– Лучшие уходят туда первыми, чтобы быть рядом с Ним.
Джейн фыркает, задетая таким ответом.
– Тогда пациент, которого ты упомянула, плохой, раз Бог отложил помощь другим чтобы только помочь ему выжить? Он ведь лучших забирает, а ему решил помочь, м?
Карен напрягается, сводит брови к переносице, её взгляд впивается в стол, и это даёт мне понять, что пора вмешаться:
– Она лишь хотела сказать, что Его планы не всегда совпадают с нашими.
Джейн тоже смотрит в одну точку не моргая. Мы с Карен переглядываемся. Разговор прерывает звонок, оповещая, что пора идти на физкультуру.
Сегодня, как обычно, в роли капитанов Мередит и Брендон. Они набирают команды, оставив Карен напоследок. А вот Джейн Брендон забрал первой, как только началась делёжка. Как оказалось, не зря: девушка обладает прекрасной реакцией и хорошо двигается, что в партии волейбола могло послужить их команде на руку.
Могло, да не послужит, так как Брендон совершает оплошность: когда приходит очередь подачи Джейн, он напутственно советует ей целиться в самого никчёмного игрока, указывая взглядом на Карен. Видимо, девушку это задевает, потому что в следующее мгновение мяч отскакивает от груди Брендона, а Деламар наигранно прикрывает рот ладошкой и выдаёт:
– Упс!
Все смеются, оценив подкол, а парень злобно сверкает глазами. Теперь она с нами, в обществе изгоев, ведь он будет всячески мешать ей проявить себя. А ведь был шанс… Хотя что говорить, когда я сама ещё в начальной школе добровольно согласилась уйти на задворки и не высовываться, лишь бы не бросать Карен в одиночестве. Её невзлюбили сразу, посчитав за слабое звено. Сильно не шпыняли, конечно, просто считая ненормальной и повёрнутой на церковной теме, но и уважения никогда не выказывали.
– Телефон между мирами создайте, все лавры будут вашими, – тихо произносит новенькая, когда мы переодеваемся после физкультуры.
Она уставилась на афишу ежегодного фестиваля необычных изобретений.
– Мы так один раз позвонили… ну его! – усмехаюсь я, вспомнив историю с подружками, с которыми на тот момент ещё общалась. – Побаловались в младших классах на пижамной вечеринке, перепугали сами себя.
– Позвонили? – уточняет Джейн, не понимая о чём я.
– Провели спиритический сеанс. Мне кажется все дети хоть раз это делали, нет? – я невольно ёжусь на стуле и как бы невзначай осматриваюсь, снова услышав тихий шёпот, но это оказывается одноклассница позади.
– Точно… – осеняет её.
– Нет! – отрезает Карен. – Нет, Одри! Это противоречит религии. Это грех!
Джейн кидает на неё такой тяжёлый взгляд, что Карен тут же замолкает. Никто не в силах отговорить человека попробовать его связаться с умершей матерью. И даже такая правильная Карен, от которой сейчас на версту сквозит неодобрением.
– Ты помнишь как это делать?
Я мнусь, смотря то на Джейн, то на лучшую подругу.
– Ты поможешь?
Помочь? Я?! Да я и так с ума схожу! – покусываю нижнюю губу. – Ай, один фиг идти к Уэсту мозги править…
– Да.
У Карен даже не спрашиваю, она не присоединится. У неё вся семейка верующая, так что даже ради баловства ей нельзя ввязываться в подобное. Из дома её, конечно, вряд ли выгонят, но разочарует родителей она точно. Смотрю на Джейн, в глазах которой появилась искорка надежды. Осознание, что эту искорку зажгла я, приятно греет. Даже если ей станет хоть ненамного легче, я буду рада. Мне на её месте было бы спокойнее, знай я, что испробовала все доступные варианты.
– Давай сегодня вечером, – соглашаюсь, улыбнувшись уголком губ. – У меня не будет родителей где-то с восьми до десяти.
17. КАРЕН
Я должна была её отговорить! Я же её подруга, в конце-то концов!
Совершить глупость хочет Одри, а вину за это почему-то чувствую я. Она, конечно, заверила, что это просто детская шалость и что она обязательно покается в этом при следующем походе в церковь, но мне всё равно не по себе. Да и в церкви она почти никогда не бывает, как и её родители.
Сегодня у меня снова смена в психдиспансере. На этот раз я почти не пугаюсь резкого крика, лишь сильнее впиваюсь пальцами в черенок швабры и продолжаю мыть уже знакомый мне коридор. А ещё я не повелась на просьбы помочь. Да и в целом не обращаю на то, что доносится из палат. Это не моё дело. Я здесь просто мою полы. И только к запаху хлорки мой нос не привыкнет никогда.
– О, это ты… А я думал тебя уже не увижу.
Узнаю голос и снова зачем-то отвечаю, не поворачивая головы:
– Думал, что я тоже пропала? – незаметно для себя я перешла на «ты».
Быть может, мне просто нужно для успокоения обменяться парой слов с кем-то более-менее адекватным, когда вокруг царит безумие. От парня следует грустная усмешка.
– А ты мне не поверила значит. Ну-ну.
А что, если это правда?
Качаю головой, скорее выкидывая из неё мысли. Вот думала же, что нельзя ни с кем разговаривать. И снова на те же грабли.
– А где прошлая девушка, что была до тебя? – не унимается он.
Со вздохом прекращаю мыть, выпрямляюсь, опираюсь на швабру и поворачиваюсь к маленькому окошечку на двери. Я вижу за ней два тёмных глаза и взъерошенную копну волос.
– Уволилась, – голос даже не дрожит, ведь вероятность, что я права, высока.
– М-м… – тянет он. – Уверена? Хотя лучше не спрашивай. – Парень кашляет, прочищая горло. – Здесь не любят тех, кто задаёт неудобные вопросы, – он отходит от двери, в окошке теперь пустота.
Кожей чувствую, как волоски на руках приподнялись. А может здесь просто холодно.
Интересно, он жути научился нагонять сидя здесь и тренируясь на уборщицах, или это врождённый талант?
– Я, кстати, Ник.
– А какой у тебя диагноз, Ник?
– Кто его знает, что они там придумали.
– То есть, тебя закрыли здесь по ошибке? – подыгрываю я, чтобы не обижать своего собеседника.
– Ну почему же. У них есть какая-то цель, только мы с тобой о ней не знаем, – совершенно безразлично заявляет он. – Я всё равно отсюда уже не выйду.
– Почему ты в этом так уверен?
– Потому что отсюда никто вроде меня не выходит.
Хмурюсь. А ведь мама много раз говорила, что от этого появляются морщины.
– С такими же симптомами?
– У которых никого нет. Которых не будут искать.
В другом конце коридора появляются две молоденькие медсестры. Я домываю угол и ухожу. Не хочу снова выглядеть смешно. Ставлю свои рабочие инструменты на место и ещё раз мою руки.
На сегодня моя смена закончена. Выхожу из здания с мыслями, что, наверное, всегда буду покидать это место с некой опустошённостью. Мимо меня проходит девушка, и я застываю. Оборачиваюсь, смотря ей вслед.
