И спиной, и животом она скребёт по камню, но если она перестанет пробираться вперёд бочком, как краб, по дюйму, то застрянет. Она ползёт дальше, пока проход не расширяется, и облегчённо хватает воздух, когда оказывается внутри пещеры; она не видит источника света, но здесь всё залито насыщенно-оранжевым сиянием. Облегчение длится всего мгновение. Что-то урчит глубоко в пещере.
Не определить точно, откуда исходит этот звук: он будто идёт сразу отовсюду, камень под ногами и потолок над головой подрагивают. Джейн вскидывает взгляд, ожидая, что пещера вот-вот обрушится на них, но она держится. Сиюминутной угрозы нет, Джейн успокаивается и разрешает себе осмотреть пещеру: сталактиты и сталагмиты, похожие на расплавленный воск, растут из пола и стекают сверху. Камень пронизан жилками чего-то похожего на кварц, но, как и всё остальное, что она успела увидеть в Неверленде, пещера состоит из кусочков, случайно собранных вместе. Магматические, осадочные и метаморфические горные породы перемешаны, как лоскутки на одеяле.
Хочется задержаться и как следует изучить пещеру, но мама ведёт их дальше, всматриваясь в затенённые промежутки между каменными колоннами, будто что-то разыскивая в них. Она качает головой и что-то бормочет Тигровой Лилии, но слишком тихо, чтобы Джейн расслышала.
Джейн бросает взгляд на Тимоти, чтобы убедиться, что тому не страшно. Он всё так же крепко держит её за руку, а глаза у него круглые от смеси восторга и страха. Пещера сама по себе вызывает восхищение, она в равной степени создана природой и руками человека. Невозможно представить, чтобы кто-то создал её: она словно всегда здесь была. Но в то же время ниши и уступы появляются с равными промежутками, а этого не бывает в природе. Мама указывает на широкий каменный карниз.
– Вы с Тимоти полезайте туда и спрячьтесь.
Карниз наполовину прячется под каменным навесом, там всё скрыто в тени.
Джейн собирается возразить, но у мамы такое лицо, что она останавливается. Теперь Джейн уверена, что здесь оказалась именно её мама, что это не очередная каверза Питера, но в то же время едва узнаёт её. Она выглядит и говорит как обычно, но она какая-то взбудораженная, непривычная, словно в Неверленде она один человек, а дома – совсем другой.
А ещё выражение маминого лица напоминает Джейн дядю Майкла – оно затравленное. Но в глубине таится гнев. Может, даже ярость. Из-за этого Джейн боится возражать, но в то же самое время именно это убеждает её, что мама настоящая. Питер никогда не смог бы придумать ничего столь яростного и прекрасного. Мама похожа на воительницу, на королеву, она будто вышла из собственной истории про Ловкую Швейку и Белого Воробья.
Джейн проглатывает возражение и подсаживает Тимоти на уступ. Когда он цепляется за камень, Джейн влезает вслед за ним. Подтягивается на плоскую площадку – и тут её вдруг осеняет. А что, если в маминых историях мама и была Ловкой Швейкой, а сказки рассказывала о времени, которое она провела в волшебной стране?
Мысль пугает, и Джейн отбрасывает её и разворачивается лицом к пещере. По крайней мере, отсюда видно её большую часть. Лёгкое оранжевое свечение, кажется, исходит из места, где земля уходит вниз. Что бы там ни было, отсюда этого не видно.
– Венди! – от входа несётся крик Питера.
Джейн застывает, вжимается в скалу. Следовало догадаться, что Питер разыщет их здесь, но кого он зовёт – её или маму?
– Это же!.. – слишком громко восклицает Тимоти.
Джейн зажимает ему ладонью рот и утаскивает обратно в тень под каменным навесом.
Тимоти пищит, и Джейн шипит ему на ухо:
– Тихо!
Когда он затихает, Джейн отпускает его. Он всё ещё быстро дышит, глаза широко распахнуты в темноте. К этому моменту Питер уже должен знать, что она похитила Тимоти, так что теперь он ищет обоих.
– Вот бы у нас было оружие. – Джейн говорит, стараясь не шевелить губами.
– У меня вот что есть. – Тимоти достаёт из кармана рваных штанов рогатку и протягивает ей.
– Ты умничка! – Джейн обняла бы его, но на их уступе слишком тесно. Поэтому она просто хлопает его по плечу. У неё в рукаве всё ещё лежит наконечник стрелы, который она подобрала на тропе. Он отлично ложится в кожаную пяту, и Джейн натягивает рогатку, целясь вдоль руки. Она никогда раньше не стреляла из рогатки, но разве это так уж сложно? Мальчишки Питера уж точно не опытные охотники, и всё-таки они на её глазах завалили дикого кабана. В Неверленде действуют иные законы, поэтому Джейн надеется, что и из неё выйдет стрелок, если она попытается.
Оранжевого свечения как раз достаточно, чтобы Джейн рассмотрела маму, которая стоит, уперев руки в бока, лицом ко входу в пещеру. Тигровую Лилию нигде не видно, но Джейн уверена, что та где-то рядом. Крики отражаются эхом, отскакивая от стен, а потом Питер проламывается сквозь трещину в стене, а за ним – Артур и мальчик, чьего имени Джейн не помнит. Все трое вооружены мечами, но резко останавливаются, завидев маму. Питер, первым опомнившись, обвиняюще тыкает в неё пальцем.
– Что ты тут делаешь? Тебе сюда нельзя.
– Нет, мне можно, – спокойно отвечает мама.
Джейн наклоняется вперёд и опирает рогатку Тимоти о край скалы.
– Ты пригласил меня.
– Ты врёшь. – Питер со злобой смотрит на маму, кривя лицо.
Джейн тихо ахает в темноте, и Тимоти поворачивается к ней. Она качает головой. Даже если бы она могла говорить так, чтобы внизу её не услышали, что она сказала бы? Мама на самом деле была здесь, в Неверленде, и не сказала об этом ни единого слова. Голова идёт кругом, но сейчас не время обдумывать всё это, нужно сосредоточиться на том, что происходит.
– Питер. – Мама не повышает голоса – вообще-то она произносит имя Питера даже тише. От её тона Джейн покрывается мурашками.
– Нет! – Питер топает ногой. – Ты не моя Венди!
Джейн не уверена, но, кажется, она замечает, как мама чуть вздрагивает. У Питера капризный и в то же время жёсткий тон, но ему приходится задирать голову, чтобы посмотреть маме в глаза. Если бы не опасность, Джейн сочла бы это забавным.
Рядом с мамой Питер выглядит испорченным, гадким мальчишкой. Но в его позе сквозит угроза, и Джейн вспоминает, как он заколол кабана и что сделал с Руфусом.
– Я и есть Венди, Питер. Я уже говорила тебе, я выросла.
– Тебе нельзя было взрослеть. Это не по правилам!
– Ты искал мать. – Мама Джейн раскидывает руки. Стоящие за Питером Артур и третий мальчик нервно дёргаются. – Вот кто я. Я мать, а ты забрал у меня дочь.
Её слова переполняют сердце Джейн, и она сжимает пальцы на рогатке. Хочется заявить о себе. Хочется побежать к маме, броситься между нею и Питером, но она не решается вмешаться.
– Она не вооружена, – влезает Артур, его тон меняется от неуверенности к наглости за одну фразу.
Джейн ненавидит его даже сильнее, чем раньше. Он что, не видит, как прекрасна и грозна мама? Он не видит, что её следует бояться?
