Но именно в этот момент манекен допустил первую ошибку – потерял из поля зрения капитана, который уже вооружился донышком от разбитой винной бутылки. Вцепившись во вражескую ногу, он пропорол её на протяжении всего бедра, после чело получил мощнейший удар коленом по голове и безвольно завалился на спину.
Я, падая подальше от манекена, вырвался из хватки и жадно втянул ртом воздух. Приходя в себя и восстанавливая дыхание, я увидел, как Инес опять отлетает – на этот раз от пинка с разворота. Очередное её приземление было болезненнее, чем обычно – она шмякнулась на один из сломанных столов, окончательно разломав его. После этого манекен вновь взялся за меня, и после нескольких с горем пополам заблокированных мною ударов продолжил удушение.
Кровь из его бедра текла очень неохотно – виной изменения метаболизма, которые вызывает манекенова эссенция. Кроме замедления разрушения организма, напитанного эссенцией, она так же мешает слишком быстро умереть от кровопотери, отравления или, например, удушения. Знал ли об этой особенности Бубнов – мне неизвестно, но следующая сброшенная им карта совершенно не подходила к ситуации на столе.
Скажу честно, я думал, что капитан вырубился, но, видимо, его генномодифицированный организм имел некоторую сопротивляемость потере сознания. Так что капитан, немного повалявшись на полу, встал, вытащил из воротника синтетическую струну и, обвив ей горло манекена, начать душить душителя.
Да, манекен мог очень долго обходиться без кислорода или переносить отсутствие притока крови к мозгу, но это не могло длиться вечно. Своими скрюченными пальцами он пытался дотянуться до Бубнова, но тот вертелся, как опарыш в кипящем масле, не давая возможности избавиться от струны.
Впрочем, как только начинает казаться, что чаша весов смещается в нашу пользу, происходит что-нибудь эдакое. В этот раз судьба удивила меня своей изобретательностью – взрыва фугаса я никак не ожидал.
Два модифицированных тела – одно в краткосрочной, другое в долгосрочной перспективе – отшатнулись от взрыва, и манекен смог вывернуться, ту же перейдя с Бубновым в партер.
Теперь около входных дверей зияла дыра, через которую внутрь ресторана начали попадать звуки улицы вместе с каплями дождя. Смутно припоминая расположение окон, я понял, что взорвалось именно оно. На улице поднялась стрельба.
В этот момент манекен допустил ещё одну ошибку – в поднявшемся шуме, который к тому же дополнял звон в ушах, не услышал приближение Инес. Судя по телодвижениям, он как раз собирался вырвать капитану кадык, но его планам помешал второй пилот нашего корабля.
В одной руке у неё был острый деревянный осколок стола, а в другой – узнаваемый пузырёк с отломанной иглой, из которого она только что выдавила всё содержимое на конец своего импровизированного оружия.
Нельзя недооценивать проникающие свойства куска дерева твёрдых пород, особенно, если он имеет достаточно острый угол. Инес никогда не отличалась сдержанностью, но сейчас она не проронила не звука, вонзая орошённую ядом деревяшку в незащищённую одеждой шею, нажав на неё так, что отравленный конец разделился на щепочки и частично остался в ране. Реакция манекена была мгновенной – разворот, захват, вырывание деревяшки из себя, затем поблёскивающая от крови щепа устремляется Инес в живот…
Но тут успеваю появиться я. Поскольку его руки были заняты, манекен попытался отбиться от меня ногами, но я уже вызубрил этот его удар, и он пришёлся вскользь. Ему пришлось оттолкнуть Инес, чтобы ударить, но я был готов и к этому, вовремя прикрыв лицо. Вот только манекен решил вынести меня из боя не хуком в челюсть, а мощным тычком по печени. От такого удара само тело отключается на какое-то время. Так случилось и в этот раз – выпучив глаза я рухнул ничком и мне оставалось только наблюдать, как манекен расправляется с последним посетителем ресторана, находящимся на ногах.
Инес попыталась ударить, но это была безнадёжная попытка человека, не умевшего драться. В следующее мгновение её рука была вывернута из сустава. Она закричала, попыталась вырваться и убежать, но манекен был проворнее. Широко размахнувшись, он всадил ей в живот злополучную деревяшку, после чего схватил Инес, поднял её над головой и со всего маха ударил о своё колено. Послышался хруст позвоночника. Будто тряпичная кукла она упала на засыпанный осколками пол. Оглянувшись, манекен пошёл ко мне.
Я знал, что если буду действовать прямолинейно, он успеет понять мою задумку и переломает мне пальцы, поэтому я спешно наматывал на руку скатерть, из которой на сантиметр торчал вырванный из торшера провод.
Неумолимая смерть приближалась, но не так бодро, как раньше. Движения манекена, являвшего собой антоним к слову человечность, стали какими-то судорожными, дёрганными и совсем уж инфернальными. Кажется, нейротоксин, несмотря на изменённый метаболизм, всё же начал действовать.
Он резко бросился на меня и сразу же потянулся к горлу – то, чего я и ждал. Изображая нелепые попытки помешать душителю, дотягиваюсь до его груди и прислоняю конец проводка к месту, где у человека располагается сердце. Удар тока я прочувствовал вместе с ним. Противника скрючило и он, одеревеневший, завалился на меня как настоящий манекен. Попытки выбраться из-под него успехом не увенчались, но тут появился Бубнов. Его лицо напоминало развороченное взрывами поле боя времён индустриальных войн. Не было ни одного участка кожи, не покрытого синяком, ссадиной или кровью. Но взгляд… взгляд не изменился ни на йоту.
Даже не попытавшись высвободить меня, он сразу же с размаху вдавил шею противника в пол, после чего повернул манекеновскую голову на сто восемьдесят градусов. Только после этого он соизволил убрать с меня его. Я сразу же бросился к оставленному манекеном телу.
– Инес! Инес!
Она не отвечала. Поискал у неё пульс – тот был, но совсем слабый. За моей спиной Бубнов взял в руки стол и теперь методично бил им труп, превращая шейные позвонки поверженного противника в труху. Внезапно она открыла глаза.
– Инес! Ты узнаёшь меня?! Скажи что-нибудь!
– Ненавижу… это… чувство…
После этих слов она обмякла и больше не шевелилась. Никогда.
Глава тридцать восьмая. Человек предполагает
– Она мертва, – сказал Бубнов после короткого осмотра тела и направился к выходу из обезлюдевшего ресторана.
Я взял Инес на руки и пошёл за ним наружу, под всё продолжающий лить дождь. Выстрелы слышались всё реже и реже.
У входа в ресторан лежало с десяток людей с огнестрельными ранениями, кажется, я всех их видел в паникующей толпе. Недалеко от них грели асфальт ещё два тела – каждое имело короткий ПП с прикрученным глушителем и дырку в голове. Нарастающий гул и приближающийся свет фар колонны автомобилей известили нас о том, что картель всё же готов защищать свою собственность. Недалеко от нас отрикошетила пуля. Бубнов ругнулся, подхватил с одного из тел пушку и рванул в пространство между домами. Я поспешил за ним.
– Да брось её! – зло сказал Бубнов, увидев, что я всё ещё несу Инес.
