– Вы красивая пара. Лорд Верандо, вы ведь обучались в Академии магии?
– Какое это имеет значение?
– Умение концентрироваться и отстраняться от действительности одно из базовых для магов, независимо от того, работают они с силой напрямую или через ментальные конструкты, которые для простоты, не по-научному, называют руны. Если у вас есть подобный навык, лорд Верандо, нам будет проще.
– Есть.
– Вы готовы довериться мне на этот раз, лорд Верандо?
Лайс прищуривается.
– Ничего страшного, если нет. Нам совсем не обязательно вспоминать, – вмешиваюсь я.
Не хочу, чтобы Лайс из-за меня переступал через себя.
– Готов.
Учитель протягивает руку ладонью вверх, и с его пальцев срывается серебристый сгусток тумана:
– Это точка входа, – поясняет учитель. – Вам обоим нужно сосредоточиться на тумане, и я проведу.
Я понимаю учителя с полуслова. У Лайса тоже вопросов не возникает.
Сгусток тумана медленно перетекает, будто свернувшаяся в клубок змея. Серебристо-серая дымка то темнеет, то светлеет, и вьётся-вьётся-вьётся… Завораживает. Я позволяю танцу тумана себя увлечь, и серая пелена застилает зрение. Чем-то похоже на туман, через который я продиралась во время посвящения, но это не он, иной.
И я в нём не одна. Я чувствую Лайса. Он рядом. Не просто рядом, он настолько близко, насколько это возможно. Или даже невозможно. Наши души будто не соприкасаются, а сливаются.
Учитель в этом тумане с нами, но на расстоянии, с ним единства не возникает. Он именно направляет, я это отчётливо улавливаю. А ещё я чувствую, что учитель счастлив за меня, за нас. Подвох? Понять, в чём заключается хитрость, я не успеваю.
Туман исчезает, его сменяют воспоминания.
Глава 41
Облако белых волос, настолько тонких и невесомых, что похожи на пух, и яркие морозно-льдистые синие глаза. Незнакомец облачён в белый, расшитый серебром, мундир и выглядит сногсшибательно. Хотя почему незнакомец? На первый взгляд мне кажется, что я вижу холёное лицо впервые, но это не так. Я знаю, что стоит протянуть руку, дотронуться, и щека окажется холодной, а кожа – бархатной. Что мужчина попытается увернуться от прикосновения, но в последний миг закроет глаза и останется на месте, позволит мне провести кончиками пальцев по линии от скул до подбородка. Он не человек, не эльф. Кто он, вспомнить не удаётся, зато я знаю, что он живое воплощение зимы. Снежный лорд…? А кто они такие?
Мужчина ни капли не похож на Лайса внешне, но это он. Не личность, не забытое имя, а душа. Впрочем, разворот плеч, свойственный воинам, и надменный взгляд выдают, что характер едва ли изменился за прошедшее время.
Себя я тоже вижу.
И… необычно. Никогда бы не подумала, что в прошлой жизни я была орчанкой. Фигуристая, не слишком высокая, со спиленными под ноль когтями, чтобы не поцарапать лорда, и с аккуратными клычками, выпирающими из-под верхней губы.
Я узнаю место. Лайс-блондин и я-орчанка стоят в эльвийском святилище перед алтарём. Ярко горят сотни свечей, отбивают ритм барабаны, звучит смех, нам желают счастливой долгой жизни, но выкрики долетают приглушённые, потому что в зале перед алтарём только мы и жрецы.
Старшая жрица спрашивает, согласна ли я стать супругой Лайса. Имя в воспоминаниях звучит иначе, но туман искажает звуки, и расслышать не получается. Впрочем, я не стараюсь.
– Да, – отвечает Лайс-блондин, – я люблю.
Он говорит больше, произносит полную ритуальную фразу, но её я скорее читаю по губам.
Наступает моя очередь.
Старшая жрица обращается ко мне, и я-орчанка отвечает. Да, я согласна. И тогда, и сейчас.
– Мир слышит и принимает вашу волю. Вы вступили в союз, несокрушимый даже в посмертии, и лишь очищение перерождения сотрёт узы памяти.
На мой вкус звучит не слишком оптимистично, зато верно.
Я удивляюсь, что слышу жрицу, хотя почти не могу слышать Лайса или себя. Какое мне дело до слов жрицы, когда я собственными глазами вижу, как две души вспыхивают первозданным ослепительным сиянием, тянутся навстречу, соприкасаются, и между ними остаётся золотая нить, будто сотканная из первых лучей восходящего солнца. А я-настоящая в окружающем меня тумане тянусь к Лайсу, и он слышит меня, дарит мне своё тепло.
– Да, Иветт, я люблю тебя.
Я успеваю увидеть, как я-орчанка делает шаг вперёд, и её Лайс-блондин медленно, словно неуверенно, опускает ладони ей на плечи. Она нетерпеливо привстаёт на цыпочки, и Лайс улыбается. Я вижу их поцелуй, чувствую.
Воспоминания тают вместе с туманом, Лайс из прошлого остаётся в прошлом, а Лайс из моего настоящего касается губами моих губ.
– Поздравляю, – с доброй насмешкой фыркает учитель, про которого я успела позорно забыть.
– Что? – отрываюсь я от Лайса.
На полу же сидела, когда я успела забраться к нему на колени?
Учитель щурится:
– Иви, ну же.
Я качаю головой. Не понимаю.
– Эльвийские брачные узы стирает беспамятство перерождения. Я помог вернуть вам одно маленькое и, смею надеяться, очень счастливое воспоминание. А вместе с ним вернулись и брачные узы из прежней жизни, ведь вы добровольно их возродили, когда вместе со своими прежними воплощениями клялись друг другу в любви. Я вижу золотую нить, соединившую ваши сердца, Иви. И я могу с уверенностью сказать, что когда-нибудь в далёком будущем, в следующей жизни, вы обязательно снова встретитесь. И не только. Я уверен, даже беспамятство перерождения уже не разлучит вас.
Учитель поднимается, отступает к двери, но прежде чем выйти, подмигивает мне, но обращается к Лайсу:
– Лорд, незадолго до моего отъезда Иви начала мечтать о путешествии. Я в то время подумал, что Иви чутко улавливает моё намерение, но не может до конца понять, отчего ей приходят мысли о дальней поездке. Но сейчас я понимаю, что я ошибался. Когда я спрашивал, куда Иви хочет отправиться, она не говорила ничего конкретного, а взмахивала рукой, то левой, то правой, но всегда бессознательно указывала направление столицы, города в котором жилы вы, лорд.
– Лайс. Зовите меня Лайс.
– Я тронут, – учитель склоняет голову и выходит.
Дверь тихо закрывается.
– Поздравляю нас… дорогая супруга, леди Иветта Верандо.
Лайс целует подушечки моих пальцев. Я утыкаюсь ему в плечо. Хочется обнять крепко-крепко и замереть, наслаждаясь мгновением тишины и единения. Лайс рассеянно гладит меня по спине, а я перебираю его волосы.
Жаль, что время не ждёт. Не знаю, сколько мы так сидим, сливаясь, врастая друг в друга, вспомнить о том, что не все дела сделаны, приходится.
– Иви, ты согласна оставить «Обитель»?
