Я уставилась на собственноручно сплетенный венок. Ни единый цветочек не завял, ни одного листочка не упало.
— Ты же знаешь что он приведет к тебе где бы ты ни была. Я даю тебе последний шанс — если ты сама скажешь где сейчас, у тебя будет самый любящий муж, если же я тебя сам найду, тогда готовься к приему господина и повелителя.
Все во мне воспротивилось выбору, потому как по сути выбора-то никакого и нет.
— А можно свободу от вас?
Князь невесело усмехнулся.
— Не мил я твоему сердцу, Василиса?
— Боюсь я вас. — ни словом не солгала, потому как и правда до дрожи боялась, больше чем всех драконов вместе взятых, потому как в крылатых больше человеческого чем в этом некроманте, от него холодом склепа веет, который он ошибочно принимает за дом — Вы волю мою ломаете, себе подчиняете.
Его глаза блеснули злостью.
— Такого больше не повторится. — он потянулся ко мне тихо добавив. — Я обещаю тебе, ведьмочка моя.
Вот только сердце ведьминское не верило ни одному слову. Точно знаю, как только вернусь закроют меня в клетке. Пусть и золотой, но клетке.
Князь стал подергиваться туманной дымкой, а меня кто-то настойчиво звал. Некромант отчего-то окончательно взбеленился и заорал.
— Я ему руки поотрываю и в жопу вместо хвоста вставлю. Этому выродку драконьему мало было ямы, я ему ад устрою.
Не совсем понимая к чему все это, я даже слегка покраснела от таких речей. Все же не каждый день такое от вельможного князя услышишь.
А меня уносило все дальше, словно кто-то тянул обратно через волны и толщу воды. И вот я уже чувствую как по коже щекотно порхают бабочки. Вот прикоснулись к шее, потом к плечу и плавно спустились к груди. Вот только не помню я, когда бабочки плотоядными стали да такие зубы себе отрастили. А клыки ощутимо прихватили мягкую нежную плоть. В полудреме я подумала что таки угодила прямо в гнездо к чудо-птице, она пару раз едва не унесла меня, но я с метлой оказались быстрее.
Эти птицы отличались особой любовью к мясу, не зря же им создатель такой клюв приделал, так вот человечиной они тоже не брезговали, можно сказать даже уважали больше всего. Если я в гнезде, значит птица меня принесла птенцам и те сейчас смахивают пыль и грязь с наиболее мягких мест, а потом приступят к трапезе. Когда почувствовала очередной легкий укус, тут же подскочила на ноги и бросилась в сторону, все так же не раскрывая глаз. Чудо-птицы ведь гнездо вьют на вершинах отвесных скал, а падать с открытыми глазами страшно. Вот и все, умру во цвете лет и пускай князюшка руки по локоть сгрызет, хоть какое-то утешение.
Но мои планы самоубиться самым наглым образом нарушили, когтистая лапища схватила мою ногу и резко дернула, заставив повалиться в мягкий пух, зарывшись в него носом. Что-то здесь не так, лапища неправильная, пальцев должно быть три, а там все пять и все пять с когтями. Осторожно приоткрыла глаза и уставилась на красное шелковое постельное белье, которое приняла за гладкий слежавшийся пух. Рядом с ехидной усмешкой восседал сам Дар и внимательно наблюдал за моей реакцией. Я облегченно выдохнула, все таки дракон куда лучше чем чудо-птица, он сожрать не пытается, хотя в другом смысле на ведьминское тело облизывается и слюни пускает. У меня хоть опыт и не богатый в этом деле, по правде сказать вообще никакой, но наблюдательностью всегда отличалась, потому такие масляные взгляды на раз распознавала.
Еще и длинное перо, явно вырванное из седалища какой-нибудь несчастной птицы, намекало кто вершил безобразия с телом ведьминским, в заблуждение лихое вводя. Я ведь к смерти приготовилась, даже князю пожелание последнее сделала. Прищурив глаза тихо спросила:
— Что это ты делаешь?
Дракон улыбнулся шире, показывая красоту и крепость своих зубов.
— Тебя бужу, соня. Ты проспала четыре дня. — он снова провел пером по руке, заставив меня подскочить.
— Как четыре дня? У меня же дела…
Дракон тихо урча, словно большая кошка, засмеялся и развалился рядом на кровати.
— Нет у тебя никаких дел, Василиса.
Я спрыгнула с широкого ложа причитая.
— Как это нет? Очень даже есть, там девушки, им помочь надо.
Теперь дракона заинтересовала моя возня и он приподнявшись на локте внимательно следил за моими метаниями.
Меня неожиданно взбесила вальяжная расслабленность некоторых. Там девушки погибают, а он лыбится.
— Выпусти меня немедленно!!!
Дракон перевернулся на спину и теперь с повышенным интересом рассматривал рисунок на потолке, причем там, судя по всему, было на что посмотреть.
— Тебя никто не держит. Можешь идти.
Еще не до конца веря своему счастью, бросилась к выходу и распахнув добротную деревянную дверь едва не рухнула в пропасть. Сзади аккуратно придержали за талию.
— Что за черт?
Дар потянул меня назад, уткнувшись носом в макушку прошептал:
— Всего лишь небольшой выступ.
У меня вырвался истеричный смешок, если бы я упала с этого выступа, то от меня даже следа бы не осталось. Левитировать я не умею, всегда летала с помощью верной метлы, которая сейчас не появляется и не спешит на выручку своей хозяйке. Глубоко вздохнув и медленно выдохнув, едва сдерживаясь спросила:
— То есть по твоему я должна прыгнуть с этого небольшого выступа и при этом не сломать себе шею?
Дар потерся щекой о мои волосы, точно большой кот, еще мурлычит что-то под нос.
— Для этого у тебя есть я.
Отстранившись от странного на всю голову дракона, который сейчас взирал на меня осоловевшими глазами, прошла к другой двери и убедилась в том, что там картина также безрадосная. Прямо в паре метров от выхода был резкий обрыв, еще и завывающий ветер грозил сбросить таки со скалы, прямо в объятия белой мглы.
— Сейчас же спусти меня отсюда!
Еще недавно расслабленный и ленивый дракон в один миг превратился в злобного ящера.
— Нет.
Начиная закипать от злости и едва ли не пыхтеть от нее же, потребовала снова.
— Ты сейчас же вернешь меня обратно домой!
Взгляд Дара стал холодный и колючий.
— Нет. Я тебя предупредил что больше не отпущу. Теперь твой дом здесь, по крайней мере пока не родишь мне пару-тройку симпатичных полудраконов.
У меня от возмущения сперло воздух, а после того как медленно но уверенно дошел смысл сказанного от страха. Дракон не шутил, он действительно запер меня здесь, сама я не спущусь, круг ведьминский сюда не вызову, так как не чувствую даже той капли магии что до этого во мне теплилась.
— Ты не можешь так со мной поступить.
Голос упал до едва слышного шепота, но он отлично все расслышал. Губы растянулись в жесткой усмешке.
