— Василиса, ты же жизнь моя, прошу тебя, не поступай так с нами. Я же вижу что тоже тебе не безраличен.
Горькая усмешка искривила мои губы.
— Прости, но в любовницах ведьма ходить не будет, достаточно женщины в моем роду настрадались от вашего племени. Если не хочешь делить жизнь дав обед и перед светом и перед тьмой, уходи сейчас.
Дар дернулся словно от удара, уже что-то сказать хотел, да только передумал сжав руки в кулаки и мрачно взирая на меня с высоты своего немаленького роста. На лице дракона начали пробиваться чешуйки, складываясь в причудливый узор, что говорило о крайней степени бешенства мужчины.
— Что смотришь на меня? — губы растянулись в улыбке, знала что на вид она веселая и рассмеялась вдобавок, совсем как мама когда-то, когда отец объявил ей о своей свадьбе и предложил место женщины для души. — Не хороша ведьма в качестве жены? А что ж звал-то тогда? Знал что обманешь, а все равно за собой манил. — смех оборвался, а улыбка медленно сползла с лица. — Уходи, Дар.
— А если я предложу тебе руку и сердце?
Снова рассмеялась.
— Не нужен мне твой ливерный набор. — подошла вплотную и ткнула мужчину пальцем в грудь. — Мне свобода твоя нужна, твой воздух, твоя жизнь. А руку и сердце можешь своей второй жене предложить или третьей. Думал не знаю о вашем обычае больше одной девушки в семью вводить? — я стала загибать пальцы. — Одна по требованию родни, вторая по требованию долга, третья по требованию нужды. У вас у драконов даже слова о любви не сказано. И пусть закон этот устарел давно, но ничто не мешает его снова возобновить, не так ли? — я озорно ему подмигнула.
Дар все еще мрачно сверлил меня взглядом.
— Откуда ты это узнала, Василиса?
— Память предков имеет презабавнейшее свойство, передает полностью все знания. А мою несколько раз прабабку драконы утопили в болоте за то, что влюбился в нее наследник рода могучего и великого, а ваш народ уже тогда ведьм недолюбливал сильно. Кто ж позволит девке без рода и племени войти в семью великих и благородных драконов, властителей небес. Так что не по пути нам с тобой крылатый.
Уже развернулась, чтобы уйти к дому, так как все это время пролежала на земле в одной не слишком чистой, да и все еще мокрой сорочке, как меня догнало в спину.
— Я не отступлю, Василиса. Ты моя.
— Для тебя же хуже, дракон.
Не оглядываясь вошла в дом. Тлен с тьмой отступили, и меня потряхивало от нахлынувших эмоций — обида, злость, а еще надежда, что и правда однажды смогу своим дракона назвать, только своим, потому как делить его ни с кем не намерена.
Во дворе раздался шум маховых крыльев, и так же быстро стих. Он улетел, оно и к лучшему, не нужно рвать и травить себе сердце. Впереди еще ночь и знакомство с тьмой.
Следом в дом вошли Ганна с Кузьмичом, и застав меня, обхватившую голову руками и пытающуюся не разреветься, тут же кинулись успокаивать.
— Да чего же ты девка ревешь, точно белуга? Твой он, давно твой, вот только сам поймет и сразу же к тебе придет, вот увидишь.
Только эти слова совсем не успокоили, а наоборот в еще большее отчаяние погрузили.
— Замолчи, Ганна, не видишь, только хуже делаешь. В ней сейчас сила бурлит, оттого и настроение по двадцать раз на дню меняться будет.
Кузьмич осторожно потянул мои руки в стороны.
— Вот знаешь, Василиса, говорил я тебе что ничего путного из этой затеи не выйдет, и прав оказался. Да только нету времени сопли на кулак наматывать, за границей леса некромант стоит, армию нежити нагнал, которая лес рубит. Скоро защита спадет, Ганна ничего не говорит, но я то вижу. А потому времени у тебя совсем мало, как только защита падет, смерть за старой ведьмой придет, и тех кто рядом яростью своей зацепить может. Эта старуха от нее долго скрывалась, даже дар никому не хотела передавать, чтобы ненароком не помереть раньше времени.
Ведьма решительно перебила домового.
— Хватит ее стращать, и так запуганная. Скоро пойдешь к тьме, выйдешь за ворота, увидишь в лесу большую нору земляную, не бойся и смело спускайся туда. Запомни одно — светлая сила обычно испытание тленом и тьмой проходит, а темная светом нестерпимым, а потому все что привидится тебе не взаправду, не верь глазам своим, доверяй чувствам они не обманут. Когда испытание пройдешь к тебе может сама Тьма явиться и попросить что-то в обмен на дар, не соглашайся отдавать память, кровь, и чувства. Даже тьму порой обхитрить можно.
Старая ведьма протянула мне банку с жуками-кожеедами.
— Вот, возьми. Это откуп для рыкул, что норы эти копают, оставишь банку на входе в нору, тогда тебя никто не тронет. — она еще помолчала недобро глядя на меня, но все же сказала. — Знаю я что ты задумала, Василиса. Так вот мое слово, даже не думай, себя погубишь.
Я только головой кивнула, но от своего отступать не собиралась.
— Ну легкой дороги тебе, Василиса. Пора.
Глава 32
За воротами тьма стала гуще, она стелилась по земле пытаясь коснуться босых ступней. Повеяло смертельным холодом, заставив поежиться.
— Где она? Впустиии.
Этот шепот раздавался отовсюду, сбивая с толку, но я упрямо шла вперёд.
— Впусти! Впусти! Впусти! — раздавалось отовсюду и въедалось в мозг. — Не впустишь, заберу того кто тебе дорог.
Шепот стал угрожающим, зловещим, и в то же время просящим. Я плюнула через плечо.
— Чур меня. Не ведая облика, не слышу голоса.
Помогло, голос и правда стих, только могильный холод преследовал, шел по пятам. Неужто смертушка Ганнына ко мне обратиться решила? А ведь до этого я ее не чуяла, не слышала.
— Не иди за мной, не в моих силах твою просьбу выполнить.
В последний раз холодное дыхание обдало затылок, словно целуя и исчезло, совсем. Гнетущее чувство пропало, и довольно быстро я смогла найти огромную вырытую в земле яму, даже жутко стало как преставлю размеры того чудища, которое могло вырыть подобное. С сомнением посмотрела на банку в своей руке, неужто этого хватит для откупа? Осторожно на входе поставила склянку, и шагнула в глухую пустоту. Все звуки ночного леса окружающие меня до этого стихли, даже звука шагов не слышно было, и чем глубже я шла, тем шире становился лаз, пока не набрела на большую круглую, идеально утрамбованную комнату где в стенах было множество отверстий ведущих вникуда. Проверять их у меня намерений не было, потому как даже при большом желании, коего у меня не наблюдалось, я разве что голову смогу туда просунуть.
Сев на холодную землю склонила голову к земле.
— Взываю к тебе матушка тьма, властительница ночи и всех живущих в ней, и идущих по ее дорогам. Прошу силы дать для пути нелегкого и тернистого ведьмы по праву рожденной из рода древнего Злобич, милостью твоей еще ныне живущего.
