- Хорошо, я не стану говорить следователю, что ты обменял меня на Татьяну.
- Я тебя не обменивал, - буркнул Эдик.
- Насчет Родиона не обещаю. Может, и не было его. Как и Ефима.
- Тогда кто Ефима ударил?
Тамара едко усмехнулась и с презрением глянула на Эдика. Ему нужно было избежать ответственности любой ценой, вот он и сделал ей предложение руки и сердца. Как только опасность сойдет на нет, он все забудет. Это произойдет потом. А она окажется круглой дурой, если сейчас пойдет у него на поводу.
Чем крепче и дольше постишься, тем приятней разговение. Так думал Родион, размазывая по стене штукатурку. Он вошел в ритм, нарастил темп, сейчас гнал поток без остановки и мог закончить к завтрашнему вечеру всю комнату. О Тамаре парень не забывал ни на секунду, но к ней не рвался, откладывал удовольствие на потом.
Но Тамара позвонила сама и попросила зайти. Он не смог ответить ей отказом, остановил частника, отдал ему последние деньги, но ждать себя не заставил.
- Что это у тебя? - спросила Тамара, открыв ему дверь.
Знакомый халат на ней, глубоко запахнутый, волосы распущены после фена, уже расчесаны, но еще не уложены. Косметики минимум, но ей больше и не нужно.
Она нежно коснулась его волос, пальцами сняла с них засохшую каплю цемента.
- Кровь рабочего процесса, - ответил Родион.
- Такая кровь, это хорошо. Ужинать будешь? - с какой-то грустной улыбкой спросила она.
- Да нет.
- «Нет» убираем, остается «да», - с улыбкой проговорила Тамара.
Похоже было на то, что она приготовилась к встрече с ним. Картошки с колбасой пожарила. Как-то он заикнулся о том, что это его самое любимое блюдо.
- А я у следователя вчера была, - сказала девушка, с застывшей полуулыбкой глядя на него.
- Из-за того случая?
- Только не подумай, что я заявление подала.
- Он подал?
- Почти.
- В больницу попал?
- В морг.
- Ты это серьезно? - Родиону вдруг захотелось прокашляться.
- Эдик его толкнул, он упал на голову.
- Эдик толкнул?
- Смещение и частичное разрушение шейного позвонка.
- Дело не в позвонке, а в артерии. - Родион немного разбирался в анатомии, чисто теоретически знал, как можно убить человека.
- Да, но умереть он мог и от кровоизлияния в мозг. - Тамара провела рукой по своей макушке.
Именно туда Родион и ударил дубиной.
- На меня хотят свалить? - спросил он.
- Я не хочу. Даже не стала бы про тебя говорить, но сказала Эдику еще до того, как узнала о смерти Ефима, заявила, что ты намного лучше его.
- Ну, не знаю, лучше или нет. Но я бы тебя не предал.
- А он меня предал. Теперь хочет, чтобы я про тебя рассказала.
- Что это я ударил?
- Следователь и без меня это знает. Я всего лишь подтвердила.
- И правильно сделала, - сказал Родион, совершенно уверенный в этом.
Он по себе знал, что следователю нужно говорить правду, иначе только хуже будет. В армии Родион имел дело с военной прокуратурой, хотел выгородить дружка-товарища, но следователю хватило одного разговора, чтобы узнать правду. Тот быстро вывернул Родиона наизнанку.
- Я, конечно, могла бы взять все на себя, но следователь не поверил бы мне. - Тамара смотрела на него затуманенно, как будто сквозь пелену воспоминаний. - Ефима ударили по голове сзади, а он нападал на меня спереди.
- Я тебя ни в чем не виню.
- А вдруг?
- Что вдруг?
- Вдруг тебя посадят?
- Ну а ты-то здесь при чем?
- Но я же сказала про тебя.
- Что было, то и сказала.
- Ты нашел меня и спас, - проговорила Тамара и взяла его за руку. - Ты даже не представляешь, как я тебе благодарна.
Она прижалась к нему, но головы не повернула, как будто не решалась посмотреть в глаза, боялась выдать себя.
- А ты даже не представляешь, как я тебя люблю.
У Родиона были девушки, на одной он даже не прочь был жениться, но никому и никогда не объяснялся в любви. Парень и сейчас не думал делать признание. Мысль и действие пришли к нему одновременно и спонтанно, вызвали ощущение, близкое к головокружению. Голову он еще чувствовал, а тело вдруг куда-то исчезло.
- Ничего не говори, - прошептала девушка и прижала щеку к его губам как будто для того, чтобы закрыть ему рот.
А может, она боялась поцелуя? Или саму себя?
Родион поймал губами мочку ее уха, вдохнул запах волос и почувствовал, что поднимается к потолку вместе с Тамарой.
- Давай сначала в душ, - пробормотала она.
Он кивнул. Родион действительно всего лишь умылся после работы. Цемент на волосах остался. Все тело было потное.
Но Тамара не позволила ему уйти, крепко взяла в ладони его голову, сначала заставила поцеловать себя в щеку, затем и в губы.
Родион целовал ее до тех пор, пока к нему не вернулось чувство тела и твердого духа. Он оторвал Тамару от пола, усадил на краешек стола, но она оттолкнула его. Пошатываясь от переизбытка чувств, парень вышел из кухни, открыл дверь в ванную, но Тамара догнала его, взяла за руку и потащила в гостиную.
Однако до дивана они не добрались, споткнулись. Родион упал на спину. Тамара легла на него. Он распоясал ее, распахнул халат и мысленно попросил Вику задержаться у подружки хотя бы еще на полчаса.
Глава 5
Старая механическая точилка для карандашей отлично вписывалась в натюрморт, красовавшийся на древнем канцелярском столе. Настольная лампа с керамическим абажуром, антикварный телефон с ручкой из красного дерева, кипа запыленных личных дел. Только вот следователь достаточно молодой, лет тридцати, очки у него стильные, без оправы. Форма на нем с иголочки. Карандаш должен быть острым, как игла.
Он долго и медленно крутил ручку точильной машинки, в гнетущем раздумье поглядывал на Родиона. Тому казалось, что сейчас он схватится за настольную лампу и направит свет ему в глаза. Но нет, следователь закончил точить карандаш, ткнул грифелем себе в палец, пробуя его на остроту. Он отложил карандаш в сторону, взял со стола авторучку «Паркер» с золотым пером. Родион усмехнулся себе под нос и в который уже раз окинул взглядом его стол. Чернильницы с гусиным пером он на нем не нашел, зато опять увидел медную табличку с гравировкой «Старший следователь Нерестов А. М.».
- Значит, ты искал Чаянову, ходил от поселка к поселку, - с явным сомнением в голосе проговорил следователь.
