Раздался звон, как будто раунд закончился. Он еще не победил в этой схватке с законом, но уже понял, что не потерпит поражения.
- Мотив у вас имелся. Факты играют против вас, - с чувством искреннего сожаления проговорил Нерестов.
Ради этого мотива, вернее сказать, его отсутствия, Эдик сделал Тамаре предложение. Он приехал к ней на работу, зашел в кабинет директора и как будто впервые увидел ее. В своем офисном костюме, с деловой прической она показалась ему просто неотразимой. Нет, Эдик, конечно, и раньше знал, что Тамара красивая, но тогда в ней было столько сексуальности! Она давала отпор своему директору, который просто не мог не позариться на нее. Тамара и от Ефима убегала, и этому жуку Мигайлову не хотела покориться. Красивая, строгая и неприступная. Именно такая жена и нужна была Эдику.
Тем более что отец всерьез вознамерился загнать его в ярмо семейной жизни и устроить на работу. Хватит, дескать, закончилось лето со стрекозлиными плясками.
Только вот Тамара послала к черту и самого Эдика. Кое-какую правду от следствия утаить отказалась, какого-то там Родиона сдала, но замуж идти не захотела.
Возможно, Тамара просто набивала себе цену. Но шел уже третий день, а она даже не думала отвечать на звонки, хотя и в черный список Эдика не заносила.
- Мотив имелся и у Хромова, - сказал Нерестов.
- Так он ведь и шарахнул Сбитнева по голове.
- Да, но доказать смерть от его удара будет крайне сложно. Да тебя Сбитнев и не должен пугать. В конце концов, он и сам мог упасть. Там же стол был перевернут, поскользнулся, все такое. Или Хромов его толкнул, даже ударил.
- Хромов? - Эдик в раздумье ощупал подбородок.
- Он же мог за Сбитневым погнаться?
- Ну да, вполне мог.
- Догнал Сбитнева, ударил его. Татьяна Сбитнева бросилась защищать своего мужа, Хромов ударил ее бутылкой.
- Что-то такое припоминаю. Пьяный был, плохо соображал, перед газами что-то мелькало, - проговорил Эдик и цинично усмехнулся.
- Сбитнев не мог убить свою жену. А Хромов мог, - сказал Нерестов, глядя куда-то в сторону.
Он как будто от своей совести глаза прятал. Если Эдик его смущал, то зря. Человек делал свою работу, за это его можно было только уважать. А осуждает пусть суд. Того же Хромова. Нечего ему под ногами путаться.
- А как это все юридически оформить? - спросил Эдик.
- Это моя забота.
- Тогда Хромов сядет за убийство?
- Это совсем не обязательно, - ответил Нерестов и пожал плечами. - Предъявим ему обвинение, переключим на него все внимание, а тебя выведем за скобки. Ну а потом…
- Что потом?
- Если Хромов не поднимет волну, будет вести себя тихо, то передадим дело в суд. Нам его вернут за недостаточностью доказательств. После этого мы его потихоньку спустим на тормозах.
- А я в это время уже буду за скобками, - с усмешкой произнес Эдик.
- Но это если Хромов будет вести себя тихо.
- Очень тихо?
- Чем тише, тем лучше, - с заговорщицким видом проговорил Нерестов.
- Я знаю одно место, где все ведут себя очень-очень тихо, - сказал Эдик и легонько дернул себя за мочку уха.
Его отец занимался экспортными операциями, гнал за границу все, что только возможно, - нефть, руду, металлолом, лес - и практически не имел при этом средств производства. Главный его капитал состоял в близости к правительству. Через нужных людей он получал квоты и лицензии на экспорт, брал товар по одной цене, а продавал его по другой и очень хорошо на этом зарабатывал. Но ему приходилось общаться не только с законопослушными гражданами. Свой гешефт он делал и с опорой на откровенно криминальные структуры. В общем, были у него связи в том мире, где сложные вопросы решаются просто, четко и конкретно.
- Это совсем не обязательно, - сказал Нерестов и косо глянул на Эдика. - Достаточно будет просто договориться с парнем. - Он потер пальцами, собранными в щепотку.
- Именно это я и имел в виду, - деловито проговорил Эдик, почувствовав себя вдруг доном Корлеоне.
Отец действительно стоял на его стороне. Он сделает все, чтобы вырвать сына из лап закона, надо будет, и на крайние меры пойдет. Так почему бы не воспользоваться этим?
Эдик стоял у своей машины, но не во дворе базы, а за проходной. Мигайлов сделал правильные выводы из недавнего инцидента. Теперь ни один посторонний человек не мог проехать на территорию предприятия. В принципе такие правила действовали всегда, но в прошлый раз Эдик смог прорваться сквозь заслон, а сегодня - нет.
Он стоял, прислонившись спиной к закрытой дверце своей машины, и смотрел не на Тамару, а на длинноногую блондиночку из бухгалтерии.
А та вся расцвела, расфуфырилась, грудь расправила, голову держала прямо, шла как по подиуму, на Эдика даже не смотрела, как будто и не замечала его. Но стоило ему оттолкнуться от машины, и она завибрировала изнутри, как велосипедный звонок на кочке, напряглась, даже спину невольно выгнула в ожидании оклика.
Но Эдик перегородил путь Тамаре.
- Привет!
Блондиночка чуть не споткнулась, обернулась на ходу. На Эдика она глянула с удивлением, на Тамару - с возмущением, как будто та у нее жениха отбила.
- Подвезти? - спросил Эдик, кивком показав на свою машину.
Она повела рукой в сторону остановки, забитой людьми. Рабочий день закончился, главный трудовой ресурс государства спешил домой.
- Не надо, мне папа трамвай купил.
- Домой или куда?
- А что такое?
- Может, гостей дома ждешь?
- Может, и жду.
Родион приехал вчера, на ночь глядя, закончив работу, метнулся к ней. Голодный и уставший как черт, но ни себе не дал выспаться, ни ей. Он и сегодня мог нагрянуть. Тамара боялась его как грома, но ждала, как будто вместе с дождем могла просыпаться и манна небесная.
- Тогда тебе надо поспешить.
- Надо.
- Поехали?
- На трамвае?
- На мне.
- А шея не заболит?
- А мы седло установим. На законных основаниях.
- На законных основаниях?
- Законное седло для законной жены.
- Если я выйду замуж, то не за тебя.
- За этого? - Эдик кивком показал на здание, крыша которого видна была из-за ворот, и едко усмехнулся.
- Если я выйду за Александра Павловича, то на законных основаниях, - с вызовом сказала Тамара. - И вообще… - Эдик даже не прикасался к ней, но все же она мысленно оттолкнула его и продолжила путь к остановке.
Но он схватил ее за руку и заявил:
