– Порой живительные магниты заставляют людей терять голову, – сказала Фишер. – И они пытаются украсть их, стоит только отвернуться. А иногда и отворачиваться не приходится.
– И тогда в ход идет проект «Патрон».
– Верно. Не торопитесь с выбором. – Фишер достала телефон. – Я пока подготовлю контракт.
Хладнокровное признание Фишер зародило ощущение, что где-нибудь в другом мире и при других обстоятельствах девушка была бы рада подружиться с Джордан, возможно, потому, что уже убила и съела всех остальных друзей. Они обе были молоды, примерно одного возраста. Просто избрали совершенно разные пути, чтобы пробиться на свет.
– Прямо в телефоне?
– А что еще нужно?
– Действительно, что же еще? – Пока Фишер углубилась в экран гаджета, Джордан подошла к маленькому столику с ножками в виде львиных лап у края витрины и взяла в руки одну из разложенных брошюр. И снова ее поразила гармоничность дизайна Боудикки (черный фон, белый крест на каждой странице, скрупулезно пронумерованные экспонаты, проданные предметы аккуратно выделены маркером). Она медленно шла по проходу, сопоставляя живительные магниты со списком, и вскоре сообразила, что они перечислены в порядке ценности или силы: от самых слабых к невероятно мощным.
24. «Пейзаж с овцами» работы Августа У. Флеминга. Хорошая работа. То, как художник передал игру света на холмах, заставляло зрителя поверить, что автору, вероятно, было очень дорого это место. А еще полотно было огромное, почти десять футов в длину, что не очень подходило Джордан. Может, поэтому картина оценивалась не слишком высоко. Никто ведь не станет ездить на работу с «Пейзажем с овцами» под мышкой.
23. «Автопортрет» Мелиссы К. Лэнг. Если верить брошюре, портрет Лэнг выполнен косметикой прямо на антикварном зеркале, с художественно отломанной половиной рамы. Джордан показалось, что его воздействие чуть сильнее, чем пейзажа, но по сути, работа выглядела одновременно очень хрупкой и невероятно уродливой.
13–22. Десять старинных серебряных ложек с ручками в форме лебедей. Предположительно когда-то их было больше, и собранные вместе, они, наверное, обладали мощной энергией. В брошюре сообщалось, что сейчас собрание имеет достаточную силу, чтобы поддерживать одного зависимого либо придать немного энергии другому ослабленному живительному магниту. В конце концов, ничто не вечно.
12. Урна герцогини. Согласно брошюре, всего их было две – по одной у каждого входа в поместье в Йоркшире. Джордан поинтересовалась, что же случилось со второй, и Фишер объяснила, что предмет был похищен некой женщиной в Лондоне, а затем обнаружен в десяти милях от города. И воровка, и урна погибли во время погони.
11. «Проклятый принц» кисти А. Блока. Абстрактное полотно, в равной степени мощное и красивое, говорилось в брошюре, одинаково подходящее, чтобы украсить собой и спальню холостяка, и прихожую, в зависимости от того, какого зависимого желает поддержать владелец. Джордан уговаривала себя, что не стоит волноваться, получил ли Диклан Линч ее открытку и собирается ли что-то предпринять. Однако ее раздражало, что, взглянув на картину, она сразу же задумалась, как бы на нее отреагировал Диклан, ведь работа очень напоминала те, что он хранил в секрете на чердаке своего дома.
7–10. Фигурки голубых соек в камне. Брошюра описывала лот как пример идеального живительного магнита: мощные, портативные, достаточно сильные, чтобы поддерживать владельца в сознании на протяжении нескольких месяцев или лет, и, что немаловажно для обеспеченных зависимых, предметы можно использовать незаметно и носить при себе. Все фигурки обладали примерно одинаковой силой. Каждая размером с увесистый мужской кулак и весит около пяти фунтов, так что магниты легко спрятать в глубоком кармане пальто. И проще простого украсть. Джордан была не настолько глупа, чтобы попытаться, но и немного удивлена, насколько заманчивой ей показалась идея.
5–6. Гранатовые серьги, 1922 г. Пара безнадежно устаревших и не самых красивых украшений, но, тем не менее, их удобно носить, и они сильны настолько, что даже одна из пары способна удержать зависимого на ногах. Именно поэтому их продавали по отдельности, к тому же за дополнительную плату Боудикка предлагала изготовить точную копию серьги, чтобы владелец мог получить полный набор.
4. Афганский ошейник. Вероятно, собачий. Около пятнадцати сантиметров шириной, красиво и замысловато расшитый бисером, с кожаными ремешками-застежками. Он идеально подошел бы для какой-нибудь гончей грезы, но использовать его для лучшего друга человека казалось пустой тратой ресурсов – мощности вещицы хватило бы, чтобы разбудить все грезы в радиусе сотен ярдов, если бы кто-то решился пройти с ним по городу. Вероятно, ошейнику суждено было оказаться вшитым в корсет или подкладку пиджака, хотя какая-нибудь отчаянная модница вполне могла попытаться украсить им изящную шею.
3. Помолвочное кольцо Мэри-Мэри-Озорницы. Джордан никак не могла решить, трогательно это или невероятно угнетающе. Красивое аккуратное колечко со столь же симпатичным маленьким бриллиантом и крошечными словами «Мэри-Мэри-Озорница», выгравированными на внутренней стороне ободка. Украшение рождало массу вопросов: кто такая Мэри? Она погибла? Неужели продала украшение? Свадьбу отменили? Почему кольцо оказалось оторвано от владелицы? Джордан спросила Фишер, но та не знала, и похоже, ее это не сильно заботило. В любом случае, вещь была настолько сильной, что при необходимости удерживала в сознании не только зависимую невесту, но и целую толпу ее подружек-грез.
2. Чернила. Небольшой флакон женственно изогнутой формы, наполненный темно-зелеными чернилами. Жидкость буквально кипела энергией, с легкостью пробуждающей зависимых от вечного сна. Она умоляла, притягивала взгляд, заставляла ощутить себя живым, бодрым, реальным, даже если ты и так уже живой, бодрый и реальный. Джордан почувствовала себя слегка под кайфом.
1. «Джордан в белом», автор Дж. Х. Хеннесси. Портрет, как отмечалось в брошюре, – одна из последних работ, написанных художницей перед смертью. В сравнении с другими живительными магнитами из верхушки списка этот лот не был достаточно мобилен, но это не имело значения. Картина ошеломляла. Портрет девочки с напряженным взглядом, позирующей в простой белой простыне и с собранными на макушке кудрями. Невероятно мощный. Любой покупатель был бы счастлив украсить им лучшее место в доме и оживить с его помощью целую семью грез.
Джордан очень долго стояла у картины, внимательно изучая «Джордан в белом». Сначала она рассматривала девочку, затем перевела взгляд на подпись: Дж. Х. Хеннесси и снова сосредоточилась на ребенке.
Мать писала портрет дочери.
И хотя Джордан являлась точной копией Хеннесси, она никогда не думала о Дж. Х. Хеннесси как о своей матери. Возможно, потому, что не знала Джей так, как знала ее Хеннесси. В конце концов, Джордан появилась на свет уже после ее смерти. Но постепенно девушка осознала, что это неважно; в памяти Джордан хранились все детские воспоминания Хеннесси, и воспоминания о матери должны были остаться столь же ясными, как остальные.
