— А может, я и сейчас уже все поняла.
— Майк Риди тебе совсем не подходит!
— А тебе откуда это знать? Ты не помнишь даже, что я терпеть не могу хот-доги. Ты не знаешь, когда у меня день рождения, понятия не имеешь, кто мой любимый певец. Откуда ты можешь знать, кто мне подходит, а кто нет?
— День рождения у тебя одиннадцатого апреля.
— Шестнадцатого.
— Вот видишь! Я знал, что в апреле!
Кристи, подняв бровь, испустила долгий вздох. Этан заподозрил, что она при этом считает про себя до десяти.
— Я вынула из сумочки презерватив, потому что мне показалось глупым все время таскать его с собой.
— Значит, ты и Майк не…
— Пока еще нет. Но это возможно. Мне он в самом деле нравится.
— В таких случаях мало, чтобы мужчина просто нравился. Я тебе тоже нравлюсь, но это же не значит, что ты собираешься заняться со мной сексом.
— Конечно, нет.
— Вот видишь, — сказал Этан, почувствовав укол разочарования.
— Да и как я могу заниматься с тобой сексом? Ты ведь священник и не можешь нарушать нормы морали.
Неужели она хочет этим сказать, подумал Этан, что, если бы он не был священником, это не было бы невозможным?
— И потом, — продолжила Кристи, — я тебя не привлекаю.
— Это не правда. Ты мой…
— Не смей это говорить! — Кристи резко встряхнула головой, так что волосы ее всколыхнулись, а поддельные бриллианты в ушах снова предупреждающе сверкнули. — Не смей говорить, что я твой лучший друг! Никакой я тебе не друг!
Этан почувствовал боль, словно его ударили. По роду своих занятий он нередко давал людям советы в трудных ситуациях. Он гораздо лучше многих понимал всю сложность мотивов, движущих людьми. Так почему же он был так бессилен рядом с Кристи Браун?
Секундная стрелка на часах, изображенных на экране, обежала последний круг перед началом второго сеанса. Этан всегда отличался упорством и последовательностью, но сидящая рядом с ним в машине женщина каким-то неведомым образом лишила его этих качеств.
— Кристи, что с тобой происходит?
— Ничего особенного. Просто я начала жить, — мягко сказала она. — Наконец-то.
— Что это значит?
Кристи так долго молчала, что Этан уже начал думать, что не получит ответа на свой вопрос. Однако он ошибся.
— Это значит, что я наконец-то перестала жить прошлым. Я начала жить реальной, своей жизнью. — Она бросила на Этана взгляд, в котором, как ему показалось, он заметил отзвук какой-то внутренней борьбы. — Это означает, что я больше не буду любить тебя, Этан.
По телу Этана Боннера словно пробежал электрический разряд, но в то же время в глубине души он тут же признался себе, что слова Кристи его не так уж удивили. Видимо, где-то на подсознательном уровне он и всегда знал, что Кристи влюблена в него, но никогда не позволял себе думать об этом.
Кристи снова вздохнула и засмеялась, тихо и горько, отчего сердце Этана болезненно сжалось.
— Я была такая глупая. Столько времени потратила. Восемь лет я смотрела тебе в рот, безупречно выполняя все твои поручения, отыскивала твои ключи от машины, заботилась о том, чтобы у тебя в холодильнике было молоко, а ты этого даже не замечал. Я так мало думала о себе.
Слушая Кристи, Этан не знал, что сказать.
— И знаешь, что самое смешное? — спросила она теперь уже без всякой горечи, совершенно спокойно. — Я была бы для тебя идеальной женщиной. Но ты этого не понял. А теперь слишком поздно.
— Идеальной женщиной? Что ты хочешь этим сказать?
И почему теперь уже слишком поздно ? — спросил Этан уже мысленно.
Кристи грустно взглянула на него, словно разочарованная его неспособностью понять такую простую вещь.
— У нас сходные интересы, мы выросли в одном и том же городе. Мне нравится заботиться о людях, а ты как раз нуждаешься в том, чтобы о тебе заботились. Мы с тобой одной веры. — Кристи слегка пожала плечами. — Но все это не имело значения, потому что я была для тебя слишком пресной, непривлекательной в сексуальном смысле.
— Пресной! Что ты такое говоришь? — возмутился Этан. — Ты что же думаешь, сексуальная привлекательность — это все, что я ищу в женщине?
— Да. И пожалуйста, оставь этот покровительственный тон.
— А, теперь я понимаю, — рассвирепел Этан. — Так вот в чем причина всех этих изменений. Обтягивающая одежда, новая прическа, эта чертова косметика. Тебе хотелось, чтобы я обратил на тебя внимание, верно? Ну хорошо, ты добилась своего, можешь радоваться.
Вместо того чтобы в отместку бросить Этану в лицо какую-нибудь резкость, Кристи улыбнулась.
— Вот и хорошо, — сказала она, — а то, если бы ты не обратил на меня внимания, не знаю, сколько времени мне потребовалось, чтобы снова обрести себя.
— О чем ты говоришь?
— Я говорю об очень простых, но в то же время очень важных вещах. Их можно, наверное, назвать банальными, Но таково уж свойство простых, но важных истин, что они кажутся банальными, верно? Рэчел предупреждала меня, что если я хочу что-то в себе изменить, то очень важно, чтобы я делала это для себя, а не для кого-то еще. Я с ней вроде бы соглашалась, но на самом деле не понимала, насколько она права. До того самого дня, когда я показалась на работе одетая, как секс-бомба, и тем самым привела тебя в ужас.
— Кристи, я вовсе не…
Кристи предостерегающим жестом подняла руку.
— Все в порядке, Этан. Я больше не расстраиваюсь по этому поводу. Более того, я тебе даже благодарна. Твоя негативная реакция заставила меня кое-что переменить в жизни.
— Я тогда вовсе не пришел в ужас! Я не понимаю, как это ты можешь мгновенно разлюбить человека, которого любила столько лет.
— Ты прав, это невозможно, — сказала Кристи, и в душе Этана вспыхнул робкий огонек надежды, которому, однако, суждено было тут же угаснуть. — Но теперь я знаю, что это была не любовь. Мои чувства к тебе были чем-то вроде помрачения рассудка.
— Мне кажется, ты слишком рано ставишь на нас крест, — как бы со стороны услышал Этан свои слова.
— О чем ты?
— О наших отношениях.
— Этан, у нас нет никаких отношений.
— Нет, есть! Сколько лет мы уже друг друга знаем? Кажется, с шестого класса?
— Когда мы познакомились, я училась в третьем классе, а ты в четвертом. Как-то раз после школы ты и Рики Дженкинс выскочили из дверей, и Рики налетел на меня. — Кристи машинально начала собирать то, что они с Этаном не съели. — У меня в руках были книги и рельефная карта Мексики. Я упала, книги разлетелись во все стороны, а карта треснула. В то время я была ужасно застенчивая и страшно не любила, когда на меня обращали внимание. Поэтому в тот момент я, конечно, чувствовала себя просто ужасно.
