– Давай, Венди, скорее! – Питер тащит её по лесной тропке так быстро, что она будто летит.
– Почему ты не говоришь, куда мы идём? – Венди, задыхаясь, пытается удержаться на ногах.
Хочется злиться на Питера, но она предательски ликует. Он ведёт её в какое-то особое место, только её одну, куда нельзя Джону и Майклу. Это почти сглаживает то, что её не пустили на войну.
– Я же сказал. Это секрет. – Питер оглядывается через плечо, сверкая ухмылкой.
Они бегут, и тени мелькают по его коже. Листья летят с деревьев, словно перья. Они искажают форму его лица, превращая то в мордочку лиса, то в птичий клюв. Дыхание перехватывает от любопытства, но подлесок становится гуще, и Венди приходится сосредоточиться на беге, чтобы не споткнуться.
– Сюда, наверх. – Питер отпускает её руку, подпрыгивает и хватается за изгиб корня, который торчит из скалы над ними – утёс появился так внезапно, будто рухнул с небес.
Он разок оборачивается на неё, а потом, не дожидаясь, прыгает снова, ловко, как горный козёл, хватаясь за чахлые деревца и невидимые уступы. Венди смотрит, как он взбирается. Утёс кажется очень высоким.
– Давай! – Питер не летит, а хвастается новым умением: его ноги всегда приземляются именно туда, куда он и хочет, а руки цепко хватаются.
– Подожди меня! – Венди тянется к выступающей толстой ветке и проверяет, выдержит ли она её вес.
Лазать по деревьям – это одно, но здесь совсем иное. Она задирает голову, но Питера уже нигде не видно. Венди сосредотачивается на утёсе, подтягивается и находит, куда поставить ногу. Она поднялась едва ли на фут от земли, но голова уже кружится, приключение пьянит, а кожу покалывает от страха. А если Питер ведёт её в опасное место, куда-то, куда лучше не ходить?
Приходится тянуться к следующей опоре и нащупывать её пальцами, неотрывно глядя на скалу перед собой. Волосы приклеиваются ко вспотевшему лбу.
У Питера всё выглядело так просто, Неверленд ведь помогает ему на каждом шагу. Ветки царапают кожу, мускулы дрожат, но она твёрдо намерена не отставать.
– Скорее, Венди! – голос Питера звенит от смеха. Венди хочется сказать что-нибудь очень не подобающее леди, но нужно беречь дыхание для подъема. Грязь и камешки скользят из-под ног. Когда она тянется к следующей опоре, Питер ловит её за запястье, пугая. Ноги соскальзывают, и она повисает над пустотой. Но Питер вытаскивает её наверх легко, как тряпичную куклу.
Она неуклюже падает, хватая воздух, как рыба, вытащенная из воды. Когда получается сесть, она видит, что они находятся на голой скале. А выглянув через край, поражается тому, как высоко забралась. Неверленд расстилается внизу, как лоскутное одеяло, блестит лагуна, пляж огибает остров светлой полосой.
– Сюда. – Питер с озорным видом прижимает палец к губам.
Если бы он не показал, куда смотреть, Венди никогда не заметила бы эту расщелину в скале. Вообще-то, как только она чуть поворачивает голову, щель исчезает. Это только тень, очевидно, слишком узкая для мальчика, но Питер поворачивается боком и просачивается внутрь, как вода. Венди сомневается, но понимает без слов – это как полёт, тут нужно просто поверить. Щель такая узкая, что и девочка, и её сомнения в ней не поместятся. Венди глубоко вздыхает и ныряет в темноту по следам Питера.
В ту же секунду она жалеет об этом. Чёрный как смоль воздух забивает грудь, каменные стены сжимаются вокруг. Ничего не видно в двух дюймах от лица. Хочется выдохнуть, но она боится застрять. Что, если она останется тут навсегда, а Джон и Майкл никогда не узнают, что с ней случилось?
Но здесь негде развернуться, и она не уверена, что получится выбраться задом. Да к тому же она представляет себе, как будет насмехаться Питер, если она попытается. Она заставляет себя пробираться вперёд. Вдруг тоннель расширяется. Венди вываливается из него, как пробка из бутылки.
Первое, что она замечает – внутри пещеры необычно тепло. Здесь словно где-то горит костёр, которого не видно. Глаза медленно привыкают. Земля идёт под уклон, гладкая и неровная одновременно, похожая на растаявший и после застывший воск. Венди будто оказалась в соборе или в каменном лесу. Каменные столбы разделяют пространство, падая с потолка и вырастая из пола. Ей не видно всей пещеры, и вообще создаётся головокружительное ощущение, что она видит только крошечную часть. Пещера может тянуться во всех направлениях бесконечно и оказаться куда больше, чем снаружи, – ещё одна невозможная вещь. Она поворачивается взглянуть на узкий проход позади себя, но не может его разглядеть.
– Пошли. – Питер снова хватает её за руку, и она подпрыгивает. Его рука скользкая от пота, и Венди чувствует, как колотится его пульс. Что за секрет стоит всего этого?
Питер тянет её, но Венди упирается. Ей хочется идти помедленнее и всё рассмотреть, но Питер – неостановимое стихийное бедствие. Он тащит её, и она неохотно спешит следом.
Когда они проходят дальше, рыжеватый свет красит каменные столбы в красно-оранжевые цвета заката. Эти не-деревья вокруг будто охвачены пламенем. То там, то тут блестят кристаллы, сверкая, как звёзды в темноте. Венди мельком замечает ниши и углубления, разбросанные в неожиданных местах, и это ещё больше напоминает церковь, хоть и невозможно представить, как Питер или кто-нибудь из Потерянных Мальчиков собираются на молитву.
С одной стороны она замечает небольшой зал, а в его центре – пирамиду из светлых округлых камней.
– Ну скорее, копуша! – Питер пытается тянуть ее еще быстрей, но Венди впивается каблуками в землю, чувствуя, как перехватывает дыхание. Вдруг она видит, что это совсем не камни, а черепа – человеческие черепа, целая куча, а когда она смотрит внимательнее, то замечает и другие кости, что сложены в нишах стен.
– Питер! – Она вырывает у него свою руку, и он хмуро оборачивается. Взглянув туда же, куда и она, он не меняется в лице – только нетерпение, ни следа страха или удивления.
– Чего ты такая медленная! – Питер топает ногой.
– Но… – Венди показывает на черепа, её рука будто отделена от тела и парит в темноте. – Там кости. Они должны быть чьи-то. Ты сказал, что в Неверленде никто не умирает.
Питер кривит лицо, морщины собираются вокруг созвездий веснушек.
– Они не чьи-то, дурочка. Это просто скелеты. Пошли!
Он хватает её за руку так грубо, что Венди бежит, чтобы не упасть от рывка. Она поворачивается, пытаясь не выпустить кости из виду. Питер в самом деле не понимает, что у людей внутри скелеты? Или он врёт ей и утаивает что-то? Он вообще знает, что значит умирать? Она вспоминает, как мальчишки играли в войну безопасными мечами, получая бескровные раны, которые она весь день перевязывала.
Венди пытается припомнить, сколько именно мальчиков побывало в тот день в палатке и до того, на пляже, когда они только приземлились. Их было одинаковое количество? Числа, имена и лица путаются и размываются в голове, так что вспомнить сложно. Она уверена, что там были она, Питер, Майкл и Джон, но не может точно сказать, сколько именно детей на острове, кроме них четверых.
