– Вы не имеете права! Мы приехали, чтобы служить императору!
Рыцарь поднял брови и посмотрел на пленников несколько внимательнее.
– Кребс, может, возьмешь этих? У тебя как раз двое дезертировали.
Один из сидевших в углу обернулся. Тайра похолодела – он был похож на вепря: бурая щетинистая рожа с отрубленным кончиком носа, глубоко спрятанные под нависшим безбровым лбом свирепые глазки.
– Этих? Они что, воевать могут?
– Мы умеем сражаться на мечах, – хмуро сказал Марис, уже начинающий понимать, что они влипли в очень нехорошую историю.
Вепрь неохотно отставил кружку и вылез из-за стола.
– Ну, пошли, покажете, что вы там умеете, – голос у воина был под стать наружности – сиплый рык.
Их вывели во двор, у коновязи на месте Маяка с Вороном дымилась кучка навоза. Трое собутыльников тоже выбрались из трактира и с глумливыми ухмылочками прислонились к стене в ожидании развлечения.
– Чего ждете? Начинайте.
Они всегда дрались на деревянных мечах. Почувствовав в руке тяжесть железа, Тайра запаниковала – они же могут ранить друг друга. Марис подмигнул Тайре и встал в стойку. Он атаковал чуть медленнее, чем обычно, и показывал глазами, куда собирается нанести удар. Вскоре Тайра осмелела и сама перешла в нападение. Они не напрасно тренировались – бой получался что надо, с прыжками, криками, Марис даже пару раз перекувырнулся, уходя от удара.
– Ладно, хватит.
Тайра, увлекшись, чуть было не рубанула по плечу сразу остановившегося на окрик Мариса.
– Хорошо пляшете, ребята. Можете на ярмарке выступать – представлять «Бой короля Фуфеля с великаном Грымзом", полную шапку денег накидают. На коне так же прыгать будете? Вот ты, давай-ка, – Кребс кивнул Марису, вытаскивая меч, – и не прыгай, считай, что на коне сидишь.
Марис был бледным и собранным, он не вполне понимал – это только игра, или профессиональный убийца может для потехи зарубить его насмерть.
Воин рубил в основном сверху, явно вполсилы, Марис парировал, стараясь показать все приемы, выученные в Ашере. На седьмом ударе его меч, крутясь, полетел в пыль.
– Неплохо. Правда, ты своему коню два раза бошку отрезал, а так – ничего. Ну, теперь ты давай… Щит только возьми.
Тайра щит и в руках-то никогда не держала, у Джана его и быть не могло. Хорошо, догадалась, что петля с обратной стороны – чтобы на руку его цеплять. Но, когда увидела, как на нее меч падает – щитом отбила. И раз, и два, и три, про свой меч вспомнила, только когда он на землю упал.
Из караулки выглянул главный начальник.
– Что, берешь этих?
Капитан смерил Тайру с Марисом убийственным взглядом, сплюнул.
– Да куда деваться, возьму. Захотят жить – по дороге подучатся, а нет, так и хрен с ними.
– Идите подпись ставьте.
На том берегу Шенны раскинулась бескрайняя пустошь. Порывы теплого ветра до земли прочесывали невысокую траву и редкие чахлые кустики. Даже пешему не укрыться, разве что ползком, а двое всадников будут красоваться в степи, как бородавки на лысине. Тайра с Марисом обреченно переглянулись и пристроились ближе к хвосту отряда. Придется потерпеть, пока снова не начнутся леса.
На них никто не обращал внимания. Солдаты ехали шагом, приноравливаясь к неспешному движению четырех тяжело нагруженных телег обоза, время от времени капитан скакал назад вдоль цепочки и рявкал на отстающих, чтоб не растягивались. Вместе с капитаном держали строй трое немолодых латников, они кружили вокруг отряда и орали на новичков еще злее своего начальника. Наемников было десятка два, в основном – иноземные. Больше из ближних краев, но попадались и дочерна загорелые степняки с девичьими косами, и даже совсем уж смуглый островитянин, разрисованный цветной глиной. Между собой все они говорили на искореженном почти до неузнаваемости ракайском. Кадарцев видно не было, но обсуждать побег вслух все равно не стоило – в разноплеменной империи многие знали по два-три языка.
Когда впереди обозначились первые перелески, Тайра поняла, что не доживет до свободы. Выпитое с утра пиво просилось на волю, она уже давно сидела на коне очень прямо, втянув живот, и пыталась обмануть природу. Руки отекали на глазах, избыток жидкости, казалось, ударил даже в голову. Все прочие солдаты справляли нужду прямо с седла, а в серьезных случаях спрыгивали с лошади на обочину, а потом вскачь догоняли отряд. Тайра не знала, куда глаза девать. В Ашере только дети позволяли себе такое свинство, да и то их ругали.
Когда они, наконец, добрались до первых деревьев, Тайра кивнула Марису и придержала коня.
– Может, попозже? Дальше лес вроде гуще.
– Сейчас. Иначе я умру.
Они пропустили вперед последнюю телегу и свернули в заросли. И тут же услышали конский топот и хруст ломаемых веток за спиной.
– Стоя-ать!! – к ним неслись сразу четверо ракайцев, наводя луки, – удрать вздумали?!
– Да животы у нас прихватило, пирогов объелись, – жалобно ответил Марис,
– На обочину, как все, – рявкнул капитан.
– У нас даже детям это не разрешается, позор же! – в отчаянье воскликнула Тайра.
– Вам что, религия запрещает? – удивился самый младший из ракайцев.
– Они из Кадара, нет там такой религии.
– Не знаю, как в остальном Кадаре, а в нашей Ашере прилюдно гадить запрещено, – твердо ответил Марис, понимая, что Тайру надо спасать.
Глядя на корчащегося в седле солдатика, Кребс задумался. С одного боку понятно – сбежать хотят. С другого – мало ли, может и правда вера у людей такая. Вот, трое степняков рыбу едят, а двоим нельзя – грех. Или тот, с островов – возит с собой полено с глазами и хлебом его кормит. Капитан снисходительно относился к религиозным чудачествам наемников, лишь бы воевали.
– Ладно, раз религия – разрешаю. Только по очереди. Если один сбежит – второго казню на месте, как пособника дезертира.
Тайра пустила Маяка в галоп.
Оставалась надежда на ночной побег. Но к вечеру отряд остановился возле озерца на широком лугу, телеги поставили квадратом и по углам развели костры, которые до утра поддерживали часовые, сменявшиеся три раза в ночь. К табуну еще двоих приставили. Почти всем солдатам приходилось за ночь разок подежурить. Кроме Мариса с Тайрой, их раз и навсегда прозвали «красавчиками» и «дезертирами», вроде бы не обижали, но и глаз не спускали. После ужина – невкусного, зато обильного – солдаты развалились вокруг центрального догорающего костра. Кто-то сразу уснул, но после легкого перехода у многих оставались лишние силы, хотелось выпить и потрепаться перед сном.
– А чего это мы сегодня обороняемся, как будто у врага в тылу, что в этом краю такого опасного? – спросил наемник из Наррата.
– Так мы в земли графства Виндом вошли, – ответил один из ракайцев.
