Да и что мне оставалось? Попросить, чтобы Бита под дулом пистолета написал расписку? А потом мы бы съездили к нотариусу, где уполномоченный заверил её печатью?
Хорошо, что я подобрал в том переулке пистолет Розового и позаботился привязать его к ноге перед выходом. Чуйка не подвела…
Лифт с двадцатого этажа опустился прямиком на минус третий. Что интересно, кнопок для подземных этажей не было. Питон приложил к панели управления чип, лифт поехал. Двери открылись, но не выпустили. Впереди нарисовалась ещё одна дверь. Железная, надёжная. Питон набрал код, и мы вошли в бункер.
В коридоре пахло сыростью. Продолговатые плафоны окрасили стены белым светом. Шаги отбивались эхом, улетая в глубину подземелья.
– Ну и кренделя ты выкидываешь, малой, – сказал Питон, сворачивая по коридору направо. – Странно, что до семнадцати лет дожил. С таким-то нравом.
– Ага, – хмыкнул я. – Реже буду встречать упырей, которые спешат посадить ребёнка на цепь. Целее буду.
Питон повернулся и посмотрел на меня с надменной улыбочкой:
– Не напрягайся так сильно. Обделаешься.
Этому козлу я не побрезговал бы выстрелить в спину. Он печётся за судьбу братства. Это понятно. Из разговора я понял, что их прижали. Проблемы с деньгами, долги. Кто-то требовал от них денег и грозился забрать территорию. Но разве это повод ломать человеку жизнь?!
– Главное, что ты выкрутился. – Питон остановился у двери с окошком за сетчатой решёткой. – Всегда найдётся тот, кто подкинет тебе тарелку с дерьмом, чтобы съесть твою порцию. Человека определяет то, как он поведёт себя в сложной ситуации. Ты справился. Пока что справился…
Дверь открылась, в нос ударил запах тцина – самого сильно пахнущего компонента гербухи. Мы вошли внутрь и оказались в царстве алхимии… Хотя нет, скорее – в царстве химии…
Просторное помещение. Много света. В потолке вентиляционные дыры, гудят вентиляторы. Вдоль стены стоит длинный стол из нержавейки, на нём – коробки, пластмассовые емкости с мешалками, пресс, упаковочное устройство. На противоположной стене закреплены пластмассовые вёдра. Они прозрачные. Заполнены травами, порошками, настоями. Узнаю в них ингредиенты для гербухи.
– Привет, Сутулый!
– Чего тебе, Пит?! – не оборачиваясь, отвечает сгорбившийся мужик в голубом тряпичном халате.
– Помощника привёл. – Питон кивнул на меня, а затем на свободный стол. – Будет работать за вторым столом.
– Я привык работать один!
– Я знаю. – Питон посмотрел на меня и пожал плечами. – Он поможет с упаковкой товара. Ты же знаешь, у нас проблемы. Зачем тебе тратить лишнее время на возню с коробками, если это может сделать пацан?
Сутулый развернулся. Голова вжата в плечи, на спине горб. Он смотрел прищуренными глазами через очки и что-то жевал, шевеля усами. Навскидку ему лет пятьдесят, но скорее всего – меньше. Мерзкий, неприятный и озлобленный, он выглядел старше своих лет.
– На упаковку? – переспросил Сутулый.
– Ага.
– Ну ладно. – Сутулый указал пальцем на пустой стол и вернулся к работе. – Будет мешаться под ногами – вылетит пробкой!
Питон поспешил свалить, но я поймал его за рукав и нахмурил брови. Пожав плечами, он вытащил меня за дверь. Мы отошли к лифту, где Питон рассказал не самые приятные новости.
Без Сутулого не получится. Он человек неприятный, высокомерный и проблемный, но Бита слишком многим ему обязан. Босс работал с Сутулым с самого начала. Закрепился в городе и обзавёлся деньгами на его гербухе. Сутулый – уважаемый член братства. Относиться к нему полагалось подобающе.
