Глава 1. После
Машина останавливается у каменных колон. Сквозь тонированное окно я вижу охранников, ворота, прутья решёток. В машине: я, водитель и Питон. Солдат лежит в задней части салона на разложенных сидениях. Охранники открывают багажник и вытаскивают его. Я выхожу сам.
Они несут Пита в дом. Я иду следом, несу в руке чемодан с деньгами. Поднимаемся по ступенькам, заходим сквозь скрипучую дверь. В зале темно. Охранники кладут Пита на гранитный постамент, а я украдкой выпиваю зелье. Оно называется гаситель.
Материю обволакивает маслянистый пузырь. Он плотный и хорошо поглощается яркость. В зал входит Хан. В балахоне с капюшоном на голове. Лицо прячется в тени, из-под широких рукавов торчат костлявые руки.
— Это он? — спрашивает Хан и показывает пальцем на Питона.
— Ага, — киваю в ответ на его странный вопрос.
Хан смотрит на Питона. Простреливает его тело, будто рентгеновскими лучами, и раскладывает материю на детали. Видит структуру со основными звеньями, вторичными связями и точками энергетических пересечений.
— Деньги!
Рыскаю глазами по сторонам. Ищу охранников, но они куда-то делись. Хочу положить чемодан на пол, но Хан протягивает свою костлявую руку и подзывает:
— Неси деньги сюда!
Иду к нему. Чувствую, как маслянистый пузырь истощается. Пронизывающий взгляд Хана сметает с него слой за слоем, будто порывы ветра сметают песок на пляжной фигуре. Пузырь держится. Шаг, ещё один, я протягиваю руку…
Гаситель искажает восприятие моей материи. Мешает Хану рассмотреть её яркость, объём, структуру. Мешает разложить до мельчайших звеньев и прочитать, как инженеры читают чертежи или схемы.
Я передаю чемодан и отхожу. Кажется, всё позади, но гаситель не выдерживает и лопается. Хан оскаливается и тычет в меня длинным ногтем. Из чёрной дырки его рта рвутся хриплые звуки:
— Это он! Предатель! Убейте его!
… … …
— Ну что?! — спросил Кумар. — Что ты решил?!
Возможность прокручивать в голове короткие сценарии я познал не так давно. В той или иной степени, ей обладает каждый человек. Но материя одарённого расширяет опции. Это не предсказание будущего, это выстроенная цепочка логических связей. В воображении намного проще прокрутить план и учесть мелочи. Этим я и занялся в кабинете у Биты, перед тем как дать свой ответ.
На приготовление гасителя ушло два дня. По сути я создал ещё одно временное звено, которое разворачивалось в многомерном измерении и обволакивало всю структуру. Я надеялся, что гаситель скроет от глаз Хана мою материю и не выдаст меня, но сомневался, что это сработает. Оболочка получилась слишком слабой, чтобы тягаться с навыками одарённого на стадии познания.
— Сайлок?! — спросил ещё раз Кумар. — Что ты решил?!
— Я не пойду к Хану.
— Ты этот слышал? — Кумар повернулся к Бите.
— Почему? — спросил босс.
По большому счёту Бита и Кумар могли знать настоящую причину моего отказа. Я доверял им, но не хотел втягивать в ещё одно болото. Проблемы накатывали на Битников одна за другой. Зачем дырявить корпус корабля, который и так идёт на дно? К тому же, как только Бита или Кумар узнают обо мне правду, они станут соучастниками. Если правда вскроется, а рано или поздно она вскроется, Хан их не пощадит.
— Почему? — Бита сдвинул брови.
К счастью, мой вес в братстве перестал быть весом просто алхимика. Я сделал для битников больше, чем они от меня ждали, а значит мог не отчитываться:
— Везите Питона, а я разберусь со своей материей сам, — я поднялся. — Если других вопросов на повестке дня нету, то я пошёл.
… … …
Ударом в солнечное сплетение Рога повредил мою материю. Шесть звеньев были уничтожены безвозвратно и ещё пять — выведены из строя. Структура выглядела изломанной и шаткой. Отсвечивала дырками, будто челюсть со щербинами от выпавших зубов.
Недостаток звеньев ощущался сильно. В последнее время я привык уметь то, что умею, а с травмированной материей чувствовал себя инвалидом. Особенно недоставало силы и ловкости. Обе характеристики насчитывали меньше всего основных связей. Потеряли ещё по две и сделали меня ущербным по физухе. Пятидесятикилограммовые контейнеры с ингредиентами стали ощутимо тяжелее.
По утрам и вечерам я захаживал к Доку. Чувствовал себя довольно паршиво, но сегодня утром заметил что-то странное, на месте щербин в структуре появились засечки.
Док полагался на науку. В этом мире понятие науки отличалось от нашего, но всё же. Он взял у меня кровь, поместил в специальный аппарат и запустил. Хреновина мотала пробирку из стороны в сторону, крутила, переворачивала и по капельке добавляла жидкости разного цвета. Спустя пять минут на стеклышко под микроспкопом вылилась обезображенная капля, похожая на бензиновый развод на воде. Док прилип к окуляру, а когда оторвался, долго смотрел в потолок и хмурился:
— Удивительно…
— Что?
— Анализ показал, что твоя материя восстанавливается.
— Так это ж здорово. Разве нет?
— Конечно, но я вижу такое впервые, — Док ещё раз на секунду заглянул в микроскоп, а затем почесал затылок. — Структура восстанавливается по памяти!
— Ну всё понятно! — я поднялся и похлопал Дока по плечу. — Память-то у меня — феноменальная! Алхимику без отменной памяти — нынче никак!
Док пропустил мои слова мимо ушей и пробормотал под нос:
— Как будто материя, прошла через мембрану преломления… Слушай, Сайлок, а ты…?
Окончание вопроса разбилось о запертую дверь. Лифт я не вызывал и метнулся вниз по лестнице. Док подтвердил мои догадки. Материя восстанавливается и без стороннего вмешательства. Хорошо. Но плохо, что об этом узнал Док.
Материя прошла через мембрану преломления? Что бы это значило?! Звучит, как что-то необычное, а всё необычное должно держаться от меня как можно дальше. Чем больше необычного рядом с моим именем, тем больше вопросов.
С походами к Доку я решил завязать.
… … …
О Хане я знал сущие крохи, но и этого было достаточно, чтобы сделать выводы. Хан развился до стадии познания, а ещё Хан помогал восстановить убитую в хлам материю за деньги. Но для этого требовались люди из моего мира. Вот для чего я делал рецепты.
Как бы там ни было про судьбы погружаемых людей предстоит узнать точнее. Что с ними случается? Они гибнут? Если так, значит все эти годы я был причастен к убийствам и готовил зелья для Хана? В памяти всплыли воспоминания о рецептах и фотографиях…
Незнание — не освобождает от ответственности. Я не снимал с себя ответственность. Хоть и знал, отказался бы я — нашёлся другой. Тем более, он уже нашёлся. Кумар обмолвился, что новенький алхимик пока что лажает, но рано или поздно он набьёт руку. И тогда поток энергетических заготовок из моего мира потечёт в мир Хана прежней богатой рекой.
