– Это что, пепел? – Фитчер уставилась в окно.
Чем ближе мы подъезжаем к психбольнице, тем больше нас охватывает волнение. Крыша здания пылает, окна разбиты и из них валит чёрный дым. В автомобиль через воздухозаборники попадает запах гари. Вдалеке воет сирена – пожарные уже спешат.
52. ОДРИ
Не знаю, откуда он взялся, но появился Тони очень вовремя. Когда раздался первый взрыв, Сара схватила Хэлен и исчезла из виду. Остальные вампиры тоже испарились. Звуки разваливающейся крыши доносились до нас с мамой, оставшихся в подвале. Тут и появился племянник Уэста: сначала схватил на руки меня и вынес на улицу, а потом вернулся за мамой. Едва они успели выскочить, как раздался второй взрыв и стёкла нижних этажей рассыпались вдребезги.
– С-спасибо… – выдавливаю я, но он меня уже не слышит.
Тони что-то бурно обсуждает с Сарой. Потом косится на здание и качает головой.
А как же остальные? А невинные люди? А Стивен?
Осознав масштабы трагедии, чувствую тошноту. Вот про что говорила мама. Ответственность, опасность… всё то, чего я могла избежать, послушав её.
– Мам… – голос дрожит, – это всё из-за меня?..
53. КАРЕН
Джейн осталась в больнице оформлять поступление Леоны. Повезло, что сегодня праздник – много травмированных и врачам некогда сильно расспрашивать. Может, к завтрашнему дню следов от укуса уже не останется. Или же младшая Деламар что-нибудь придумает. Она обязательно выкрутится.
Мередит не стала здесь задерживаться и поехала искать отца. Ей многое предстоит ему рассказать. Сомневаюсь, что Джон выберет Жозель вместо детей.
А ещё в больнице полно пациентов из соседнего здания. Когда включилась пожарная сигнализация, их сразу стали эвакуировать, и теперь в обычно тихом помещении крики, хохот и мольбы. Я специально задержалась у самых спокойных пока ещё неоформленных психов, стараясь найти знакомое лицо.
– Выжила, значит, – усмехается Ник, подойдя сзади.
В порыве чувств обнимаю его, но быстро беру себя в руки и делаю шаг назад. Не знаю, с чего вдруг я так рада, что он выжил. Может, потому что в последнее время пережила много смертей и ещё одну я бы не выдержала.
– Прости, – шепчу я. – Боялась, что ты не успел…
– Переживала за меня? – его брови подпрыгивают.
– Извини, что сразу не поверила.
– Так ты причастна к взрыву?
– Тс! – прислоняю палец к губам.
– Да не переживай, мне не поверят. Я же псих! – смеётся парень.
– Следующий! – зовёт его медсестра.
– Спасибо, – шепчет Ник, проходя мимо меня.
Выхожу за территорию больницы и сажусь у обочины в тени деревьев. Здесь движение людей не такое плотное, как в центре города. На душе потеплело: хоть одну жизнь сегодня удалось спасти. Не знаю, чем он на самом деле болен, но если лечащий врач сменится, то, может, его вылечат?
Вздрагиваю от одной мысли о том, что скоро меня оповестят о найденной без признаков жизни маме. Не могу поверить, что всё это произошло со мной. Ещё недавно у меня была полноценная семья, я жила обычной жизнью и ответственно посещала церковь каждые выходные. И пусть мама сегодня помогала отцу проводить какой-то бредовый обряд, но я точно знаю, что смерти в нашей семье заслуживает только он.
Так почему же умирают все кроме него?
Не уверена, сколько уже так сижу. Люди стали реже проходить мимо, но небо ещё тёмное. Джейн так и не вышла. Пожар по соседству почти потушили.
– Соболезную…
Майкл садится рядом.
– Как ты узнал?
– Слышал, как Тони говорил маме. Они привезли Хэлен домой.
Ветер шелестит листвой деревьев. Последняя пожарная машина уезжает, оставляя психдиспансер в страшном разгромленном виде. Чёрные пятна копоти над окнами напоминают, что совсем недавно здесь играли языки пламени.
– А это не твой папа идёт?
Вскидываю голову и моментально напрягаюсь – каждый мускул, как натянутая тетева. Нужно ему как-то сообщить. Поднимаюсь, и Майкл встаёт следом. Сглатываю, и рана от ножа напоминает о себе, саднит. Чем ближе отец подходит, тем явственнее ощущаю, как на лбу выступает пот. Меня бросает в жар от одного его вида. Человек, который виновен в смерти Калеба. Человек, который виновен в смерти мамы. Человек, который пытался убить меня.
– Я рядом, – шепчет Майкл и касается моей руки мизинцем.
Он думает, что я переживаю, как сообщить отцу печальную новость. Если бы только в этом было дело. Передо мной совершенно чужой человек. Неужели столько лет я обманывалась?
– Карен Элизабет МакКой…
Холодный, мертвецкий тон. Я чуть дёргаю подбородком и отшатываюсь назад.
Он уже знает. Ему сообщили. И он винит меня.
– Какими будут твои последние слова?
– Мистер МакКой… – Майкл не успевает договорить, так как я срываюсь с места.
Бегу в больницу, там должны помочь. Никакие слова сейчас не остановят моего отца. Стоило только посмотреть ему в глаза, как я поняла, что он не отступит от задуманного. Тяжёлые шаги следуют за мной. Он убъёт меня. Сердце заходится. Дыхание сбилось.
Вбегаю в парадный холл, где расставлены кресла-каталки. За следующей дверью меня будет слышно, я смогу позвать медперсонал, кто-нибудь поможет его остановить. Кто-нибудь обязательно поможет, только бы добраться. Но вместо этого я падаю на пол – он успел схватить меня за волосы и дёрнуть вниз.
– Теперь я понимаю, почему мама тебя боялась… – хриплю я, вставая, но получаю ногой в живот и отлетаю к стене.
Меня забивает кашель. Чудо, что желудок не вышел наружу.
– Не смей вспоминать её! – ревёт он.
Какой же он огромный!
Сердце ёкает и сжимается в страхе. Отец хватает меня за грудки и поднимает.
– Из-за тебя она умерла! – он в бешенстве.
Пытаюсь оттолкнуть его, но больно бьюсь спиной о стену. Он прижимает меня сильными мужскими руками, против которых у меня нет шансов.
– Ты убила её! Чудовище!
Собираю последние силы и надавливаю ему на глаза, отчего он кричит и разжимает кулаки. Я скатываюсь по стене и быстро ползу к двери. Слышу вой сирен.
Майкл…
Он вызвал полицию. Осталось продержаться недолго.
– И не надейся!
Я снова получаю тяжёлым сапогом в живот и приземляюсь в углу, больно ударившись головой. Во рту что-то тёплое. Привкус железа. Сплёвываю: кровь. Алое пятно растекается подо мной. Сирена совсем близко. Ещё немного. Отец что-то говорит, но я не могу разобрать слова. Он садится на корточки и с силой сжимает мне горло. Я не могу дышать. Отчаянно пытаюсь сделать вдох. В глазах темнеет.
