— Зачем вы с ней так?
Ведьма зло сплюнула на пол.
— Жалеешь ее? — не дождавшись моего ответа продолжила. — А вот она бы тебя не пожалела, уже сегодня все знали бы где ты находишься и черт которому ты обещана пришел бы за тобой. И не отвертелась бы в этот раз, в навь бы увел с концами. Так что думай кого жалеешь, ты слишком светлая для ведьмы, тьмы в тебе самая капля, как слеза в бескрайнем море. Но мы попытаемся это исправить, пора когти отращивать, девочка. Виданое ли дело, драконы ведьму к себе в гнездо таскают без ее на то согласия. Позор девка.
Я пристыженно замолчала, и правда позор. Ганна посмотрела на Агнешку.
— Воды из ручья наноси полную кадку.
Девушка пошла, и как бы там ни было, а сердце все равно защемило, мы вместе почитай с самого начала учебы. Присев на самый край скамейки осторожно спросила:
— Можно ли сомнамбул разбудить?
Ведьма удивленно посмотрела на меня.
— К чему тебе это?
Слегка замявшись ответила:
— Ну допустим девушек невинных кто-то в сомнамбул превратил, их расколдовать нужно и родителям вернуть.
Ведьма громко рассмеялась.
— Это где ж ты на ведьму-то училась, горе луковое?
Я обиженно засопела.
— В ведической школе.
— Оно и видно, училась бы у наставницы, таких вопросов не возникало. Сомнамбул невинных не бывает, души у таких девок прогнили до основания, уже почитай и душ тех нету, продали за злотый, а то и дешевле. Тело у девиц этих живое, а душа уже в темнице подземной томится. Для того чтобы не навредили такие твари живущим их и подчиняют.
Я так и застыла с приоткрытым ртом. Это что же получается, князюшка наш людей от беды ограждал, от глаза лихого и душ прогнивших, а я его за монстра девушек в неволе державшего приняла, да еще и обзывала всячески. Совестно мне тереперь.
— Слишком светлая ты. — Ганна покачала седой головой. — Некромант этот заслужил все что ты ему сказала.
Глава 26
Несмотря на слова Ганны, меня все равно начинала грызть совесть, а может князь-то не такой уж и плохой. Старуха отвесила мне подзатыльник.
— Сказала же, все правильно сделала. Я бы и похлеще обласкала его. — она сухо рассмеялась. — Думаешь он святый ликом? Некромантами, особенно такими сильными, так просто не становятся. Ему ж лет поболее меня будет, а все орлом щеголяет.
Учитывая древность бабки не могла не спросить:
— Это ж сколько князюшке лет?
Ганна что-то в уме прикинула и покачав головой тихо ответила:
— Никто не скажет точно, я девчонкой как ты бегала, а он уже тогда в силу вошёл, правда помоложе все ж выглядел. — она грустно улыбнулась. — Он к тебе тянется так как света в тебе много, а его тьма почти поглотила. Он же клятву дал ей служить и жертву соответствующую принес.
— Вы что-то не то говорите, пани Ганна. Темное искусство изучают в магической академии, и у него темный дар проснулся рано, все так говорят.
Ганна строго посмотрела в мою сторону.
— А ты не перебивай старших. Не было у него никакого дара — ни тёмного, ни светлого. Колдуна он с юношества встретил сильного, вот он когда помирал и передал мальчишке дар свой. Мальчишка своевольный оказался, не захотел захудалым чаривныком ходить и присягнул тьме служить, душу к ее ногам положил, и в жертву свою сестру кровную принес. Поклялся тогда князь раз в десять лет родную душу на алтарь жертвенный класть. — увидев моё побелевшее лицо ведьма лишь усмехнулась. — А как ты думаешь, почему у него нет детей при наличии целой вереницы полюбовниц?
— Да не задумывалась я об этом. — я не могла поверить в это, князь наш конечно святостью не отличался, но и в таком его заподозрить было сложно. Потом меня осенило. — Так есть дочка у князя, Любава.
— На черный день девку припас.
Меня передернуло, ведьма о человеке как о закрутке говорит, даже во рту пересохло.
— А можно водички?
Старуха зачерпнула из деревянного ведра плошку воды и передала мне. Я с жадностью начала пить и снова получила затрещину, попутно расплескав содержимое плошки.
— Вы чего?
— Плохо тебя учили, девица, очень плохо, даже для школы ведичества. Плюнули на тебя и выбросили за ненадобностью. Кто же в доме ведьмы пьёт или ест не проверив на чары? А если я тебе в еду яду подсыпала?
Тут же схватилась за горло.
— Вы меня отравить хотите?
Ганна только покачала головой.
— Ученицу уже давно взять надо было, а я все тянула, помирать никому не охота, но мой час близок. Чувствую как смерть около моего дома ходит, вход во двор костлявая ищет, но я пока ее задержу. — и так сгорбленная спина бабки стала еще горбатее, но через мгновение она выровнялась и посмотрела на меня удивительно ясным глазами. — Урок первый, Василиса, никогда в чужом доме не ешь и не пей не проверив на чары, особенно в доме у ведьмы. А теперь ступай, в другой комнате лавка есть, там спать будешь. Отдохни и работать будем, учить тебя многому, а времени у меня совсем мало.
Я уж было пошла куда сказали как с улицы раздалась ругань. Дух воплощенный с кем-то отчаянно сражался. Ох не к добру это. Выскочив на порог увидела взьерошенного точно воробушек Кузьмича, который бросал в духа мои сарафаны и сорочки. Выудив из узелков костяной гребень, подарок бабушки, он уж было замахнулся, как я закричала:
— Нет, не смей.
Домовой замер в воинственной позе, начавшая отрастать борода торчала в разные стороны. Следом за мной на порог вышла пани Ганна.
— Пропусти его Вяц
Вяц тяжело вздохнул и потусторонним голосом возвестил:
— Отказывается слова говорить.
Ведьма рукой махнула
— Он же домовой, они слов на ветер не бросают, да Кузьмич?
Тот весь подобрался и растянул губы в улыбке, показывая крепкие белые зубы.
-Старая шельма, я уж думал ты померла, а ты все под небом ходишь. Когда тебя еще нечистый к себе не забрал?
— Да уж скоро Кузенька, совсем скоро.
Кузьмич как то разом улыбаться перестал. Споро пособирал расбросанные вещи обратно в узелок и пошёл на порог, не замечая недовольного фырчания Вяца. Только неодобрительно на Агнешку, которая все еще воду таскала, глянул.
Пани Ганна обратила на меня свой взор.
— Василиса, я сказала тебе спать, а ну брысь отседова. Нам с Кузенькой погутарить надо.
Я понурив голову поплелась к лавке, жуть как интересно о чем домовой с ведьмой разговаривать будут. Ведь видно что давно знакомы, а я про то и не знала. Как я не пыталась подслушать, но так и не услышала ни слова. Посидела еще немного прижавшись к толстой деревянной стене и пошла спать.