После ICO проекта Ethereum размещения перестали быть редкостью, а «золотой век» публичных размещений криптомонет пришелся на 2017 год, когда процесс их проведения принял лавинообразный характер. Именно в течение этого года получило наибольшее распространение явление, которое впоследствии назвали «криптовалютным хайпом». Толпы непрофессиональных инвесторов, в большинстве своем имевших весьма туманное представление о технологии блокчейн, уверенно вкладывали свои деньги в различные криптопроекты. При этом многие проекты существовали лишь в виде общего описания идей, изложенных в сопутствующих «белых книгах».
В ряде случаев разработчики проектов обещали реализовать функционал, заведомо не имеющий на тот момент (да и позднее тоже) технологического решения. Однако бравых криптоинвесторов это никоим образом не смущало – они активно скупали все токены подряд, надеясь на по меньшей мере десятикратный рост их стоимости в ближайшем будущем. Подобные инвестиционные ожидания получили в криптосообществе сленговое название totheMoon, то есть «взлет до самой Луны». Еще одним мотивирующим фактором для криптоинвесторов был так называемый «синдром FOMO» – «страх не успеть» (Fear Of Missing Out). Речь шла о боязни упустить время для инвестирования своих средств в активно растущую криптоотрасль и в итоге остаться за бортом шанса на быстрое извлечение сверхприбыли.
И действительно, стоимость очень многих криптоактивов росла как на дрожжах. Драйверами роста стали главные криптовалюты – биткоин и эфир, а остальные токены котировались уже к одной из этих двух монет. Таким образом, рост стоимости флагманских криптовалют по отношению к фиатным деньгам увлекал за собой и остальные криптоактивы. Впрочем, мало кто из них дорожал непосредственно по отношению к биткоину или эфиру, хотя имели место и такие случаи. «Белые книги» проектов обещали выпуск первых версий продуктов не ранее чем через год или более, поэтому инвесторы вынуждены были принимать планы разработчиков исключительно на веру. Бизнес-аналитики многократно пытались обратить внимание инвесторов на явный дисбаланс в оценке капитализации криптопроектов по сравнению с классическими стартапами. Однако эти предупреждения не нашли у целевой аудитории должного понимания. Отрезвление к инвесторам пришло чуть позднее.
Во-первых, на массовые ICO обратили внимание правительства и финансовые регуляторы различных государств. Декларируя одной из своих функций защиту интересов инвесторов, эти институты начали в спешном порядке вводить меры по ограничению и контролю за сбором инвестиционных средств крипторазработчиками, проводимым практически в условиях финансового «дикого Запада». Сначала инвестиции в ICO запретили в США – одной из самых строгих юрисдикций в мире по части финансового регулирования и контроля. Затем подобные меры были введены в Китае, причем в гораздо более жесткой форме – власти не только запретили проведение любых ICO, но еще и предписали разработчикам вернуть ранее привлеченные средства инвесторам в полном объеме. Несмотря на то что еще ряд государств последовали примеру США и Китая, запреты, введенные именно в этих двух странах, оказали максимально негативное влияние на финансовые потоки в криптоиндустрии.
Разумеется, некорректно было бы считать, что последующий за безудержным ростом обвал котировок криптовалют был вызван исключительно факторами внешней среды, в частности, регулятивными мерами. Так уж устроены законы финансового мира, что никакое высокодинамичное однонаправленное изменение стоимости каких-либо активов, не имеющее явных фундаментальных причин, помимо эмоциональных, не может длиться слишком долго. Рано или поздно к любым торгуемым инструментам, пусть даже и продуктам новейших технологий, будут применены классические принципы монетарной оценки. И в случае, если стоящие за этими активами проекты-эмитенты не смогут продемонстрировать своим инвесторам разумную бизнес-стратегию, правильное рыночное фокусирование и реальный охват потребительского рынка, то падение их капитализации – всего лишь вопрос времени.
Что касается будущего ICO, то явление это, несомненно, получит дальнейшее развитие с учетом накопленного ранее опыта в индустрии. Изменения коснутся и регулятивных аспектов – в первую очередь чтобы придать инвесторам юридические права на владение приобретаемыми криптоактивами. В настоящий момент в мире очень мало стран, законодательства которых признают инвестиции в ICO наравне с классической куплей-продажей долей или акций в обычных компаниях. В большинстве случаев приобретаемые на ICO или биржах токены, даже если они имеют инвестиционный статус, не дают никакого юридического права инвесторам на пропорциональную долю владения компанией-эмитентом. То есть владелец таких токенов не будет иметь в юридическом лице, которое управляет проектом, никаких прав – ни при голосовании по стратегически важным вопросам, ни при распределении дивидендов, ни при продаже компании новым инвесторам. Более того, многие разработчики проектов предпочитают распространять утилитарные токены вместо инвестиционных, что является очевидным введением потенциальных приобретателей в заблуждение относительно их прав на владение долей проекта, в который они собрались вкладывать свои средства.
Не менее очевидным является факт, что попытки сбора средств посредством ICO при наличии лишь одной «белой книги» в виде файла в формате PDF, который разработчик выкладывает на сайт проекта, безвозвратно уйдут в прошлое. Прежде чем начать привлекать инвестиции, владельцам проектов придется озаботиться необходимыми юридическими процедурами: регистрацией компании, при необходимости – получением лицензий, а также подготовкой проспекта эмиссии, утвержденного местным финансовым регулятором. Но что еще более важно, к моменту проведения ICO у проекта уже должен будет существовать так называемый MVP (Minimum Viable Product), или «минимально жизнеспособный продукт», содержащий в себе первичный этап реализации проекта. Это необходимо для того, чтобы показать инвесторам не только серьезность намерений разработчика, но и работоспособность предлагаемого проектом технологического концепта.
Многочисленные ICO ожидаемо привели к появлению огромного количества криптотокенов – как утилитарных, так и инвестиционных. Логично предположить, что и разработчикам проектов, и новоявленным инвесторам было необходимо обменивать криптоактивы как друг на друга, так и на фиатные деньги. Для этого потребовались электронные торговые площадки, которые позволили заключать такие сделки достаточно быстро и на основе цен, максимально приближенных к среднерыночным. Так появилась инфраструктура криптовалютных бирж, построенных с использованием различных технологических решений и отмеченных разнообразием предлагаемых к торгам инструментов. Следующая глава как раз и будет посвящена обсуждению этого важного элемента криптоиндустрии.
Криптовалютные биржи
Впервые в своей истории с понятием «биржа» человечество столкнулось в 1406 году, когда в городе Брюгге, ныне принадлежащем Бельгии, а в те времена находившемся в составе герцогства Бургундия, была организована первая площадка для вексельных торгов. Основали ее выходцы из семьи финансистов Ван дер Бурсе, фамилия которой в переводе с латинского означает «кошелек». Она и дала название подобным торговым площадкам, которые впоследствии стали называть «биржами». Поначалу биржи были преимущественно товарными, но позднее на них стали торговаться и разного рода ценные бумаги. В 1730 году появилась первая биржа в Японии – по торговле рисом, а вот в США первая организованная торговая площадка была создана только в 1792 году в Нью-Йорке.
