И когда пальцы практически достигают своей цели, Демиан резко хватает меня за запястье, останавливая.
Ойкаю с испуга и неожиданности.
Приподнимается, разворачивается ко мне корпусом и другой рукой цепляется за руль. Стреляя в меня недобрым взглядом.
— Что ты делаешь? — спрашивает грубо.
— Ничего. — смотрю на него большими глазами, боясь лишний раз шевельнуться.
Его грудная клетка ходит ходуном, челюсти сжаты, а во взгляде угрожающий блеск. И что я такого сделала, что его спокойное лицо сменилось таким напряжением и злобой? Тревожное состояние мгновенно передается мне.
— Не делай так больше и хватит благодарить меня за всякую мелочь, — произносит слегка раздраженно, качая головой, но тут же смягчается, продолжая: — За сегодняшний вечер достаточно. Ты слишком идеализируешь меня, Адель.
Демиан слегка ослабевает хватку, а затем и вовсе опускает наши руки вниз. Поднимает свои глаза, в которых плещется что-то таинственное, влекущее, опасное, но в тоже время завораживающее, и теперь начинает дышать ещё чаще.
— Договорились, ладно. — выдыхает, произнося очень устало.
— Ладно, — отвечаю тихо тихо, потому что голос отказывается быть прежним. — Только расскажи о себе что-нибудь ещё, прошу.
Моя душа требует утешения, а его голос действует исцеляюще.
— Если разрешишь сделать кое-что…
Воздух в салоне наэлектризовывается. Градус поднимается до опасной точки кипения. Пульс учащается от его шёпота. А тело горит огнём.
Плохо. Запретно. Опасно.
Не знаю на что, но я соглашаюсь.
Наблюдаю с какой силой Демиан сжимает оплётку от руля, освобождая запястье из своего плена, и в следующее мгновение свободной рукой бережно заправляет локон волос за ухо. Очерчивает пальцами скулу, холодя кожу мокрыми перчатками, и останавливается на моих губах. Вызывая трепет и дрожь по телу. Подаётся чуть ближе, а я замираю, затаив дыхание.
— Мне нравится поэзия, Адель… — неожиданно.
— Тогда прочитай что-нибудь. — шепчу взволнованно, не позволяя повиснуть между нами неловкому молчанию.
Утопаю в глубинах его широких зрачков.
Зачем только позволяю ему прикасаться ко мне? Почему не отталкиваю? Что же твориться с моим телом?
Нежным голосом Демиан ласкает слух, очерчивая контур моих губ. И зачитывает следующее, неотрывно глядя в глаза:
— Перестань дышать так неистово,
Прикасаясь губами к моим губам,
Шепот нежности, словно выстрелом,
Пораженный паду к твоим ногам.
Не играй с любовью-оружием,
Огнестрельное в сердце не лечится,
Оставляет шрамы колючие,
Или вовсе ведёт к иной вечности.
Не смотри глазами туманными,
В них и так тону, я на самом дне,
Отрицаю чувства отчаянно,
Но невидимой силой вновь тянусь к тебе.
— Красиво… — выдыхаю.
— Согласен… — тоже на выдохе.
— Кто написал? — его рука соскальзывает к затылку.
— Автор неизвестен…
Глаза опускаются ниже, и он тянется ближе, крепко удерживая, не позволяя отвернуться.
Гипнотизируя.
Подчиняя.
Подавляя мою волю.
Когда его губы оказываются совсем близко, по салону разносится оглушительная, громкая мелодия мобильного, в одно мгновение развеивая колдовскую дымку, которой я была окутана.
Выдергивая меня из под его чар.
Разрушая такой волшебный момент.
Слышу короткое ругательство и отвечаю слишком резко, осевшим голосом.
— Привет, мам.
Она знает, что я на вечеринке, поэтому беспокоится. Мы болтаем около пяти минут. Я заверяю, что совсем скоро буду дома и мы прощаемся.
Мельком смотрю на Демиана, который сосредоточенно смотрит вдаль, и крепко цепляется за руль.
— Уже поздно. Нам пора ехать.
Прокручивает ключи, выжимает педаль, переключает скорость. Движения дерганные и импульсивные. А прощание и вовсе холодное. Ограниченное скудным "Доброй ночи. Пока".
И до сих пор не отпускает один вопрос: что бы могло произойти, не случись тогда неожиданного звонка?
Глава 20. Переворачивая всё с ног на голову
Смущённо отворачиваюсь от пронзающего всепоглощающего взгляда Демиана, на что он лишь хмыкает. Этот самоуверенный наглец видит как действует на меня, но я до последнего буду отрицать то, что начинаю чувствовать.
Всю пару внимательно слушаю мистера Мартина, стараясь не обращать внимание на периодически проносящиеся мурашки, сопровождаемые волнами жара в правой ноге, до которой, будто невзначай, Демиан дотрагивается своей. Профессор рассказывает о том, что нас ждёт на практическом занятии, которое начнется через пару дней и раздаёт советы. Я немного волнуюсь, ведь с парнем так и не поговорила.
Когда до конца пары остаётся несколько минут, печатаю смс, договариваюсь с Блэр сходить со мной в новую танцевальную студию. На что получаю ответ в виде улыбающегося смайлика. Уголки моих губ дёргаются вверх от радости, что сопровождается комментарием со стороны.
— Ты только неодушевленным предметам улыбаешься так искренне? — поворачиваюсь к Демиану, выгибая бровь. — Знаешь, со стороны это выглядит очень странно. Может лучше меня удостоишь своим вниманием. Перед тобой такой мужчина.
Выпирает грудь вперёд, поигрывает бровями, сияет словно ясно солнышко, сверкая зубами. Ну вот, Демиан вновь в своем привычном амплуа. Накинул на себя мантию надменности и заносчивости, гордец. Видимо режим простодушия, которым он пользовался почти неделю, сошёл на нет.
— Обойдешься. — фыркаю, поднимаясь с места, и смотрю на него серьёзно. — Можно мне пройти, я немного тороплюсь.
Он молча встаёт и пропускает меня вперёд жестом руки.
— Моё почтение! — быстрый кивок головы, что вызывает во мне смешок, который я сдерживаю.
Снова играет. И не надоело ему?
Я не могу никак разобраться какой Демиан на самом деле: то наглый и дерзкий, то, вдруг, заботливый, обходительный и весёлый, или напротив, слишком безэмоционален и даже местами жесток.
Он примеряет на себя столько ролей и масок, что сложно разобрать какое его истинное лицо.
В раздумьях подхожу к своему шкафчику, аккуратно слаживая в него ненужные вещи, и забирая сумку со сменной одеждой. Разворачиваюсь и трусливо подпрыгиваю на месте, когда вижу этого невыносимого парня рядом.
