Замахнувшись во второй раз, несостоявшийся головоруб вновь нацелился на моё расчленение. Мне же оставалось только выхватить термокинжал и нож, чтобы попытаться заблокировать его выпад.
Но вот только кое о чём не подумал этот механический уродец – если в обычном и непримечательном человеке имеется лишнее отверстие, оно необязательно должно быть смертельным. Из сортира заработал ствол Гнидого, и, кажется, он потратил достаточно времени на прицеливание, потому как спустя мгновение у киборга лопнула голова.
Но события и не думали останавливаться. Звуки бьющегося стекла и возгорания, вскрик Инес, труднопереводимые матюки Сэнду. Две фигуры выбегают из коридора, в спину им летят пули. Первая из фигур закидывает нечто в сортир, снова звук бьющегося стекла, там вспыхивает пламя. Гнидой ревёт. Тут рявкает кинетический револьвер со стороны капитана, и парочка, избежавшая всех пуль, сворачивает на кухню. Прямо ко мне.
Я пару раз в своей жизни метал ножи, почему бы не попробовать и сейчас? Кидаю нож в того, что ближе ко мне, но промахиваюсь. Клинок пролетает мимо ошарашенного лица и влетает в сортир, из которого, спотыкаясь, вываливается Гнидой и, пытаясь скинуть загоревшуюся куртку, бежит в сторону входа.
Передо мной два противника, бутылкометатель, который после пролетевшего мимо физиономии ножа нацелился на меня, и его спутник, в руке которого я обнаружил зажатые ножницы. Кажется, он собрался вонзить их куда-нибудь в моё тело.
Но в тот момент, когда Гнидой вывалился из сортира, он взревел с новыми силами. Это напугало владельца ножниц, и он оглянулся. Я незамедлительно подскочил к его дружку и, сделав финт, вонзил ему выключенный термокинжал в бедро, за что тут же получил по лицу.
Потеряв ненадолго ориентацию в пространстве и последний клинок, я отшатнулся и упёрся в плиту. Товарищ пострадавшего решил всё же закончить намеченное и бросился на меня, нацелившись ножницами в район груди.
Я всегда говорил: «Если ты безоружен, а против тебя человек с ножом, заточкой или штыком – лучше беги». И как же обидно, что я не в состоянии последовать своему же совету. К счастью, в спину мне упёрлась ручка сковородки, за которую я тут же схватился. Усилие, кривая траектория удара – рука с ножницами отбита раскалённой сковородкой. Но гораздо результативнее оказалось кипящее масло, которое очень удачно окатило лицо оппонента.
Крик несчастного был громче любого другого звука в этом доме. Я и не знал, что люди могут настолько пронзительно орать. Тем временем другой легионер вытащил кинжал из своего бедра и приготовился заколоть меня им же. Опрометчивое решение – кровотечение убьёт его за несколько минут. С другой стороны, вряд ли он надеялся ещё куда-то сбежать, скорее всего, просто хотел напоследок понаделать во мне отверстий. Это меня не устраивало.
Замедлив противника брошенной сковородкой, я вытащил дубинку и, уклонившись от неловкого выпада, выбил нож у него из рук. Сближение, попытки блока, точный удар по голове – последний легионер падает на грязный пол.
И всё это происходило под сатанинский крик обожжённого маслом человека, застреленного в следующую секунду Бубновым. Наступила тишина.
Глава пятнадцатая. Импровизированный антракт
Я наконец смог вздохнуть полной грудью. В лёгкие тут же устремилась вонь палёного мяса – жертва фритюрницы причиняла неудобства даже после смерти. Желудок, пустой со вчерашнего дня, вывернуло наизнанку. Тем временем Бубнов, убедившись, что кроме желчи из меня ничего не вытекает, вернулся в коридор и начал командовать:
– Инес, бери Сэнду и перепроверь все комнаты. Гнидой, иди на кухню, там штопайся. Ян, потуши огонь в сортире.
