Когда безнаказанных преступлений становится много, люди перестают нуждаться в полиции. Зачем кормить полицейских, если они не могут их защитить? Социальная и экономическая структуры рушатся, будто карточные домики. Одарённые – они словно клетки вируса в здоровом организме. До поры до времени ведут себя нормально. Притворяются, будто играют по заданным правилам, а однажды попадают в благоприятную атмосферу, где заражают, инфицируют, разрушают.
Общество подстраивается. Одарённых вербуют в полицию, политику, медицинские и образовательные сферы. Люди с материей не только дерутся на ринге и готовят гербуху. Общество развивается, но… Одарённые, которые используют силу, по-прежнему вносят дисбаланс. Когда от одного человека зависит столь много, а убрать его случайным выстрелом, голосованием или судебным решением невозможно, система рушится.
В конечном счете город, правительственная система, общество – все эти шестерёнки складываются в модель, которая устанавливает сама себя. Отдельными районами правят одарённые, формируют вокруг себя кланы или братства, чтобы отбивать территории и захватывать чужие. А обычные люди ищут место где-то между. Чаще держатся от одарённых подальше, если повезёт – работают на них, если очень повезёт – работают с ними…
Вот почему город выглядит так. Полупустые улицы, заброшенные высотки, разбитые дороги и развороченные урны. То тут, то там показывается рука правительства, встречаются полицейские. Общество, будто двенадцатый игрок на поле, подсказывает и задаёт направление. В конечном счете у них есть еда, оружие, машины, электричество и даже сеть. Кто-то этим занимается и поддерживает. Но балом правят одарённые…
– Привет. – Шустрик вернулся с ночной вылазки позже обычного, почти наступило время завтрака.
– Привет. Ты задержался. – Я отложил комикс в сторону. – Не было клиентов?
– Про тебя спрашивали.
– В смыс… Кто?!
– Какой-то мужик. – Шустрик выглядел взволнованным. – Крутой.
– Крутой? Что значит крутой?
– То и значит! Не тупи, Сайлок! Крутой, значит – крутой! Плечистый! Со стволом! Лоб у него – во! – с этими словами Шустрик смачно ляпнул себя ладонью по лбу. Хрен знает, что значило это «во!», но прозвучало звонко. – Ты чем в городе занимался?!
– Ничем, – я пожал плечами. – С чего ты взял, что он меня спрашивал? Имя назвал?
– Нет. – Шустрик почесал затылок. – Спрашивал про пацана, который две ночи подряд к клубу приходил. Теперь понятно, как ты тридцать пакетов продал.
– Успокойся. – Я положил руку Шустрику на плечо. – Я к клубу не ходил.
– Правда?
– Правда-правда. Ложись спать.
– Точно не ты?
– Ты же мне сам сказал туда не соваться?
– Ну.
– Ну, вот! Ложись, Шустрик, отдохни!
– Ладно.
На завтрак была овсяная каша, булочка с джемом и чай. Я осилил только чай… Кажется, началось…
Глава 10
Бита
Интерлюдия
Бита расхаживал по кабинету и теребил в руке пакет с гербухой. Три дня он не менял рубашку и столько же не выходил из здания, принадлежащего братству. В последнее время он употреблял слишком много гербухи. К счастью, у неё не было побочки, зависимости или передозировки. Единственная неприятность – зудело и чесалось в носу.
От гербухи, которую они перекупили у охранника, неприятного ощущения не было. Гербуха того пацана действовала спокойно, всасывалась легко и быстро. Да и держала дольше. Товар Биты был много хуже. Прочищал мозги только на час, а после шестой дозы от него кровило в носу.
Впрочем, сейчас у Биты были проблемы серьёзнее, чем кровавые козявки и зуд. Он стерпит и бесконечный кровавый поток, если это поможет уладить дела.
– Ну?! – поторопил Бита Кумара, который медленно вошёл в кабинет и также медленно закрыл за собой дверь. – Ну, Кумар! Говори!
– Они грохнули Патрика…
– Что? – Бита наклонил голову и скривился в злобной улыбке, будто ему не понравилась шутка.
– Патрика нет.
– Что ты несешь?! Как нет?!
– Совсем, – Кумар кивнул.
– Твою мать! – рёв Биты прозвучал, будто взрыв. – Сукины дети!
Кумар стоял по стойке смирно у двери. Прямая спина, правильная осанка, ноги на ширине плеч, руки по швам. Белый воротничок как всегда идеально выглажен, туфли чистые. С того момента, как варвары заявились на территорию Биты, Кумар не покидал здание братства, но умудрялся выглядеть опрятным. Только капли пота на лбу выдавали волнение. В остальном – хоть сажай его за стол ведущего новостную передачу.
За это Бита и ценил Кумара. Первый помощник вел себя профессионально и сдержанно в любой ситуации. А ещё он никогда не позволял себе ставить под сомнение авторитет Биты, хотя у Кумара была материя, а у босса – нет. Одарённый подчинялся простаку. Подобное не укладывалось в голове у многих…
– На хрен! – Бита швырнул пустой пакет на пол. – Бери с собой Питона и идите к Могильщику! Соглашайся на любую сумму! Похрен на долги! С этим потом разберёмся! Патрик не раз спасал мне жизнь! Пришёл мой черёд!
– Не выйдет.
– Почему?!
– Они разорвали тело на куски, – Кумар смотрел Бите в глаза и произносил слова об истерзанном друге почти без эмоций. – Патрика не вернуть.
– Кумар! – Бита сжал зубы и посмотрел на помощника злобным взглядом. – Ты шутить вздумал?! Иди к Могильщику и договорись, чтобы он воскресил Патрика! Не хрен тратить время! Иди!
– Могильщик работает только с целыми телами, босс. Это условие, которое он не может изменить. Не получится. Варвары не просто так рвут тела одарённых. Дикари оставляют о себе след, а заодно лишают возможности воскрешения. Они не чтут правил. И они наступают…
Бита рухнул в кресло и рывком освободил рубашку. Две пуговицы покатились по полу. Босс отыскал в кармане гербуху и хотел принять, но вспомнил, что с последнего приёма не прошло и пятнадцати минут. Состояние, близкое к срыву. Он стоял на краю. Уже и гербуха не помогала.
– Дерьмо, дерьмо, дерьмо!..
– И по поводу долгов, – голос Кумара звучал так же бездушно, как голос электронной говорилки.
– Не надо, – Бита опустил голову и махнул рукой. – Не сейчас.
– Жидкие дали нам две недели. Если мы не отдадим деньги, то они…
– Что?
– Они продадут наш долг псам.
Бите понадобилось время, чтобы прийти в себя. Эмоции захлёстывали и били через край. Погиб его сильнейший боец и лучший друг. Он хотел скорбеть, пьянствовать и плакать. Хотел напиться и расхреначить всю мебель в кабинете. Выбить окно и швырнуть недопитую бутылку в картину. Какие в жопу долги?! Жидкие, псы, варвары… Ублюдки тянули к нему свои руки, потому что он простак. Бите приходилось не просто защищать свою территорию, ему приходилось сражаться со всеми сразу и постоянно доказывать свою силу. Он словно негр во времена рабства. Он обладал острым умом, стержнем и выдержкой. Построил вокруг себя братство и завербовал одарённых. Он приложил куда больше усилий, чем каждый из них. И всё равно он оставался простаком. Как негр выделялся цветом кожи, так Бита выделялся пустотой там, где должна быть материя.
