— Ну да, только пока ты купаешься в роскоши, вспомни что «Найк» начинает забывать те причины, по которым твое конфетное личико должно улыбаться с их рекламных щитов всем бездомным бродягам.
— Кстати, о подарках…
Дин, хитро улыбаясь, прислонился к столу.
— Я тут присмотрел новые «Ролекс субмаринер». Ничего не скажешь, эти типы умеют делать часы.
— Как насчет букетика полевых цветочков, в тон твоим хорошеньким голубым глазкам? Могу прислать.
— Нехорошо обижать будущих клиентов.
Дин выудил ключи от машины вместе с «Орео»
[42]
из банки для печенья.
— Непонятно, как при таком отношении ты еще считаешься крутым агентом.
— Похоже, ты так и не узнаешь, — ухмыльнулся Хит. — Что же, твоя потеря.
Робиллар раскусил печенье, помахал рукой Хиту и вышел из кухни.
— Увидимся, Хитклиф.
Хит все-таки отослал Леандро домой в такси. Губы сами растягивались в улыбке. Между Дином и Аннабел абсолютно ничего нет, кроме бесконечных совместных проделок. Аннабел не любит Робиллара! Недаром обращается с ним в точности как с другими игроками. Как с великовозрастными балбесами-переростками. Весь этот бред, который она скармливала Хиту, — сплошной розыгрыш. Будь Дин влюблен в нее, наверняка не оставил бы наедине с другим мужчиной.
Она лежала на боку. Легкое дыхание шевелило упавшую на губы прядь волос. Хит разыскал одеяло, а когда укрывал ее, она даже не шевельнулась. Он обнаружил, что гадает, так ли уж нехорошо, если сунуть под одеяло руки и стянуть с нее джинсы, чтобы ей было удобнее.
Оказалось, нехорошо. Очень даже.
Как он ни думал, а все сводилось к одному: Аннабел разыгрывала любовь с Дином только потому, что влюблена в Хита и хочет спасти свою гордость. Забавная, задорная, взбалмошная, потрясающая Аннабел Грейнджер влюблена в него.
Он улыбнулся еще шире, и на сердце стало так легко, как не было много месяцев. И до чего же спокойно на душе! Вот что значит все выяснить!
Его разбудил звонок. Он потянулся к тумбочке и пробормотал в микрофон:
— Чампьон.
Последовало долгое молчание. Хит опустил голову на подушку и снова задремал.
— Хит?
Хит потер ладонью рот.
— Да.
— Хит?!
— Фэб?!
Он услышал рассерженное шипение и стук брошенной трубки.
Хит встряхнул головой и открыл глаза. Прошло еще несколько секунд, прежде чем до него дошли все размеры катастрофы. Это не его спальня, не его телефон, он не имел права отвечать, и сейчас…
Хит глянул на часы.
…еще нет восьми утра.
Класс. Теперь Фэб знает, что он провел ночь в доме Аннабел. Он конченый человек. Вдвойне конченый, как только Фэб узнает о разрыве с Делани.
Сон мгновенно испарился. Он выбрался из постели Аннабел, в которой, к несчастью, не было Аннабел. Несмотря на предстоящие сложности в отношениях с Фэб, которые он сам навлек на свою голову, настроение оставалось прекрасным.
Хит спустился на второй этаж, принял душ и побрился. Смены белья не было, а это означало, что придется либо надеть вчерашние трусы, либо обходиться так. Он предпочел второе и натянул вчерашнюю, безобразно помятую кулаками Аннабел рубашку.
Сойдя в гостиную, он нашел Аннабел по-прежнему свернувшейся в комочек на диване: одеяло подтянуто до подбородка, одна голая нога высовывается наружу. Он никогда не считал себя фетишистом, особенно в отношении женских ножек, но было что-то в этой маленькой трогательной ступне такое, отчего вдруг захотелось сделать с ней много чего… полунеприличного…
Впрочем, большинство частей тела Аннабел имели на него подобное же воздействие, так что одно это уже должно было навести его на мысль.
Он с трудом отвел глаза от ее пальцев и от греха подальше ушел на кухню.
Они с Дином не слишком хорошо потрудились вчера, и утренний свет выявил остатки китайской еды, прилипшей к столам. Пока варился кофе, Хит схватил бумажные полотенца и довольно удачно оттер все улики. К тому времени когда он снова заглянул в комнату, Аннабел уже успела сесть. Волосы закрывали все лицо, если не считать кончика носа и одной скулы.
— Где мои джинсы? — пробормотала она. — А, не важно. Поговорим позже.
Она завернулась в одеяло и поплелась к лестнице.
Хит вернулся на кухню и налил себе кофе. И уже хотел сделать первый глоток, когда заметил под столом большой горшок с африканскими фиалками. Он не разбирался в растениях, но, похоже, этому не слишком хорошо живется. И хотя не мог точно доказать, что кто-то надул в горшок, но зачем рисковать?
Хит вынес фиалки на улицу и сунул под крыльцо.
Он как раз заканчивал читать записки на холодильнике Аннабел с цитатами и изречениями, когда услышал шорох. В кухню, спотыкаясь, вошла Аннабел. Очевидно, она так и не дошла до душа, зато скрутила волосы узлом, и вымыла лицо, отчего щеки раскраснелись, а ресницы напоминали крошечные наконечники копий. Из-под широченной фиолетовой футболки выглядывали клетчатые хлопковые шортики. Голые ноги были втиснуты в потрепанные желтые тапочки. Словом, она выглядела сонной, взъерошенной и ужасно сексуальной.
Он протянул ей кружку с кофе. Только сделав первый глоток, она мрачно уставилась на него:
— Интересно, я хочу знать: кто стянул с меня джинсы? Хит тщательно обдумал ответ.
— Робиллар. Этот парень тот еще ходок.
— Ну да, конечно! — фыркнула Аннабел. — Ты не преминул хорошенько меня пощупать, когда их расстегивал.
Он не смог изобразить покаяние, даже если бы и пытался.
— Рука соскользнула.
Аннабел плюхнулась на кухонный стол.
— Мне показалось, или здесь вчера действительно была Делани?
— Была.
— Почему она не осталась и не помогла? А вот теперь предстоит самое сложное.
Он сделал вид, будто роется в буфете в поисках еды, хотя знал, что там пусто. Передвинув пару банок с тушеными томатами, он закрыл дверцу.
— Вся эта история оказалась ей немного не по силам. Аннабел встрепенулась и села прямее.
— Ты о чем?
Слишком поздно Хит сообразил, что вместо того, чтобы прятать африканские фиалки и стоять перед холодильником, читая цитаты из Опры
[43]
, нужно было срочно соображать, как преподнести все это Аннабел. Может, лучше всего пожать плечами и оттянуть этот разговор, пока она не проснется по-настоящему?
