«Конечно, меня все бесит, – думала я про себя. – Я устала болеть. Устала от сыпи и опухшей руки. Я от всего устала». Головная боль то проходила, то снова возвращалась.
Когда наконец настал день приема у физиотерапевта, я не хотела идти. Рука по-прежнему доставляла неудобства, но я с отвращением думала об еще одной больнице, об очередном курсе лечения. Все эти визиты к врачам ни на секунду не давали мне забыть о болезни. И теперь, когда я так старалась не терять надежду, необходимость встречи с физиотерапевтом особенно раздражала. Меланома должна была отступить под напором чудодейственной новейшей терапии, которую я проходила. Я знала это наверняка.
Но я всегда держу слово, поэтому не стала ничего отменять и отправилась на прием. Это было недалеко, от моего дома прямо к больнице вела проселочная дорога, а оттуда я планировала сразу отправиться на работу.
За последние тридцать лет я бывала в этой больнице много раз и знала ее наизусть – мне, Миреку и Витеку делали там несколько не очень серьезных операций. Но в тот день, заехав на парковку, мне показалось, что я ошиблась адресом.
Все выглядело совершенно незнакомо. Парковка была организована совсем не так, как я помнила.
Здесь что, все переделали?
Я въехала в большой многоуровневый гараж. На первом этаже встать было негде, и я поехала дальше. Я целую вечность поднималась все выше и выше, круг за кругом, но по-прежнему не видела ни одного свободного места.
Я взобралась на самый верх, и меня ослепило солнце. «Ну и жара. Когда вернусь, в машину будет сесть невозможно», – подумала я, паркуясь.
По ступенькам я вернулась вниз. Но, добравшись до первого уровня, не обнаружила входа в больницу.
Его тоже куда-то перенесли?
С минуту поблуждав по парковке, я наконец-то нашла главный вход. Однако, зайдя в него, оказалась в запутанном лабиринте из коридоров, которые расходились во все стороны и были утыканы дверями, ведущими неизвестно куда.
Я снова потерялась. Неужели они перестроили все здание?
Внутри поднималось раздражение. «Зачем я вообще пришла? Ерунда какая-то, – ворчала я про себя. – И где регистратура? Неужели нельзя сделать так, чтобы пациентам было проще ориентироваться?»
Я спрашивала дорогу у разных людей, но, как бы они ни старались помочь, все равно не могла отыскать отделение физиотерапии.
Почему со мной так обращаются?! Как им только не стыдно, я же больна!
Чудом я наткнулась на регистратуру физиотерапевтического отделения. Внутри все кипело от негодования.
Отметившись, я села в приемной. Но облегчение от того, что я нашла нужный кабинет, быстро испарилось. На диване напротив кашлял маленький мальчик. Он хныкал и просил папу отвести его домой.
Меня это начало раздражать. Какого черта они пустили сюда больного ребенка? Мне же так плохо. Почему я должна это терпеть?
Чем сильнее он плакал, тем больше я злилась.
Это же физиотерапия для взрослых. Больных детей нужно отправлять в другую больницу. Их нужно изолировать! Он же может меня заразить!
Я ненавидела этого мальчишку. Ненавидела его отца. Ненавидела это место.
Эта пытка продолжалась еще какое-то время, и вот наконец вошла женщина в больничном халате и назвала мое имя. «Меня зовут Тереза, – улыбаясь, представилась она. – Рада с вами познакомиться».
Какая у нее натянутая улыбка. Совершенно неискренняя. Что ей от меня нужно? Лучше держать ухо востро.
Она прошла со мной в кабинет, предложила сесть и принялась осматривать мою руку.
– Лимфедема очень запущенная, – сказала она. – Вам надо было прийти раньше. Возможно, избавиться от отека уже не удастся. Я объясню, что нужно делать, чтобы не стало еще хуже, но вы должны будете четко выполнять все мои предписания. Иначе в руке возникнет очаг инфекции, а это может быть опасно для вашего здоровья.
Когда она уже перестанет бубнить? Какое же это все-таки унылое, скучное, ужасное место.
Я погрузилась в мысли об ужине. Интересно, Мирек купил лосося? Наверняка забыл. Вечно он забывает о том, что я прошу сделать. И как вообще он мог…
Ее голос ворвался в мои мысли: «Давайте я покажу, как перевязывать руку. Вам придется это делать еще месяц или два. Это очень важно, понимаете?»
Который час? Мне нужно домой. Особенно если Мирек забыл сходить в магазин. Нужно успеть приготовить ужин.
Физиотерапевт пристально посмотрела на меня и настойчиво повторила: «Без этого никак не обойтись».
Я сделала вид, что слушаю.
– Потом вместо перевязки вы будете использовать вот такой компрессионный рукав. – Она держала в руках длинный шланг телесного цвета, который можно было натянуть на всю длину руки, от запястья до подмышки. – А на ночь надевать другой, который будет сдавливать руку и не давать лимфе скапливаться.
Я посмотрела на рукав. Какая нелепая, уродливая штука.
– Вы что, шутите? – усмехнулась я. – Вы правда думаете, что я буду натягивать на себя эту ерунду? Она похожа на средневековое орудие пыток.
Она промолчала.
Кем она себя возомнила? Сидит тут с таким самодовольным видом.
– Я профессионал своего дела, и на мне лежит огромная ответственность, – продолжала я. – Вы представляете, как я буду выглядеть с перевязанной рукой и этими нелепыми рукавами? Может, они сгодятся для домохозяек, но я-то работаю в серьезном учреждении. Руковожу крупным отделом. Придумайте что-то получше.
Она молча продолжала на меня смотреть.
Не на ту напала.
– Почему нельзя просто сделать массаж и все? – выдвинула я предложение.
– Массаж сработает только вместе с этими компрессионными рукавами. У вас довольно серьезный случай. Вашей руке требуется срочное длительное лечение.
Мне не нравилось, как она на меня смотрит. Нахалка. Я поняла это сразу же, как увидела ее фальшивую улыбку.
– Я не собираюсь ничего носить на руке. Об этом и речи быть не может.
– Вам нужно будет прийти несколько раз, – настаивала она. – И прекратите со мной спорить.
– Несколько раз? – рассмеялась я. – У меня нет времени на это дерьмо!
Я встала, одарила ее убийственным взглядом, развернувшись, выскочила за дверь и промчалась через приемную в коридор. «Бред какой-то!» – громко воскликнула я на ходу.
Столько времени потеряла! Ну все, больше я сюда ни ногой. Кошмар! Вообще не соображают, что творят.
Я отыскала лестницу на парковке и начала подниматься наверх, навстречу солнцу. Сев в машину, я помчалась вниз по спиральному съезду. Наконец-то я могла поехать на работу. Мне хотелось забыть об этом абсурде и нормально провести день.
