— Ну и как это понимать? Мммм? — развожу руки в стороны. — Он снова взялся за своё. Ему в кайф издеваться надо мной? Неужели я многого прошу? Или это месть такая за отказ?
— Не, ну со вкусом у этого парня, конечно полный порядок, — выдаёт Блэр, нервно хихикнув, слегка проводя пальчиками по ткани и разворачивая небольшую вложенную туда открытку. — Хм… на месть не особо смахивает, — проговаривает голосом эксперта. — Здесь явно что-то другое, иной смысл. Одно только содержание открытки о многом говорит.
А это уже интересно.
— И что там?
"Всему своё время. Время разрушать и время строить. Время молчать и время говорить.
P.s. я не стану доставать тебя излишней напористостью (хотя признаю, такой вариант мне нравился больше), дождусь пока ты сама попросишь поведать обо всём, уверен, такой день точно наступит".
— Ничего не хочешь рассказать? — дочитав, поднимает на меня глаза подруга и смотрит многозначительно.
— Да там столько всего.
— А я никуда и не тороплюсь.
***
События недельной давности.
Этот день мне особенно запомнился.
Первый день нашей с Демианом практики.
Той самой, о которой не единожды напоминал на своих занятиях мистер Мартин.
Непреодолимое чувство волнения, каша в голове, да ещё в придачу посетившая меня мадам-рассеянность, со всеми выходящими: подгоревший завтрак, не выключенный утюг, забытые тетради, не закрытый перед уходом дом, и это только малая часть того, что творилось.
— Доброе утро, Адель! — подсаживается ко мне объект моих утренних неудач в чудеснейшем настроении.
И как воспринимать его доброжелательную улыбочку? Спокойно или стоит насторожиться? Ведь перед глазами всё ещё стоит образ злющего Демиана и ощущение его стальной хватки.
Ух, аж слабость накатывает с новой силой. До сих пор не могу понять как он остановился? Ведь его взгляд обещал устроить мне настоящую взбучку.
— Доброе… — выдавливаю из себя севшим голосом.
— Ну как, готова показать мистеру Мартина, что мы отличная команда? — шепчет, наклоняясь ко мне, от чего внутри всё натягивается от нервов.
— Наверное… — говорю неуверенно.
— Не волнуйся, — накрывает своей рукой, мою лежащую на колене ладонь.
Так непривычно. Так по-свойски.
Сглатываю. Мимолётно гляжу на наглого парня, и замечаю лёгкую улыбку, коснувшуюся его губ.
— У нас всё получится! — произносит не поворачиваясь и игнорируя моё недовольство.
Ладонь начинает покалывать, но выдернуть её совсем не получается. После пары попыток оставляю это гиблое дело замерев статуей. Так и проходит минут пятнадцать, пока профессор не просит всех подняться.
В первых двух магазинах нас с Демианом ждёт полнейший провал. То ли продавцы настолько привыкли видеть подопечных профессора, то ли дело в отсутствии у нас таланта и силы убеждения.
— Адель, возьми меня под руку. — обжигает своим горячим дыханием "напарник", наклоняясь над ухом, когда мы подходим к очередному магазину с детским питанием, отчего я аж вздрагиваю. — Мы выглядим неестественно. Нам никто не верит, и даже моё обояние не помогает.
Прикрываю глаза и слегка покачиваю головой, от его невыносимости.
— Не ерепенься, а сделай как я прошу. — ого, а вот и властные нотки в ход пошли. Нехотя цепляюсь за согнутый локоть, и выдавливаю улыбку.
Мы заходим в магазин и вот тут то начинается самое интересное.
Нас встречает улыбчивая старушка, проходится вместе с нами между полок и советует, чтобы преобрести для "малыша". Внимательно смотрю на неё, улавливая интонацию, движения, выражения лица, ведь уже завтра начнется настоящая практика, и две недели мне предстоит консультировать клиентов.
Демиан в очередной раз повествует какой у нас чудесный "полугодовалый ребенок". Кстати, когда я услышала впервые его умилительный рассказ, аж рот открыла, отчего тут же получила ответ от продавца из магазина, который мы посетили первым: вы от мистера Мартина, тоже была когда-то на вашем месте, что ж ребятки, удачи вам. И выпроводила восвояси.
Рассматриваю лежащие на полках баночки, чтобы не вызвать к себе подозрения, и неожиданно чувствую ладонь Демиана на своей талии.
Вот негодяй, пользуется моментом. А старушка начинает улыбаться ещё шире, замечая его жест.
— Я пожалуй пойду посмотрю какие-нибудь игрушки, — высвобождаюсь и одариваю его хмурым взглядом, пока продавщица не видит.
— Конечно, дорогая.
И говорит так ласково, что аж внутри всё сводит.
От ненависти…
Но я терплю.
Для общего дела сдерживаюсь, чтобы прямо здесь не высказать всё, что думаю об этом бабнике.
Отхожу и пытаюсь успокоиться. Пусть той девушке все эти тошнотворные словечки говорит.
Рассматриваю мягкого котика и в пол уха вслушиваюсь в речь Демиана, который без умолку говорит про послеродовую депрессию, "временные закидоны и постоянные перемены в настроении его любимой женушки", как сложно ему приходится и какой он бедненький и несчастный.
Признаюсь, я в шоке.
Вот это понимаю фантазия отлично развита, а старушка как заслушалась, жалости в глазах неимоверное количество, смотри и заплачет.
Теперь понимаю тех девушек, которые ему постоянно в рот заглядывают. Он настоящий мастер, вешать лапшу на уши.
Начинаю злиться ещё больше. Ведь я по сути тоже находилась на их месте. Или по его мнению нахожусь до сих пор?
Мы забираем свои покупки, Демиан расплачивается и получает таки заветную скидочную карточку постоянных клиентов, видимо, не зря распинался около получаса.
— Адель, у нас всё получилось! — радостно восклицает Демиан, как только мы сворачиваем за угол и подходим к его машине.
Он ставит на капот пакет и порывается ко мне. Я даже понять не успеваю как ноги отрываются от земли и уже парят в воздухе. А Демиан смеётся так искренне и жизнерадостно, что и самой хочется забыть обо всем на свете и просто слушать его смех и смотреть в глаза. Но, перед взором всплывает картинка, где он также кружил другую девушку.
— Всё! Всё! Прекрати, Демиан! Поставь меня на землю! — начинаю верещать не своим голосом.
Он тут же делает то, о чём я его прошу.
— Неужели голова закружилась? Прости, это вышло на эмоциях. — весело произносит он и тянется к моим волосам, в попытке погладить или заправить за ухо, но я останавливаю его.
— Хватит, Демиан! — отхожу на шаг и слаживаю руки на груди.
— Ну не будь такой букой, — слегка морщит нос и вновь улыбается от уха к уху. — Разве ты не рада нашей маленькой победе?