– Не говори ему, чем ты занимаешься. – Питон перекинул зубочистку на другую сторону рта. – Он не будет спрашивать. Стой за своим столом и делай то, о чём вы договорились с Битой. Сутулый пускай думает, что ты просто упаковщик.
– Охренеть! – я развёл руки. – Теперь я не удивлён, почему вы в такой заднице торчите. Кто согласится вести с вами дела?!
– Не преувеличивай, малой! – Питон протянул мне пожёванную зубочистку. – Будешь?
– Пошёл ты!
– Ладно. Иди работай! И не критикуй работу Сутулого, а то мало ли…
Накипело. Я хотел послать Питона в задницу, но вовремя остановился. Не дал повода думать о себе как о капризном ребёнке. Тем более, я уже согласился. Заключил договор с Битой и не мог отказаться. Мы договорились, что я буду улучшать двадцать процентов товара от всей продукции. Две коробки из десяти. Они дали мне место в лаборатории, обещали кредиты за работу и предоставили гербуху. Пришло время исполнять свои обязательства.
Работа с Сутулым оказалась не лучше рабства. Он готовил гербуху, засыпал конечный продукт в упаковочную машину, и та выплевывала на стол пакетики. Раньше Сутулый собирал их и укладывал в коробку, сейчас сметал рукой в сторону, будто крошки со стола. Некоторые пакеты оставались на столе, большая часть – падала на пол.
В глазах Сутулого я выглядел шестёркой. Или того хуже. Шнырём! Поднимал пакеты с пола, забирал удержавшиеся на краю и переносил на своё рабочее место. По легенде от меня требовалось проверить целостность каждого пакета, выборочно проверить вес товара и разбить собравшиеся комочки. Затем отсчитать полсотни, аккуратно уложить в коробочку и заклеить клейкой лентой. Если бы я не занимался чисткой гербухи, не выравнивал её баланс и не перераспределял компоненты, то большую часть времени плевал бы в потолок.
Ну и дерьмо же он делал… Как Бите удавалось это продавать? Если его клан закрепился в городе на таком дерьме, значит, местные совершенно не знали толк в настоящей гербухе.
Если приготовление гербухи сравнить с готовкой еды, то… Гербуха высокого качества – блюдо в ресторане, гербуха среднего качества – закуска в кафе, гербуха низкого качества – хот-дог из ларька. То, что делал Сутулый – свиная похлёбка…
Неправильные пропорции и ошибки в слойности – это полбеды. Намеренное завышение дурманящего ингредиента – это хуже. Добор веса серым ингредиентом – совсем плохо. Но самое страшное – упаковочная машина. Пока товар проходил через эту хренову машину, он слёживался. Более тяжелые и мелкие частицы опускались ниже, отчего фасованные пакеты в первой партии категорически отличались от последних.
В том, что Сутулый не видел цветовой раскладки по ингредиентам, я не сомневался. Но за столько лет работы он мог сделать тысячи проб и подобрать идеальный состав, отмечая реакцию своей материи на гербуху. Материя у него была. И побольше моей… Почему он так расхлябанно относился к работе?
– Не нужно копаться в каждом пакете! – пробурчал Сутулый, замешивая очередную порцию. – Напортачишь ещё!
– Ладно-ладно. – Я повернулся в кресле, чтобы закрыть спиной рабочую зону.
С этим нужно было что-то делать. Сидя на унитазе в Аквариуме, я приготовил новый рецепт из гербухи и успокоительных таблеток. На унитазе, Карл! А здесь?! Подземная лаборатория открывала потрясающие возможности. Но вместо того, чтобы ими воспользоваться, я не только, как мартышка, перебирал гербуху пакет за пакетом, но ещё и вынужден был подыгрывать бездарю с зашкаливающей самооценкой. Так не пойдёт…
