Почти всегда финансовому кризису предшествовало состояние «перегретости» национальных экономик, которое выражалось в том, что избыток свободных инвестиционных средств в руках участников рынка приводил к «перекупленности» торгующихся на нем инструментов. На фондовых биржах отмечалась исключительная активность, когда деньги массово вкладывались в акции компаний, истинное финансовое положение которых было подчас весьма плачевным, однако мало кто из инвесторов обращал на это должное внимание. В итоге на рынке надувался так называемый «биржевой пузырь» с характерной высокой долей спекулятивной составляющей в стоимости ценной бумаги. Проще говоря, под спекулятивной частью имеется в виду наценка над реальной стоимостью активов компании, чьи акции публично торгуются на бирже. И когда происходит финансовый кризис, переоцененные акции падают до уровня стоимости активов компании-эмитента, а иногда и ниже, поскольку рынок имеет дело с так называемыми «паническими продажами». Один из первых известных миру инвестиционных пузырей возник во время биржевой торговли луковицами тюльпанов в Нидерландах в 1636–1637 гг. Непомерно раздутый «тюльпаноманией» рынок в конечном итоге обрушился и привел к массовым банкротствам среди участников инвестиций на поздних циклах.
На рынке торговли криптовалютами происходят все те же самые процессы, что и на обычных биржевых площадках, на которые оказывают влияние факторы, связанные с человеческой психологией. А это, в свою очередь, означает, что в периоды высокого массового спроса на инвестиционные инструменты спекулятивная составляющая в их цене начинает серьезно доминировать над реальной. Таким образом, понятие инвестиционного пузыря может быть связано с любым из биржевых инструментов, безотносительно к его природе, включая и криптовалюты. Для инвестора, торгующего на финансовых рынках любого типа, важно определить степень его «перегретости» и решить, какие риски он готов принять. Многие аналитики в отношении криптовалют полагают, что спекулятивная составляющая в их стоимости занимает буквально все 100 %, поскольку о реальной ценности речь в данном случае идти не может. Однако чуть ранее на примере биткоина мы выяснили, что некоторые криптовалюты все же обладают своей внутренней ценностью, базирующейся на издержках при ее добыче.
Еще одно излюбленное критическое направление, связанное с криптоактивами, – это отождествление их с финансовой пирамидой. Что ж, попробуем проанализировать и эту позицию. Финансовые пирамиды, увы, – довольно частое явление в современном мире. Оно берет свое начало от знаменитой схемы, придуманной неким Чарльзом Понци, выдававшим в 1919 году в США векселя, по которым он обязывался на каждую взятую $1000 выплачивать $1500 в течение трех месяцев. Столь высокий процент Понци объяснял инвестициями в систему обмена международными почтовыми купонами, имевшими положительную для него курсовую разницу. Однако он не упоминал о том, что приобретенные купоны нельзя обналичить, а можно лишь обменять на почтовые марки. Разумеется, никаких купонов Понци не приобретал, сосредоточившись исключительно на привлечении под свою схему денежных средств от кредиторов. Ему удалось собрать около $4 млн и создать при этом около 7 млн обязательств по обратным выплатам. Пирамида рухнула в августе 1920 года, а сам Понци получил пятилетний срок в американской тюрьме за мошенничество.
Впоследствии финансовые пирамиды нередко возникали в разных странах мира, используя самые разные модели привлечения средств. Однако у всех этих схем можно выявить ряд общих признаков, которые однозначно указывают, что инвесторы имеют дело с мошенничеством. Среди основных атрибутов пирамиды стоит отметить обещание ее участникам выплат, не связанных с непосредственной коммерческой деятельностью компании, официально стоящей за схемой. Одновременно с этим любая пирамида характеризуется обязательным наличием агрессивной рекламной кампании, сопровождающей процесс привлечения средств. Но самое главное – это однозначная централизация и строгая иерархичность создаваемой пирамиды. На ее вершине всегда находится организатор как главный конечный бенефициар схемы в целом. Уровнями ниже могут располагаться наемные или добровольные сборщики средств, получающие комиссию от их привлечения. Первое время организаторы пирамиды действительно осуществляют выплаты более ранним вкладчикам – за счет средств, привлеченных от более поздних. Однако в конечном итоге всегда настает такой момент, когда любые выплаты прекращаются, после чего пирамида обрушивается, а ее вкладчики остаются ни с чем.
А теперь сопоставим ситуацию с финансовыми пирамидами с криптовалютами на примере биткоина. К сожалению для критиков, сам по себе децентрализованный характер построения сети Биткоин делает невозможным существование какого-либо единого выгодоприобретателя, обогащающегося за счет других вкладчиков. Сеть Биткоин не имеет владельца, не ведет никакой коммерческой рекламы продаж криптомонет и не обещает выплат, за исключением вознаграждения, изначально заложенного для участников сети протоколом конкурентного майнинга. Справедливости ради следует отметить, что пример Биткоина в данном случае слишком идеалистичен. В криптоиндустрии существует немало других проектов, полная децентрализация которых хотя и декларируется разработчиками, но по факту отнюдь не является таковой. Выпускаемая при этом криптовалюта формируется в виде стартовой эмиссии на основе премайнинга и помещается в резервы, контролируемые владельцами проектов с целью последующей реализации. И вот только в этом случае существует вероятность злоупотреблений со стороны разработчиков проекта, когда инвесторы, поместившие свои средства в данные криптотокены, могут впоследствии понести убытки. Причин тому достаточно много, и о проблематике инвестиций в ICO мы еще поговорим в отдельной главе.
Случается, что некоторые люди, так и не сумев составить собственное мнение относительно какого-либо явления, формируют свое видение на основе высказываний известных персон. За десять лет существования криптоиндустрии на ее счет был выражен целый спектр мнений разной степени авторитетности. Примечательно, что редкие высказывания носили умеренный характер – большинство из них склонялись к оценочным экстремумам либо в виде искреннего восторга и поддержки, либо же, напротив, агрессивного неприятия, сопровождающегося апокалиптическими предсказаниями. Представители бизнеса, в первую очередь высокотехнологичного, отзывались в целом положительно. Известные экономисты и инвесторы-миллиардеры были склонны к негативным сценариям относительно того, куда криптовалюты могут привести их излишне оптимистично настроенных приобретателей. Однозначно поддержали идею криптовалют бизнесмены Илон Маск и Ричард Брэнсон, а также бывший глава Федеральной резервной системы США Бен Бернанке. Против выступили такие знаменитые инвесторы, как Уоррен Баффет и Джордж Сорос. Глава компании Microsoft Билл Гейтс поначалу высказался в поддержку криптовалют, но затем изменил свое мнение на более сдержанное.
Нельзя не отметить еще один немаловажный фактор, формирующий мнения общества о криптосреде. Дело в том, что многие аналитики совершенно справедливо разделяют понятия «блокчейн» и «криптовалюта». При этом первое, как правило, получает позитивную оценку и предсказание блестящего будущего, в то время как второму достается лишь негатив и критика с искренними пожеланиями скорейшего отмирания за полной, по их мнению, ненадобностью. Интересным индикатором в данном случае выступают крупные коммерческие организации и банки, которые, декларируя полное неприятие криптовалют, одновременно с этим разрабатывают масштабные проекты по созданию внутрикорпоративных и даже отраслевых блокчейн-сред. Целью этих проектов является организация обмена и децентрализованного хранения информации. Для их реализации корпорации даже объединяются в крупные консорциумы, получающие значительное финансирование со стороны их участников.
