«Это было неприятно, – говорит Майк Димт. – Мы гастролировали по США, а люди не могли достать наши записи. Я помню, что за пределами City Gardens было около двенадцати сотен человек. Место было забито под завязку. Я не мог в это поверить. Но главный вопрос, который мне задавали тем вечером, звучал так: “Где можно достать твою пластинку?” Меня спрашивали об этом снова и снова: “Где я могу ее купить?” И я сказал: “Знаете, чуваки, мы должны донести наши записи до людей”. Нас прижали к стене. Мы не могли продавать столько же пластинок, сколько людей собиралось на концерты».
В день выпуска первый тираж Kerplunk в десять тысяч копий разлетелся за восемь часов. Несмотря на то что спрос возрос вдвое, а затем втрое, провинциальный лейбл Лоуренса Ливермора не смог удовлетворить аппетиты желавших купить новейшую пластинку Lookout!. Если Green Day набирала обороты, то их звукозаписывающая компания стояла на месте. Проблемы спроса и предложения росли с той же скоростью, что и популярность группы. Через год после выпуска альбома, который стоил жалкую тысячу долларов (что все-таки на триста пятьдесят долларов больше, чем его предшественник, 39/Smooth), спрос на Kerplunk привел к дефициту пластинки. По возвращении в Беркли для группы пришла пора серьезно поговорить. «Что нам теперь делать?» – таким вопросом задались парни.
Всего тремя годами ранее Green Day и Lookout! Records сочетались так же чудесно, как рыба с жареным картофелем. Лейбл, как и группа, работал на чистом энтузиазме. Билли Джо Армстронг вспоминает момент прозрения, когда увидел видеопоединок групп на MTV, в котором поп-шедевр «Crash» группы Primitives занял второе место, проиграв группе, про которую он ничего не помнит. За эти три минуты его мысли разнились от «Это будет здорово! Это отличная песня! Наконец-то у нас получится что-то хорошее!» до «К черту этот канал, к черту радио, я просто не могу этого вынести». К этому моменту панк-рок потеснил метал с пьедестала его любимой музыки, и он понял, что хочет участвовать в этом действе. «Я помню чувство типа: “Мне все равно, стану ли я популярным или знаменитым. Это та музыка, которую я люблю. Это стиль, который я люблю, и это то, что я хочу играть”… Это было в десять раз лучше, чем все остальное», – говорит он.
К счастью, в Lookout! Records всегда было место для групп, которые не заботились о популярности. В отличие от владельцев других звукозаписывающих компаний, Лоуренс Ливермор гордится тем, что не является бизнесменом. В офисе его лейбла царил хаос. Пизанские башни из стопок компакт-дисков сражались за территорию с кипами накопившейся корреспонденции. Согласно нарисованной от руки круговой диаграмме, описывающей «стратегию прибыли» компании, главной задачей лейбла было кайфовать от корпоративного неповиновения. Двадцать пять процентов доходов были выделены на «Уроки танцев Лоуренса», а шестнадцать – отложены на сырный соус Cheez Whiz. Любой, у кого были «вопросы или комментарии, [должен] связаться с Лоуренсом Ливермором (если он не практикует ча-ча-ча)».
Ливермор не слишком беспокоился о том, что Green Day еще не посвятили его в свои планы о создании третьего альбома. Он уверил себя, что в этом нет ничего необычного. По его мнению, между выпуском 39/Smooth и Kerplunk прошло два года; и в любом случае группа выступала повсюду, от Вермельскирхена до Виннипега. Отсутствие четкости в расписании студии можно было объяснить, очевидно, преданностью дороге. Даже когда пошли слухи, что следующий альбом Green Day может выйти на более крупном лейбле (шепотом добавляли, что речь может идти даже о мейджор-лейбле), эту идею тут же отбросили. Но по мере того как недели превращались в месяцы, мысли Ливермора о профессиональных отношениях с самым успешным коллективом его лейбла омрачились беспокойством. Эта неуверенность нисколько не развеялась, когда в ходе разговора с Тре Кулом выяснилось, что группа думает о подписании контракта с командой менеджеров. Фактически они уже подписали контракт. Эта новость была правильно истолкована как знак того, что группа хотела перейти на более успешный лейбл.
