Что же, я получила очередное подтверждение, что между нами с Лайсом с первого взгляда возникла непонятная связь. А вернее сказать, связь между нами наверняка существовала, просто я её не замечала, а, когда увидела Лайса, почувствовала.
Он спит лёжа на спине, одеяло наброшено на ноги и не скрывает оставленный молниями ожог. Рана успела затянуться корочкой. Наверное, шрам останется… Рука тянется провести по волосам, коснуться вертикальной морщинки у переносицы, разгладить. Желание забраться на кровать и пристроиться под бок вовсе пугает. Я мотаю головой, чтобы стряхнуть наваждение.
– Иветт…, – хотя Лайс по-прежнему спит, моё имя он произносит внятно и чётко.
Да что со мной?! Я разворачиваюсь, закрываю дверь и поспешно сбегаю.
Успокоиться не получается. Я брожу по первому этажу, пытаюсь навести в голове порядок. В конце концов я нахожу в подсобке веник и начинаю подметать. Всё-таки швабра – лучшее успокоительное.
Я продолжаю прислушиваться к ментальному фону и чётко ловлю момент, когда Лайс просыпается. Вскоре он спускается и направляется к боковому выходу. Он что, собрался в храм один, даже без господина Д?! Ха!
Я лёгким шагом догоняю Лайса, скольжу по мраморным плитам абсолютно бесшумно. Я колеблюсь – навязать своё общество или следовать за Лайсом тайно? Лайс опережает. Он каким-то чудом замечает меня, оборачивается, останавливается.
– Иви?
– Выглядишь лучше, – отмечаю я.
Правда, «лучше» весьма обманчиво. Учитель рассказывал, что даже самые лучшие зелья дарят ложную бодрость, за которую позднее приходится расплачиваться.
Лайс отвечает лёгкой улыбкой.
Наверное, предполагается, что я должна вернуться в библиотеку, но я не успокаиваюсь:
– И куда же ты в ночи собрался?
Лайс усмехается:
– Иви, тебе не кажется, что для подобных расспросов мы ещё не женаты?
Он хочет меня смутить? Пфф!
– В храм ты собрался, – обвиняю я.
Лайс нарочито невинно пожимает плечами:
– Надо же приобщиться к эльвийскому культу.
Шутки в сторону.
– Лайс, я с тобой.
Глава 28
– Иветт, это слишком опасно. Я ценю твоё намерение, но, прости, нет. И это не обсуждается.
– Обсуждается, – спокойно возражаю я. – Во-первых, я привидение, тебе меня не остановить. Во-вторых, я могу быть полезна. Что ты станешь делать, когда против тебя применят руны?
– Справлюсь.
Угу.
– Лайс, а ты знаешь, в чём суть использования рун?
Он хмурится, но ждёт объяснений.
– Помнишь, я рассказывала, что руны – это искусственные ментальные конструкты? Ежедневно жрецы и их ученики медитируют, отдавая им свои силы.
– Иви, ты хочешь сказать, что против меня применят мощь, копившуюся годами?
– Именно так. Поэтому я пойду, Лайс.
Лайс засомневался, сомнения ясно видны в его взгляде, но Лайс всё ещё не соглашается. Довод резонный:
– Иви, тебя узнают.
Я улыбаюсь.
Неужели Лайс забыл, как я изменила наряд? Ритуальное одеяние обволакивает серый туман. Миг, и туман впитывается в ткань, и когда он исчезает, на мне уже обычное тёмно-песочное глухое платье, приличествующее простолюдинке. Я дополняю платье узким кружевным воротничком, манжетами и узким поясом. Вместо туфель на ногах появляются сапожки. И в довершение я создаю короткую дублёнку.
Лайс, глядя на меня, морщит нос. Согласна – смена одежды проблему не решает. Я усмехаюсь, подхожу к зеркалу, ловлю в отражении взгляд Лайса и… Добавить роста легко каблуками, а толщины – вещами, поэтому я становлюсь ниже на полголовы, меняю контуры фигуры – буду тощей палкой без намёка на формы. Я меняю цвет волос, причёску. Черты лица тоже плывут, я делаю скулы шире, а нос длиннее, заостряю подбородок. От меня прежней остаются одни глаза, но и их я меняю.
– Говоришь, узнают?
– А меня можешь изменить? – деловито уточняет Лайс.
– Нет. Внешность даётся телом, а душа после смерти некоторое время помнит, какой была при жизни. Кто-то помнит дольше, кто-то утрачивает связь с прошлым почти сразу.
– Обойдёмся без лекций, – грубовато обрывает меня Лайс.
Я послушно замолкаю. Я нутром чую, что Лайс не хочет меня обидеть, просто он на самом деле волнуется, но скрывает и ради меня старательно излучает уверенность в себе и в победе. Беспокойство прорывается не самым приятным образом, и отнестись с пониманием – лучшее, что я могу сделать.
– Если скажем, что мы пара, и хотим пожениться вопреки разрешению родителей, сойдёт?
– Вполне.
Лайс смотрит на меня с сожалением.
– Если я останусь, я не буду в безопасности, понимаешь?
– Прости…
Почему он просит прощения за то, что не может меня защитить? Так странно, но так правильно…
Лайс подаёт мне руку, и мы вместе выходим из дома.
– Может быть, нам стоит пойти не в храм? – тихо спрашиваю я.
От одной мысли, что Лайс может из-за меня погибнуть, мне дурно. Если бы я только могла вернуться в прошлое, я ни за что не пошла бы к Лайсу, я бы сразу обратилась к учителю. Но…
– Куда же нам идти, как не в храм?
– К нотариусу. Я дам показания, нотариус их засвидетельствует.
– Пфф! Где ты видела нотариусов, заверяющих заявления привидений?
Что верно, то верно – таких нет.
– Иветт, я справлюсь. Я прекрасно знаю, что делать. Сестру я вытащил. И потом, скорее всего, в ближайшее время жрецы попытаются уничтожить весь храмовый архив. Я хочу добраться до документов, пока не стало слишком поздно.
Я виновато опустила голову. Если бы я не вмешалась, у Лайса не возникло бы проблем.
– Иви, это я поступил неоправданно, – Лайс откуда-то знает, о чём я думаю. – Я пошёл на поводу у своей ненависти, вместо того, чтобы действовать с умом шаг за шагом.
Что ещё сказать?
Мы оба ошиблись. Ценой ошибок стал смертельный риск и… наша встреча. Я узнала, что за маской высокомерного щёголя скрывается надёжный защитник. Думаю, Лайс тоже увидел меня в ином свете.
Небо на востоке посветлело. Тучи за ночь разошлись, и небо над нами сияло россыпью ярких звёзд. Листья кружатся на ветру, но в ночи не рассмотреть их цвет. От луж разлетаются брызги.
Я крепче вцепляюсь в локоть Лайса, и Лайс отвечает крепким пожатием.
Идти не долго. Я указываю путь между домами, и вскоре мы выходим к святилищу. Я успокаиваю себя тем, что обоих нападавших Лайс убил, сообщить о его участии жрецам было некому, а я внешность изменила, так что жрецы не должны заподозрить плохого, хотя пара беглецов, желающих немедленно пожениться – это, увы, необычно и неизбежно привлечёт нежелательное внимание.
