– А что, если они извинятся?
Эдриан закатил глаза.
– Ты и сама не веришь в это.
– Ну а что, если все-таки да? – настаивала я. – Ты бы простил их?
Последовал глубокий, тяжелый, полный усталости вздох.
– Не знаю. – Он покачал головой. – Возможно. Я не знаю.
По крайней мере, это не окончательное «нет».
– До твоего каминг-аута они же были неплохими родителями, не так ли? Всегда заботились о нас и старались исполнять все наши желания.
Он нерешительно кивнул.
– Думаю, они заслуживают еще один шанс. – Хотя сказанное мной было правдой, слова прозвучали нелепо. Как будто, перетягивая канат, я приняла чужую сторону.
Эдриан задумчиво поджал губы. Он посмотрел в пол, потом снова на меня.
– Согласен, – тяжело вздохнул он, будто не мог поверить, что сказал это. – Но я не пойду с тобой. Поговори с ними сама. Если они готовы спокойно общаться, не оскорблять меня и не наставлять на путь истинный… то ладно, я согласен.
– Точно не хочешь остаться? – спросила я Эдриана, глядя на него по-собачьи, как я хорошо умела: глазки распахнуты, губки надуты. – Можешь поспать на втором этаже кровати.
– Заманчивое предложение, но меня ждет Кит, – засмеялся братишка.
– Да ты зови его сюда.
– Мика…
Я с сожалением вздохнула.
– Все в порядке, уходи, бросай меня в полном одиночестве.
– Хорошая попытка, но я на это не куплюсь. Мы еще увидимся.
Эдриан чмокнул меня в лоб на прощание и спешно стал спускаться по лестнице. Послушав эхо его удаляющихся шагов, я закрыла дверь. Мы проболтали весь вечер и, если бы Кит не написал ему, могли бы засидеться до рассвета.
О сне не могло быть и речи: после беседы с братиком я была вся на нервах. Так что решила немного порисовать и сделать пару новых набросков для «Леди из ночных кошмаров». Я оглядела комнату в поисках планшета. Он на кухонном столе. Только собралась открыть программу для рисования, как в дверь постучали. Неужели он все-таки передумал?
Однако за дверью я увидела не своего брата, а Джулиана: время уже позднее, и ему завтра на работу к пяти в супермаркет. Он был одет все в те же джинсы и рубашку, в которых с утра я встретила его «Под радужным куполом».
– Привет.
Я скрестила руки на груди, и радость от воссоединения с Эдрианом сразу поутихла.
– Что ты здесь делаешь?
– Хотел узнать, как ты. И поговорить.
– Сейчас?
Он кивнул.
– Ты не против?
Упрямый ребенок внутри меня готов был сказать: «Нет, я против». Он ведь избегал меня несколько дней. Он оставил меня тогда в палатке одну, да еще и скрывал, что работает на Саманту. Но желание получить ответы на вопросы и помириться перевесило упрямство.
Я отступила в сторону.
– Заходи.
– Спасибо, – сказал Джулиан, прикрывая за собой дверь. – Как прошла встреча с Эдрианом?
– Хорошо, – плюхнулась я на диван.
– Поговорили?
– Ага.
Джулиан присел рядом.
– Ладно, похоже, обсуждать это ты не хочешь.
Нет, я бы хотела поговорить. Рассказать все об Эдриане и услышать все, что Джулиан знает об Иене. Но сначала следовало прояснить все между нами. Я подтянула к себе ноги и обхватила колени, прячась за ними, как за крепостью.
Джулиан вздохнул.
– Эдриан рассказал тебе, чем я занимаюсь «Под радужным куполом»?
– Нет, – покачала я головой. – У нас нашлось множество других тем для беседы.
– Понимаю.
Джулиан опустил голову, и тень легкой улыбки пробежала по его лицу.
Я не поняла причину его облегчения, но вдруг я наконец осознала, зачем на самом деле Джулиан сегодня объявился. Вот ублюдок!
– Поверить не могу! – внезапно я разразилась смехом. – Заявился ко мне, чтобы убедиться, что Эдриан не раскрыл твоей тайны! Не так ли? Ты не обо мне беспокоился, а только о себе любимом!
– А вот и неправда!
Я скептически фыркнула.
– Да неужели?
– Ладно-ладно, возможно, ты права. Не до конца, но права. Но я здесь не только поэтому, – начал Джилиан, и плечи его наконец расслабленно опустились. Он беспокойно потер лицо, кажется, разговор с глазу на глаз давался ему с трудом. – Я хотел извиниться. За то, что тогда случилось в палатке. Просто взять и уйти было неправильно с моей стороны. И я сожалею, что избегал тебя так долго. Я ужасно замотался, и мне очень жаль, что я причинил тебе боль.
Слова его прозвучали искренне, очевидно, он и сам верил в то, о чем говорил. Но теплые чувства, которые его признание должно было у меня вызвать, так и не появились.
– Извинения приняты, но… этого недостаточно. Нельзя просто взять и жить дальше, будто ничего не произошло. Так что спрошу еще раз, даже если ты потом снова исчезнешь: почему мне нельзя видеть твои шрамы?
Этот вопрос – верхушка айсберга. С таким же успехом я могла бы попробовать наконец узнать, почему он не рассказал мне о работе в «Под радужным куполом» и почему отказывается говорить о Софии. Но мне не хотелось снова загонять его в угол допросами. Я уже один раз сделала так в день рождения Кэсси, и я знала, к чему это приведет. Будем двигаться шаг за шагом.
– Все не так просто.
Я наблюдала неуверенность в его глазах.
– Почему?
– Трудно сказать.
– Это из-за меня?
– Нет, вовсе нет, – решительно отрезал Джулиан. – Мика, ты действительно для меня важна. И я не лгал, когда говорил, что доверяю тебе.
На глаза опять навернулись слезы.
– Тогда докажи.
Джулиан обвел взглядом шрамы и затем опустил руку на грудь в том месте, где располагался большой шрам прямо под сердцем.
Вот бы узнать, в каком ритме сейчас оно бьется.
– Неужели все для того, чтобы увидеть меня без одежды?
– Вовсе нет, – покачала я головой. – Я просто чувствую, что ты что-то от меня скрываешь. И не понимаю зачем, ты ведь сам твердишь о доверии. Мне все равно, есть у тебя шрамы или нет.
– Я… – начал было Джулиан, замолк, но, замявшись, продолжил: – Шрамы – это некрасиво.
– И что с того? Не так уж и ужасно, – попыталась заверить его я, однако не стала опровергать и ранее сказанное. Мы ведь оба знали, как выглядят его шрамы, я не собиралась льстить. Конечно, я предпочла бы, чтобы его тело было без шрамов, но просто потому, что я не хотела, чтобы с ним произошла та авария. – Шрамы – это часть тебя, и если они не делают из тебя Самого Сексуального Мужчину На Свете, что с того? У меня вот груди разного размера – не быть мне Мисс Америка!
