Парк я почти не замечаю, выхожу к воротам, выворачиваю на улицу.
На миг я останавливаюсь, поднимаю лицо к небу. Сизые тучи по-прежнему висят, но появились прорехи, и в них льётся солнечный свет.
– Далеко торопишься, жрица-красавица? – окликает меня хриплый прокуренный бас.
Я оборачиваюсь.
– В храм, – с улыбкой отвечаю я извозчику, остановившему экипаж рядом со мной.
– Забирайся, подвезу.
– А…, – кошелька у меня при себе нет, не озаботилась.
– Забирайся. Я же по доброте душевной, а не ради денег. Хочешь поблагодарить – пожелай удачи.
Рассмеявшись, отказываюсь от салона и запрыгиваю к извозчику на козлы. За чистоту полушубка я не переживаю. Наряды для жрецов по-особому благословляют, и грязь к вещам не пристаёт. Я могу хоть в лужу сесть – встану чистая.
Извозчик, подхватив мой задорный настрой, ухмыляется, трогает.
Что же, он просил пустяковую оплату. Слово младшей жрицы мало значит, но сказанное от души…
Я вытаскиваю из кармана ленточку.
– Желаю удачи, – серьёзно говорю я извозчику и мысленно рисую над его головой руну удачи.
А затем повязываю ленточку на угол экипажа.
Извозчик не благодарит вслух, просто кивает мне, и дальше мы едем молча. Я весело болтаю ногами. Когда это представится шанс так прокатиться, когда я буду леди? Ха! Встреча с учителем – лучшее, что со мной случилось.
Я не подведу.
Ехать совсем недолго. Извозчик останавливает экипаж перед самыми ступеньками святилища, и я спрыгиваю вниз. Собираюсь попрощаться, но извозчик уточняет:
– Жрица-красавица, обратно когда?
– Откуда же мне знать, захотят ли тени и светы задержать меня? Вы не ждите. Добра вам!
Я ухожу, не оглядываясь, взбегаю по ступенькам, но с каждым шагом вспыхнувшее хорошее настроение стремительно тает, а перед самым храмом меня и вовсе вдруг озноб пробирает, хотя в зимнем полушубке жарко. Я передёргиваю плечами. Неужели я найду в храме то, что совсем не хочу найти?
Повернуть обратно?
Нет!
Страшно… Но чего мне бояться? Я жрица и пришла воззвать к духам. Я привлеку едва ли больше внимания, чем девушка в платье простой горожанки. Если я найду в ментале след, я уйду как ни в чём ни бывало. Я же не самоубийца!
Вот же, Выползень! Задурил мне голову. Конечно, я не найду ничего преступного.
Я делаю шаг, другой, открываю дверь. Порыв ветра бросает под ноги алый лист, принесённый с далёкого клёна. Я переступаю, вхожу. Вдох-выдох. Дверь закрывается за моей спиной. Я вздрагиваю и с трудом отгоняю мысль, что добровольно пришла в ловушку.
Глава 16
Ха, никто не пытается меня остановить. Точнее сказать, у входа вообще никого нет, кроме вчерашней девочки. Я сбрасываю полушубок ей на руки, и девочка убегает в гардеробный закуток. Я преднамеренно не поворачиваюсь к ней лицом. Когда девочка возвращается, она вновь может видеть лишь мою спину. Я прохожу вперёд, оставив на её попечение сапоги. Надеюсь нескольких монет в качестве извинения будет достаточно. Потом ещё раз извинюсь.
Впереди главный алтарь.
Я преклоняю колени и зажигаю палочку:
– Те, кто ушли, и те, кто никогда не жили, души и духи, тени и светы, с добрыми намерениями я делю с вами Дом.
Ароматный дымок колечками поднимается ввысь, и я бездумно наблюдаю за ним.
