Глаза навыкате, рот перекошен, голос захлебывается от лютой злобы:
- А я знаю, где эта сука!
Эдик лежал на одном краю стола, Ефим схватился за другой и резко потянул на себя, задрал свою сторону вверх. Эдик соскользнул со стола прямо на Танюху, которая стояла на карачках с голым задом.
- Я все знаю! - взревел Ефим.
- Где Тамара? - спросил Эдик, пытаясь подняться.
У них был договор, предусматривающий честный обмен. Ефиму достанется Тамара, а Эдику - Танюха. За Тамарой Ефим и погнался. Сказал, что эта сучка от него не уйдет. Эдик даже согласился с ним, хотя и не считал Тамару сучкой. Ну, если только совсем чуть-чуть.
- Убью! - провыл Ефим и пнул его в живот, но Эдик умудрился поймать его за ногу и дернуть на себя.
Падая, Ефим зацепился за перила, стоявшие вокруг веранды, но Эдик с силой оттолкнул от себя его ногу, при этом высоко поднял ее.
- Урод!
Ефим цеплялся за перила до последнего. Он дрыгал ногами, пытаясь ударить Эдика, но все же упал на голову, дернулся и затих.
- Ефим! - Танюха оттолкнула Эдика, бросилась к мужу, склонилась над ним.
- Ничего, проспится и успокоится.
Наконец-то Эдик мог натянуть штаны и застегнуться.
- Ты его убил! - заявила женщина.
- Ну так давай, воскрешай. Ты сумеешь. У тебя и мертвый поднимется.
Танюха закивала, сложила ладони на груди у Ефима, с силой надавила.
- Да не так! - сказал Эдик, усмехнулся, наклонился, подобрал с пола бутылку от шампанского.
Это сейчас Ефим в отключке, а когда очнется, снова полезет на него. А кабан он здоровый. В следующий раз Эдику может не повезти, если не шарахнуть его по голове бутылкой.
Танюха прекратила делать грудной массаж и перешла к дыханию рот в рот.
- Да не туда стараешься! - с явной издевкой проговорил Эдик.
Танюха оторвалась от мужа, поднялась, повернулась к нему и прошипела:
- Ты его убил!
- Ты что, серьезно?
Только сейчас до Эдика дошел весь ужас того, что уже произошло. Он ведь на самом деле убил Ефима. Это срок, самый реальный, а в тюрьме ему не выжить. Там дикие законы, грубые нравы, жуткие люди.
- Ты его убил! - громко повторила Танюха.
Эдик оглянулся по сторонам. Дачные участки маленькие, до ближайшего дома рукой подать. Вдруг соседи услышат?
- Да тихо ты!
- Ну уж нет! - Танюха набрала в легкие воздух, собралась заорать во всю глотку.
В этот момент Эдик и ударил ее бутылкой по голове. Танюха мгновенно вырубилась и легла рядом с мужем.
Но бутылка-то целая, значит, и удар был так себе. Стало быть, ничего страшного с Танюхой случиться не могло. Сознание потеряла, с кем не бывает.
- Эй! - Эдик склонился над ней, приложил ухо к ее груди.
Танюха не дышала, грудная клетка не вздымалась, даже сердце не билось. Но ведь все это могло только казаться ему.
- Давай не будем притворяться! - сказал он.
Но Танюха его не слышала, не реагировала. Тогда Эдик приложил к ее шее два пальца, но не знал, где там артерия, не мог разобраться от волнения. Но вену на руке он нашел, кровь там не пульсировала.
- Танюха, мать твою!
Эдик поднялся, огляделся, вышел с веранды на крыльцо. Где-то вдалеке музыка играла, сверчки на огородах вовсю заливались, но голосов слышно не было. Да и шагов тоже. Никто не звал его, не спешил на подозрительный шум. Хорошо, что правда никому не требовалась.
Он склонился над Ефимом. Пульса у него не было. С Танюхой тоже точно все было кончено.
- Что же делать? - процедил Эдик, пальцами массируя виски.
«Нужно успокоиться, собраться с мыслями, - сказал он самому себе. - Бросить все и уйти? Но соседи наверняка видели мою машину, кто-то мог запомнить номер. Да и меня самого видели.
А еще соседи могли видеть Ефима, когда он в бешенстве возвращался домой. Я занимался любовью с его женой. Ему это не понравилось. Сперва он набросился на нее с кулаками, потом схватил бутылку и ударил жену по голове. Ну да, конечно! Именно так все и произошло».
Только сейчас Эдик заметил, что держит бутылку в руке.
Стол был перевернут, посуда валялась на полу. Под Танюхой лежала раздавленная тарелка с едой.
Эдик нашел на полу салфетки, тщательно вытер бутылку в том месте, где держал ее за горлышко, разжал Ефиму пальцы, вложил в ладонь орудие убийства, поднялся и услышал шаги. К дому кто-то торопливо шел. Вдруг Тамара решила вернуться?
Но на крыльцо поднялся совершенно незнакомый человек, мужчина с большой головой на тонкой шее. Он увидел трупы и застыл как вкопанный.
- Я сам в шоке, - тихо сказал Эдик.
Мужик в ужасе шарахнулся от него как от чумного, споткнулся, упал. Хорошо, если убился до смерти. Но нет, он поднялся и торопливо покинул двор.
Эдик вздохнул и потянулся за телефоном. Хочешь не хочешь, а милицию вызывать надо.
Но сначала он позвонит отцу.
Дядя Виталий дал ему и работу, и даже жилье. Его люди отделывали квартиру в Реутово. Родион присоединился к ним и получил там спальное место. Пусть на полу, на досках, зато не в обиде.
Он хотел показать себя во всей красе, сделать свою работу в ударном темпе, но его вдруг неудержимо потянуло к Тамаре. Парень как будто знал, что с ней может приключиться беда. Да и увидеть ее хотелось - мочи нет. Ну и на Эдика неплохо было бы хотя бы одним глазком посмотреть, узнать что это за зверь такой.
Ему повезло. И деньги у него были, и такси в московский двор вовремя заехало. Водитель понятливым оказался. Очень жаль, что он наехал на гвоздь.
Дорога шла в лес. Это был тупиковый маршрут с дачными поселками на нем. Вот там-то у машины и спустило колесо.
Родион не знал, куда именно Эдик повез Тамару, поэтому обходил один поселок за другим до самой темноты. Он уже потерял надежду, но тут вдруг услышал женский вскрик и чутьем понял, что это Тамара.
И насильника он остановил, и Тамару домой доставил. Она очень спешила, поэтому ему не удалось погулять с ней под луной. Но и на улицу она его не выставила, позвала к себе.
Вика обрадовалась, хотя виду не показала. Она и комнату свою ему уступила.
Теперь Родион лежал в знакомой уже постели. На дворе стояла глубокая ночь, но сна не было ни в одном глазу. Как можно спать, когда где-то рядом Тамара? Он вчера чуть ли не всю ночь думал о ней, и сейчас она не выходила у него из головы.
Дверь открылась. Родион уже знал, кто это. Вику будто случайно в свою комнату занесло. Опять придется лежать с ней в одной постели, чувствуя себя бревном.
