– Ни единого поражения…
Я раздражённо дёрнула щекой. Нашли, кем восторгаться. Роковой сердцеед, овеянный мрачной славой непревзойдённого убийцы, наверняка не меньший мерзавец, чем сынок градоправителя.
– По две дуэли каждую неделю, – продолжают нагнетать девушки.
Я не выдерживаю, фыркаю:
– Леди, вас послушать, сделать нехитрые расчёты, и получится, что уважаемый лорд ещё года два назад всех мужчин-аристократов вырезал подчистую.
Щебет, вздохи и ахи обрываются. Девушки смотрят на меня с откровенным негодованием – я посмела усомниться в их новом кумире. Хуже! Я посмела сказать, что блистательный образ кумира не больше, чем раздутый пузырь, и ткнула в этот пузырь пальцем.
– Ха! – произносит дочка помощника градоправителя и замолкает.
Потому что именно в этот момент приезжий лорд небрежно проводит рукой по волосам, и в свете ярко горящих люстр на каштановых прядях начинает играть лёгкая рыжинка.
Хорош собой и знает об этом. Спускается с видом хозяина мира. Даже не спускается. Милостиво нисходит. Знает, какое впечатление производит и беззастенчиво этим пользуется.
Я не могу не признать, что лорд привлекателен. Даже притягателен, особенно на фоне наших провинциальных аристократов, далёких от столичной «огранки». Но мне он категорически не нравится, отчасти из-за предубеждения, отчасти из-за брезгливости, с которой он оглядывает зал. Хотя толика симпатии к лорду всё же проклёвывается – мужчина откровенен, не прячет истинное отношение за лицемерной любезностью.
Я отворачиваюсь, успеваю заметить, как мама удовлетворённо кивает. Боялась, что я поддамся всеобщему сумасшествию? Снова становится неприятно. Я перевожу взгляд обратно на лорда.
И мы случайно встречаемся взглядами.
Глава 2
На крохотную долю мига у меня перехватывает дыхание. В его светло-карих глазах нет ничего особенного, ничего примечательного, но почему-то я замираю, теряюсь в ощущениях. Самое странное, что лорд мне по-прежнему не нравится, но на душе становится тепло-тепло, словно я стылой осенью окунулась в царство весны.
– Иветт?
Я разрываю зрительный контакт и силюсь понять, что со мной происходит. Я его узнала? Но я могу поклясться, что никогда не встречала лорда. Мне не знакомы ни его лицо, ни манера держаться, ни манера кривить чётко очерченные губы.
– Иветт, на глазах у свёкра…
– Будущего, – со смехом добавляет кто-то.
Мне совсем не смешно.
Между тем лорд в компании градоправителя приближается к нам. Веера трепещут, ароматы туалетных вод и духов смешиваются в один тяжёлый приторный запах. Ещё и кадриль заканчивается, музыка стихает, а оркестр не торопится начинать следующую мелодию.
Пять шагов, четыре, три. Градоправитель и лорд останавливаются. Градоправитель улыбается:
– Чай, в столице розы да лилии. Наши фиалочки на первый взгляд попроще, но не лишены своего юного обаяния.
– Что розы, что фиалки… вянут быстро, – голос у лорда оказался мягкий, бархатистый. Таким бы в любви признаваться, а не гадости говорить.
Градоправитель игнорирует грубость, граничащую с оскорблением, продолжает улыбаться:
– Лорд Верандо, позвольте представить вам леди Ромею и её дочь Иветту, невесту моего сына. Леди, лорд Верандо наш досточтимый гость из столицы. Прошу любить и жаловать.
Склонив голову, я приседаю в лёгком поклоне и повторяю за мамой:
– Быть представленной вам большая честь для меня, лорд Верандо.
– Хм…
Ответной вежливости ждать не приходится, лорд это очень ясно продемонстрировал. Я выпрямляюсь, и мы с лордом снова пересекаемся взглядами.
Он хмурится, словно тоже ощущает что-то странное, неправильное. Да нет, не может быть.
– Лорд Верандо, уверен, леди Иветта будет счастлива развлечь вас в танце, – благодушно предлагает меня градоправитель.
Он подаёт знак оркестру, начинает звучать музыка. Вальс – определяю я.
Танцевать нет ни малейшего желания, особенно с лордом. Хуже только с Герандом. Но я смиренно молчу и не возражаю: после разрыва помолвки мне ещё жить в городе, поэтому разойтись надо мирно. Только вот… Не стоит ли за предложением потанцевать нечто большее? У столичного лорда репутация губителя женских сердец, а брошенные градоправителем «прошу любить» и «развлечь» звучат слишком двусмысленно, словно градоправитель предлагает лорду не просто потанцевать, а после вальса увести меня сначала на балкон, а там и до уединения в спальне недалеко.
Надо быть острожной.
Угораздило отца подписать брачный контракт…
К счастью, с лордом у нас с первого взгляда полная взаимность. Он кривит губы:
– Я воздержусь от лестного предложения. Не хотелось бы остаться без ноги.
Вопреки логике я снова разозлилась. Заявить, что я непременно оттопчу ему ноги – грубость, которую на людях в мой адрес даже жених себе не позволял. Будь у меня шанс, непременно впечатала бы самоуверенному Верандо каблуком в подъём стопы и полюбовалась, как меняется выражение его надменного лица.
Лорд напоследок холодно фыркает, разворачивается и уходит. И вместе с собой уносит весну.
Градоправитель, спохватившись, следует за ним.
Вальс продолжает звучать, но ни одна пара не рискует выйти.
– Иветт, кажется, лорд Верандо сбежал от одного твоего вида.
– Да-да, должно быть, по меркам столицы леди Иветт ужасна.
– Я всегда удивлялась, как её выдерживает милый Геранд.
– Выдерживает? Вы разве не знаете, почему он не пригласил Иветт на полонез? Да потому что он тоже сбежал! В комнату отдыха с горничной. Ха, насколько нужно пренебрегать невестой, чтобы столь открыто демонстрировать расположение другой особе?
Не-на-ви-жу.
Впрочем, какое мне дело до этих сахарных змеючек, до столичного выползня?
– Леди, – резко поворачиваюсь я, – вы заблуждаетесь. Геранд не пренебрегает мной. Напротив. Он старательно, используя каждый доступный миг, тренируется перед нашей брачной ночью, чтобы не ударить в грязь лицом. Вы же понимаете, что в таком деле мужчина должен быть опытным?
Леди дружно покраснели. Некоторые, правда, побледнели. А дочка помощника градоправителя и вовсе пошла пятнами. Любо-дорого посмотреть.
– Иветт! – возмущённо-беспомощно восклицает мама.
Я обворожительно улыбаюсь. Не чувствую за собой ни капли вины.
– Юные леди, я украду у вас Иветт? – мама берёт меня под локоть, крепко стискивает пальцы – не вырваться, и уводит в сторону, шипя почище иной змеи. – Иветт, дорогая, скажи на милость, что ты творишь? Иветт, мы уходим прямо сейчас!
