала окно новых уведомлений, где среди двухсот пятидесяти сверху мигало одно, что очень выбивалось. Во-первых, абонент был подписан, как «С». Просто «С», ничего более. Во-вторых, само сообщение гласило: «Согласна». Далее следовало красное сердечко.
Когда телефон в моих руках зазвонил, я уронила его снова на пол от страха, а в следующую секунду в комнату залетел Коробейников. Нашел телефон и ушел работать.
Олег пришел спустя обещанные десять минут, застывая в проходе. Закрутившись в одеяле, подобно улитке, я всячески изображала крепко спящую. Усмехнувшись, мужчина прошел к постели, скинул на пол всю одежду и, распутав меня, укрыл одними лишь своими объятиями.
«Гениальный план: «Как отгородиться от Олега» провалился в самом начале, Лена!» – произнесла я про себя, поджимая губы.
Внутри я боролась с тревогой, но совершенно не представляла, что мне предъявлять Коробейникову? Суток не прошло, как я призналась ему в чувствах… Начинать отношениях с беспочвенной ревности так себе идея.
Пытаясь сформировать в голове внятную претензию, не смогла уснуть. Олег же спокойно сопел, когда я устало выпуталась его капкана и, прихватив с собой пару вредных тарелочек, отправилась на кухню.
– Что ты делаешь? – сонный голос в восемь утра заставил вздрогнуть, уронить лопатку и испуганно повернуться к Олегу. Сонный, опухший и взъерошенный, он недоуменно осматривал разбросанные по столам продукты.
– А ты? – растерянно с претензией заявила я, вздернув бровь. «Правильно, Лена! – фыркнула про себя. – Лучшая защита – это нападение. У папочки научилась?»
– Я проснулся на ошеломительный запах духовых пирожков. – блондин ткнул пальцем в целый противень, оставленный на подоконнике. Знал бы он, что это третья партия… – Пытался вспомнить, в каком я отеле… Потом пощупал место рядом с собой, и сон как рукой сняло. – Сощурившись, он словно потемнел, а голос осел. – Я думал, ты снова от меня сбежала.
– Первый раз я не сбегала, – равнодушно пожала плечами, возвращаясь к пасте на сковородке.
– Кажется, я ответил на твой вопрос, – тихо шоркая ногами, Коробейников прошел по кухне, подхватывая пирожок. С размаху впечатавшись ладонью мне в задницу, он заглянул мне через плечо, удивленно качая головой: – Суп еще сделала? Лен, ты спала ночью или как?
Отнекиваться было глупо и нелепо. Вряд ли кто-то смог бы приготовить тридцать пирожков за пару часиков, потому выдохнула:
– Я просто нервничала, не бери в голову.
Вытянув лопатку у меня из рук, Олег отложил ее в сторону. После подцепил меня под бедра, освобождая свободное место на островке и усаживая меня пятой точкой прямо на него. Даже если бы я хотела сбежать, не смогла: нависая надо мной, он отрезал пути, утыкаясь ладонями по обе стороны от тела.
– Слушаю, – отрапортовал, как опытный военный. И когда я не ответила, кратко и четко отдал приказ: – Говори, Лен. Я не умею догадываться.
Это был допрос, самый настоящий. А сонная и дезориентированная я после тройного эспрессо была нервной и дерганной.
– Скажи мне одну вещь, Коробейников, – стоило мне опустить взгляд, как блондин настоятельно поднял лицо обратно за подбородок. «Смотри мне в глаза!» – говорили его бездонные голубые озера.
– Идет, – кивнул он настороженно и напряженно.
Олег не дышал, мышцы на его руках напряглись до предела. А я ерзала на месте, справляясь с нахлынувшей паникой.
– Какое у тебя представление об отношениях? – выпалила на духу. С лица Коробейникова можно было картины маслом писать. Мужик ожидал всего, но не этого. Нервно улыбнувшись детской неожиданности, пожала плечами, поясняя: – Что для тебя нормально? Что нет? Думаю, нам стоит это выяснить на берегу, чтобы потом не было сюрпризов.