Вокруг ни души. Хотя кто знает, души как раз могут толпиться совсем рядом…
Торжественность давит на плечи. «Обитель Семи дубов» полузаброшенная, но почему здесь так тихо? Почему не играют дети, не смеются пришедшие посплетничать подружки, не прячутся по углам влюблённые парочки? Это же эльвийское святилище, а не юпренский храм!
Я втыкаю зажжённую палочку в курительницу, поднимаюсь, оглядываюсь. Никого…
Я ухожу в пустующий альков, который присмотрела ещё вчера, пока бесцельно бродила по храму. Здесь можно сесть, привалиться к стене, закрыть глаза. Я плавно погружаюсь в медитацию, открываю сознание и прислушиваюсь к ментальному фону, который почти точь-в-точь как в «Обители Семи дубов». Самый обычный фон.
Разница закономерна. В «Обители» я стараюсь приветствовать духов хотя бы раз в день, но, увы, получается и того реже, а в действующем храме приветствия должны звучать по сотне раз на дню. Нет, для сотни раз фон слишком тусклый… И в нём совсем не чувствуется искреннего веселья.
Но следов, которых я боялась, тоже нет. Я переключаю внимание и теперь ищу не «рану» а «затёртость», но и её нет. Всё так, как я и думала. Я знала!
– Да!
Где-то на границе сознания мелькает ощущение чужого пристального внимания, но быстро пропадает. Когда я открываю глаза, рядом по-прежнему никого. Святилище словно вымерло… Плохие мысли, неуместные.
Я перебираюсь к алтарю и смотрю на него в лёгком ступоре. Поблагодарить генерала Вэшта? Так я и не сражалась ещё. Главное сражение впереди – мне предстоит отвоевать «Обитель Семи дубов» у лорда Верандо. И теперь я уверена, что можно обратиться за помощью к старшим жрецам. Призвать духа удачи? Вроде бы нет причин, да и неправильно призывать удачу для себя, когда для извозчика я ограничилась лишь пожеланием.
– Младшая жрица? – вкрадчивый тихий баритон, пробирающий до костей.
– А?!
– Я тебя напугал?
За моей спиной, сложа руки на животе и благостно улыбаясь, стоит жрец. Широкий пояс и обувь выдают в нём жреца, прошедшего посвящение. Мужчина молод, ему едва ли перевалило за тридцать. Волосы коротко подстрижены и торчат во все стороны как у ёжика колючки. Слегка лопоух, толстогуб, скуласт.
– Жрица?
Диссонансом бьёт сочетание холодных глаз и приторной улыбки.
Не знаю почему, но я не могу ему довериться.
– Старший жрец, – кланяюсь я в знак уважения.
– Младшая жрица, что привело тебя сегодня сюда?
Надо соврать что-то правдоподобное и выбираться. Не понимаю… Сама себя не понимаю. Я ничего не нашла. Ментальный фон естественный, ни ран, ни следов, ни намёков. Взгляд старшего жреца? Да, царапает. Но фон чист. Почему же сейчас я как никогда готова поверить столичному Выползню?
– Старший жрец, я хотела поговорить. Лорд Верандо собирается снести «Обитель Семи дубов», за которой я присматриваю. Я спрашивала у духов совета. Святилище нужно спасти.
– «Обитель Семи дубов» – переспрашивает жрец участливо.
Я киваю. И снова соскальзываю в транс. В полутранс. Я продолжаю слушать жреца как ни в чём ни бывало, я способна отвечать, реагировать, но одновременно… Жрец говорит, мыслит, но фон… Любой разумный всегда является источником ментального шума, даже во сне. Это чем-то похоже на ключ, бьющий на дне озера – бурление поступающей воды ни с чем не перепутать. Жрец походил на статую. Или на куклу-марионетку. Он словно пустышка не излучал ни единой мысли. Я настолько удивилась, что машинально потянулась навстречу, стараясь «прощупать» мужчину, хотя это и считается крайне неприличным, даже предосудительным – вторжение в личное пространство.