Лоуренс Ливермор организовал встречу с Green Day в закусочной Au Coquelet, известной большинству как «Адское кафе», на которой трое молодых людей чувствовали себя неловко. Они слушали сахарные речи своего друга. Им сообщили, что сохранение единства группы и их звукозаписывающей компании в интересах обеих сторон. Он предупредил их, что крупные лейблы пережевывали группы, как жернова комбайна, и что если они не выстреливали в первый раз – или на крайний случай во второй раз, – то их бросали. Это было бы моральным ударом, от которого большинство групп не может оправиться. Но еще один альбом, записанный с Lookout! продастся в два раза лучше, чем Kerplunk. Это, в свою очередь, укрепит позиции группы, если они решат подписать контракт с крупным лейблом для четвертого LP. Учтиво, но решительно Билли Джо сказал: «Нет, мы готовы пойти ва-банк».
Не прошло и недели, как Лоуренс Ливермор и Green Day снова встретились в офисе Lookout!. На этот раз группу сопровождали их новые менеджеры, Эллиот Кан и Джефф Зальцман из конторы Cahn-Man Management. В «Адском кафе» трое музыкантов согласились подписать контракт, в котором говорится, что Lookout! сохраняют права на песни, уже выпущенные на лейбле. Самостоятельно, без помощи юриста Ливермор изложил свои условия на двух страницах формата А4. При условии, что группе будут выплачиваться роялти в установленный срок, первый и второй альбомы Green Day продолжит выпускать Lookout!. Заключительный пункт контракта гласил: «Lookout! Records и Green Day соглашаются всегда относиться друг к другу с уважением и открытостью и признают, что, хотя в этом соглашении содержатся конкретные пункты относительно ожиданий сторон друг от друга, истинный контракт основан на доверии и дружбе». На этом сделка была заключена. Рядом со своей подписью Билли Джо накалякал усилитель. В последующие годы группа соблюдала условия контракта и не предприняла никаких усилий, чтобы вернуть музыку, выпущенную на Lookout! Records.
«У меня были очень смешанные чувства по поводу [ухода Green Day], – говорит Лоуренс Ливермор. – Моя философия в управлении звукозаписывающим лейблом заключалась в том, чтобы быть реальной альтернативой. Я хотел, чтобы мы росли вместе с группами… чтобы они не уходили. Я и по сей день верю, что эта идея не так уж фантастична. В некоторой степени Epitaph доказали, что это возможно… Я действительно чувствовал, что в течение первых нескольких лет лейбл рос, и группы росли. Но это был просто случай, что в какой-то момент они [Green Day] почувствовали – или люди из их окружения решили, – что они не развиваются достаточно быстро. И это правда. Мы не смогли бы продать для них сразу миллионы пластинок. Через несколько лет мы могли бы это сделать, но когда ты в том же возрасте, что и они, несколько лет кажутся вечностью. Я был почти в два раза старше их, поэтому я думал: “О, ничего страшного, если вы станете миллионерами в следующем году или через три года. С вами в любом случае все будет в порядке, а в долгосрочной перспективе вам станет лучше [с Lookout!], потому что работа на независимом лейбле означает, что у вас остается гораздо больше денег и вы обладаете гораздо большим контролем над своей судьбой”. Они решили играть по-крупному. Но даже когда я излагал доводы в пользу моего лейбла, в глубине души я думал, что если бы мы хорошо поработали, то они захотели бы остаться на неопределенный срок и смогли бы продолжить расти как группа, а мы – как лейбл. Но Билли сказал: “Нет, я думаю, мы готовы двигаться дальше”. И в отличие от примерно девяноста процентов групп, которые приняли такое решение, для них это сработало, но я даже сейчас не уверен, что они поступили правильно».
