Я была просто очень счастлива, что моя малышка снова со мной. Живая, с такими же огромными и любопытными глазками, теплая и нежная. Когда ты обнимаешь любимую кошку, или собаку, или близкого человека, то испытываешь огромное облегчение. Согласитесь, огорчений немало в нашем мире. А самая большая радость от облегчения, что нам не нужно плакать и грустить, что беда миновала и наш счастливый питомец вновь рядом или что наш близкий выздоравливает. Мы настолько привыкаем к нашим животным, не меньше, чем к родным людям, что они становятся частью нас, нашей жизни, нашего распорядка дня. И потеря любимца переживается не менее тяжело, чем потеря близких людей, – любой психолог или психотерапевт вам это подтвердит.
Помню, в ту кошмарную ночь, когда я горевала от неизвестности и страха за Ёжу, я дала обещание больше себе не врать. Например, тот факт, что моя семейная жизнь была уничтожена, я долго старалась не признавать. Было грустно, что ничего не получилось, и мы порой так хотим верить, что однажды все изменится. В ту ночь я точно понимала – если моя кошка выживет, я больше не хочу неопределенности. Все должно наконец стать понятно. И после выписки из клиники я поговорила с мужем, и мы решили разъехаться, попробовать жить порознь, и если разлука покажет, что нам лучше вдвоем, тогда вновь съедемся. Муж снова уехал в Норвегию, а я переехала из его дома в квартиру моих родителей, где давно никто не жил.
Все нужно было начинать с нуля – налаживать быт, делать ремонт, параллельно работать и просвещать людей о поведении кошек. Помню, как приехала с кошкой и поняла, что много чего в квартире нет, – нет нормальных карнизов, холодильник барахлит, и в нем портятся продукты, нет дивана, сантехника протекает. Но было самое главное – желание жить иначе. И со мной рядом был верный друг – Ёжа. У кошки было все: и ее домик, и когтеточки, и игрушки, и головоломки, и лежанки. Я сделала все для того, чтобы дружочку было комфортно. Если честно, я до сих пор живу в состоянии перманентного ремонта, но точно знаю, как было до и как хорошо стало теперь.
Все это было сделано моими усилиями, с помощью друзей и близких. И, конечно, благодаря тем, кто верит в мою работу, занимается с кошками, старается их понять и принять какие-то особенности в поведении.
Однако, оставшись одна, я попала в другую ловушку – трудоголизм и перфекционизм. Помню, как не давала себе спуску, отдыха и каких-либо выходных – вот так чтобы просто лежать и смотреть кино, как все нормальные люди. Этого не было. Я боялась, что кошка снова заболеет и потребуются медицинские расходы, я отказывала себе в женских радостях только потому, что было не до них – кран протекает, потрачу деньги на него или отремонтирую окно. Подобрала и лечила пятерых котят с улицы, пыталась найти им семью, на все это уходили немалые средства.
Я помню, как отказывала родителям в том, чтобы провести с ними целый день, потому что «дела, работа». Я уставала и продолжала работать, выжимая из себя последнее. А потом поплатилась за это решение и образ жизни без умения вовремя остановиться.
Пожалуйста, не делайте таких ошибок! В день, когда я планировала поехать в отпуск вместе с Ёжей в гости к своей коллеге, чтобы вновь (вы не поверите) поработать над блогом и новыми идеями статей и лекций, мой отец позвонил мне и сказал, что ждет «скорую помощь», потому что «маме стало плохо». Я видела ее неделю назад. Мама болела давно – были проблемы с сердцем и суставами еще с молодого возраста. Я бросила не закрывающийся от камеры и штатива чемодан и поспешила к родителям, надеясь, что «это просто переутомление, все должно пройти и нормализоваться». И вот я приехала и увидела свою маму без сознания. Врачи «скорой» суетились, а я не могла поверить своим глазам. Впервые я видела самого родного и близкого мне человека таким беспомощным и беззащитным. Ведь мама – это тот человек, кто всегда нас оберегал и защищал. Мне стало страшно, я взяла похолодевшую руку, внутри меня все сжималось от ужаса.
Я понимала, что никуда не полечу. Что теперь все. Вот таким жестоким способом жизнь показала мне, что пора остановиться. И бежать больше некуда…
Я ехала в «скорой» и не могла осознать происходящее. Как какой-то мираж. У мамы оторвался тромб, а за два дня до этого она перенесла на ногах инфаркт. Об этом никто не подозревал. Меня не было рядом – я работала. Стоит ли говорить, какое чувство вины меня терзало и в тот момент, и позднее?
Маму забрали в реанимацию, несколько дней врачи пытались что-то сделать с тромбом, но перенесенный инфаркт не давал им никакой возможности помочь. Половина мозга, лишившись кровотока, погибла. Мама была парализована, она не говорила. Зато я говорила в те редкие пятнадцать минут, когда мне разрешали зайти в палату, что мне жаль и она самое ценное в жизни, а не мои бесконечные дела.
Помню, даже мысли не допускала, что все закончится плохо. Вечером, после визита к маме в последний раз, я смотрела варианты кушеток для лежачих больных для дома и искала самые лучшие центры реабилитации. А затем звонок… Около полуночи… «Мне очень жаль…» – услышала я и села на пол…
«Этого не может быть» – была единственная мысль в моей голове. Ночь без сна. Я благодарна, что врач позвонил мне, а не отцу, чье сердце могло не выдержать такой новости. Когда я приехала в 6 утра в субботу, отец догадался, по какому поводу…
Началась жизнь как в пелене, вязком и густом тумане. Мы что-то делали, ездили в морг, выбирали гроб и прочее… Я всего этого почти не помню… Помню, как провалилась в этот туман. Меня самой словно не стало…
Моя кошка притихла. Она просто приходила ко мне и ложилась в ноги. Она не просила игр и развлечений. Обычно веселая и любопытная, она стала тихой и внимательной ко мне. Кошка просто была рядом. Они все понимают без слов…
Я стала как робот. Накануне похорон пристроила предпоследнего котенка из спасенных с улицы, а сразу после отправки его в другой город пошла выбирать черное платье в какой-то привокзальной комиссионке.
Дома все еще оставался один мальчик – он плакал от одиночества. А у меня не всегда были силы, чтобы им заниматься. Я впала в какое-то состояние амебы. Просто усилием воли поднимала себя с кровати, умывалась, шла на кухню, что-то делала, даже толком не осознавая, что именно.
На помощь пришел знакомый блогер. Для котенка нашлась семья в Москве, и по этому поводу парень просто приехал и доставил его к людям. Пельмеш (так его назвали) теперь живет в столице и процветает.
А я тем временем затухала. Мой отпуск заканчивался, и уже была плотная запись. Несмотря на то что многие читатели блога были в курсе произошедших событий, мне постоянно писали. Я сделала огромную ошибку, что не могла отказать в работе в то непростое время. Мне самой нужна была помощь. Я была потрясена. И вместо того чтобы вдоволь погоревать, я пыталась создать иллюзию, что жива, и вновь приносить пользу людям. Лишь спустя полгода я поняла, какую ошибку сделала, – я продлила свое горевание настолько, что оно еще долго давало о себе знать.
Через призму моего горя проблемы других людей с кошками казались какими-то надуманными и «высосанными из пальца». Я почувствовала, что ресурса на понимание и эмпатию к владельцам у меня просто не осталось.