После этого капитан, по пути поставив мусорное ведро в раковину и открыв кран, присоединился к Инес, и они начали обход. Сэнду же пренебрёг словами капитана и, не обращая внимания на его взгляд, прошёл на кухню, открыл холодильник, достал оттуда бутылку, уселся на остатки стола и, грязно выругавшись, выжрал залпом всю склянку. Я в это время опорожнял наполнившееся мусорное ведро на остаточные очаги огня в санузле. Оно бы там и без меня потухло, но было легче выполнить приказ, чем обсуждать его.
Слегка пошатываясь, подошёл Гнидой. Из него всё ещё торчал нож, но вокруг раны были видны следы пены, оставшейся после медицинской обработки. Он тоже сквернословил, но более внятно, чем Сэнду. Хромая, подошёл к окну и, попутно пнув четырёхрукий труп, прислонился к подоконнику. Завистливо посмотрев на пустую бутылку рядом с чиновником, он достал какую-то ампулу, небольшой баллончик со спреем и занялся самолечением. Тут подал голос Сэнду.
– Тебе вообще нормально с дыркой в кишках?
– А ты догадайся. – Гнидой, кажется, хотел съязвить ещё что-то, но вспомнил приказ Бубнова «не выделываться» и продолжил уже нормально: – Ливер в порядке, он только печень проткнул. Там всё синтетическое, так что от кровотечения не сдохну. Эй, инвалид, не стой столбом, помоги.
Когда меня окликнули, я был занят тем, что изучал вилку, которая ранее продырявила мою спину. Засохшие кусочки пищи на столовом приборе свидетельствовали, что стерильностью тут и не пахло.
– Вытащишь, когда скажу.
Из него торчал обычный кухонный нож, кровь вокруг него уже свернулась. Спустя некоторое количество аккуратных действий и сдавленных вздохов из коновала был извлечён инородный предмет. Рана тут же слабо закровоточила, и Гнидой, бурча о стоимости своей печени, продолжил врачевание. Одолжив у него антисептик, я занялся собой.
Тем временем на кухню зашли Бубнов и Инес. Она продемонстрировала рвотные позывы, но, в отличие от меня, сдержалась. Бубнов с безразличным выражением лица взял с плиты блюдо с зажаренными во фритюре кусочками и, усевшись на подоконник, стал есть. Меня чуть снова не вывернуло.
Немного оклемавшись, я начал собирать свои вещи – термокинжал, улетевший в санузел нож, пистолет. Когда вешал дубинку на пояс, Сэнду обратился к Бубнову:
– Зачем твоему подручному ручная граната? – спросил он, указывая на мою дубинку.
Его перебила Инес:
– Мамка твоя ручная, ты вообще стрелять умеешь?
– Инес, заткнись. Я приказывал на месте оставаться, а не лезть на рожон, – вместо Сэнду ответил Бубнов, в данный момент занятый стягиванием с себя бронежилета.
– Да с той стороны никого не было! Ладно, виновата, не спорю, но этот вообще ни разу не попал! Ты вообще знаешь, откуда пули вылетают?
– Иди к чёрту, шаболда, – в голосе чиновника сквозило уже знакомое раздражение. – Я таким дерьмом лет десять не занимался.
Осознав, перед кем оправдывается, Сэнду просто замолчал и прислонился к стене, закрыв глаза.
Все занялись своими делами. Бубнов рассматривал отметины на бронежилете и периодически заглядывал себе под одежду, сверяя повреждения. Гнидой продолжал обрабатывать рану, периодически издавая тяжёлые вздохи. Инес вспорхнула к холодильнику, взяла две бутылки и, окликнув, бросила одну мне. Раньше я просил её так не делать, но, видимо, недостаточно настойчиво. Склянку поймать не удалось, и она разбилась, окатив штанину пенной жидкостью. Инес не заметила мой укоризненный взгляд, так как уже повернулась к капитану и, получив на вопрос: «Можно мне уже свалить?» утвердительный ответ, пропала.
