— Аленушка, пролетай дольше.
Черноволосая ведьма взвилась стоило ей услышать ненавистное прозвище.
— Васька.
И унеслась прочь. Зря только воздух сотрясала, я уже давно не реагирую на свое прозвище.
— Метла — снижайся.
Верная метелка сделала крутое пике вниз, и у самой земли притормозила, из-за чего получила от меня пинок по вредным веткам. Быстро зайдя в кусты скинула одежду. Оно ж как, к истокам только голышом летать нужно, потому как ведьмам так положено. Хотя мне кажется, что если бы кто в одежде прилетел, то никому хуже не стало бы. Но наша верховная неумолима, только в натуральном виде и ничего лишнего, поэтому невидимку тут же оставила.
Снова сев на метлу, которая после воспитательного процесса вела себя тише, полетела к водопаду. Здесь как и всегда было много ведьмочек и всего две ведьмы постарше, среди которых и была наша верховная — Ермиония Варфоломеевна. Поначалу я страшно коверкала ее имя, из-за чего она жутко злилась, но потом привыкла. Хотя больше я и не заговаривалась, наверное ее настой для четкой речи помог. Увидев меня, ведьма поманила к себе. Бросив метлу пошла к ней, а дело это нелегкое, потому как любила заседать она в розовых кустах на другом конце берега, розы ее не трогали, а вот остальным доставалось от их шипов. Вынырнув из воды, с тяжелым вздохом пошла к колючим кустам.
— Василисушка, чего ты мешкаешь? Проходи быстрее.
И что удивительно, розы свои шипы убрали, чтобы ненароком не задеть меня.
— Вечер добрый, Ермиония Варфоломеевна.
Ведьма хитро улыбнулась.
— Такой ли он добрый, Василиса, если ты сюда пришла, ведь не прошел еще срок. Так в чем же дело?
Сев прямо на траву грустно сказала:
— Устала я. — и правду же сказала, ни словом не солгала.
И снова эта странная улыбка.
— А не потому ли, свет мой, что на тебя запрос интересный пришел?
Я аж побледнела, не мог же князь успеть.
— Вижу знаешь о чем речь пойдет. — ее брови грозно сдвинулись. — Как же ты так, Василиса, еще молодая совсем, даже силы набрать не успела.
С надеждой посмотрела на защиту и опору ведьминского круга.
— Я согласия не давала.
Горькая улыбка исказила губы верховной.
— А ему и не надо твоего согласия, и моего тоже. А если бы и нужно было, то я бы не смогла отказать. Слишком он силен и к тому же приближен к нашему царю. Да и не только к нашему, поговаривают князь и с темными якшается.
Мать Прародительница, не зря десятой дорогой его обходила, ох не зря. Да вот только не помогло это. Как подумаю об этом, так горько становится.
— И что же мне делать?
Ермиония Варфоломеевна погладила меня по голове, она должна помочь, она же нам как мать вторая.
— Главное глупостей не делай. Я попробую немного женитьбу оттянуть, князь требует немедля, а я годик отсрочки попрошу. Мала ты еще для замужества, особенно с некромантом. — потом улыбнулась и со смешком проговорила. — Эк тебя Василиса угораздило, ведьмы подчас специально этих метвяков любящих ищут, говорят когда со смертью дело имеешь, больше жизнь любить начинаешь, и тех кто возле тебя. Поэтому жен своих они боготворят, особенно ведьм, потому что мы созидающие. Так что будешь как сыр в масле кататься. Да поговаривают и любовники они неплохие.
Зардевшись, я воскликнула:
— Ермиония Варфоломеевна.
Та весело смотрела на меня.
— А что, тебе пора и к этой мысли привыкать. Со свадьбой князь может и подождет с годик, а вот с другим делом вряд ли, уж слишком решительно настроен. — потом посерьезнев, добавила. — Запрос был отправлен и матери твоей, так что или сама к ней слетай, или она к тебе наведается.
Едва ли за голову не схватилась, а потом успокоилась. Действительно, а чего это я, все равно же к ней бежать собиралась.
— Ты иди Василиса, еще в источнике искупайся, силы наберись и домой лети, и глупостей не делай.
Кивнув поднялась. Глупостей я делать не собиралась, а дожидаться свадьбы как казни глупостью и было. Сейчас прилечу в свою избу, Кузьмич уже все пожитки должен сложить, и сразу же, не дожидаясь рассвета, в столицу полечу.
Окунувшись в холодную бодрящую воду вынырнула уже на другой стороне, ловя на себе ревнивые взгляды, все таки не каждый удостаивается личной беседы с верховной.
Метла стояла уже по стойке смирно, покорно ожидая меня. Сев на дверко прошептала:
— За вещами полетели.
Можно было и не говорить, она и так знала. Магические предметы одушевленные, поэтому с ними и поговорить можно, правда выслушать они выслушают, вот только совета не дадут никакого.
Прилетев на знакомую полянку, спрыгнула в траву, которая уже покрылась росой, и только собралась лезть в кусты за вещами, как позади раздалось задумчивое.
— Хм, интересное место, голые ведьмы прямо с неба падают.
Подскочив на месте, развернулась, прикрыв все что можно руками.
Так и есть, передо мной стоял усмехаясь, и тем самым показывая клыки, дракон.
— Ты что, за мной летел?
— Виноват. — он сделал нарочито виноватый вид, вот только в глазах бесенята играли — Правда нисколько не сожалею.
Повернувшись к нему спиной возмущенно сказала:
— Мордофиля лабодырный.
Наступила тишина, видимо дракон впал в ступор, и я быстро сиганув в кусты начала искать одежду, мысленно проклиная себя за то, что невидимку положила на нее, так как мало ли, может кто найдет и утащит. Наконец нащупала край платья, и схватив быстро натянула. Получилось слегка косовато, да еще и задом наперед, но главное все прикрыто и скромность ведьминская и так пострадавшая успокоилась.
Вылезая из кустов наткнулась прямо на мощную грудь. Стою и соплю в нее, так как отойти не могу, позади кусты шипшины и терна, поэтому стоим бодаемся, я и его грудь.
— Ты что сказать хотела?
— Что хотела, то и сказала.
Мне показалось или он стал как-то горячее?
— Я же хотел по хорошему, ведьма.
Вскинув голову вверх посмотрела в страшные глаза.
— А я никак не хотела.
Поняла что все таки горячее стал, мне не показалось. Сделала маленький шажок в бок, а он стоит как камень и не движется. Ободренная успехом быстро отскочила в сторону, а потом к метле. Только села на нее, как почувствовала вокруг колебания воздуха, да такие, что меня едва не снесло, и там где еще недавно стоял человек, возвышался белый дракон. Огромный и красивый, и еще зубы там такие, что ух просто. Вот только обернулся он неправильно, аккурат тем местом на котором сидят, в те самые терновые кусты. Не удержавшись спросила:
