– Что, струсил?
– Хватит с меня, в прошлый раз, когда мы с Ником к ведьме ездили, у меня башка два дня трещала, чуть не сдох.
– Она не от ведьмы у тебя трещала, а от можжевеловки. Сколько вы тогда выжрали, полбочонка?
–Так пили-то наравне, а болел я один. Ведьма на меня порчу навела за то, что я сплюнул в ее сторону, мамой клянусь.
– В другой раз не будешь плеваться, дурень. К старой жабе надо с уважением относиться. Ладно, сиди, без тебя обойдусь.
Конвоир дернул повод тайриной лошади и погнал коней быстрой рысью. Оставшись без напарника, он немного подобрел к девушке, даже вздумал приободрить:
– Ты ведьму не бойся, мы часто пленников у нее селим, все живы-здоровы. Тем более, жаба-то кадарка, как и ты – не тронет она землячку.
Это показалось Тайре слабым утешением. Значит, место приятное и безопасное? У ведьмы, которую до дрожи боятся лихие разбойнички? Она утвердилась в намерении бежать, желательно, еще засветло. Лучше в горах переночует, а Маяка она найдет и выкрадет.
Впереди послышался шум воды. Речка вильнула в сторону, огибая скалу, за ней был водопад, а на круче медленно вращалось огромное, в три человеческих роста, колесо. К колесу был приделан красивый двухэтажный домик с черепичной крышей. Тайра не сразу сообразила, что это мельница – в диком горном ущелье ее просто не могло быть.
Дорога поднялась на плотину, и пространство распахнулось, вмещая в себя синее небо с облаками, отражающимися в просторной, как озеро, запруде, широкую долину с деревушкой вдали, высокую скалистую гору с ледником на вершине. На покатых отрогах этой горы зеленели поля, а ближний берег круто поднимался к отвесной стене скал, тянущихся до самого конца долины. Посреди склона белели развалины разрушенных почти до основания зданий. Внизу у самой воды стайка кур разгуливала вокруг то ли криво сложенного каменного сарая, то ли убогого человеческого жилья. Вросшая в землю хибарка была совсем крошечной, но с окошками – значит, все-таки люди жили.
Конвоир ссадил Тайру, расседлал лошадь и кинул седло и сумки в траву. Подкрался к двери в лачугу, бросил в нее камешком, тут же отскочил подальше. Заскрипели петли, из двери вперевалку выкатилась маленькая полная женщина. Ходила она с трудом, но лицо не до конца потеряло былую яркую красоту, живые горячие глаза казались совсем молодыми.
– Что, пленника опять привез? Да неужто девушку? Ну входи, входи, дочка
Парень сунул Тайре кошель с деньгами:
– Ведьме отдай, скажешь – Волк передал, – взял под уздцы освободившуюся лошадь и ускакал не оглядываясь. Тайра несмело протянула кошель старухе.
– Заходи в дом, не бойся. Сейчас на стол накрою.
Снаружи дом казался не краше хлева, а внутри – уютно. На полу свежая солома, яркие занавески, на полках – аккуратные ряды горшочков, кувшинчиков и полотняных мешочков. Все стены и потолок завешены пучками душистых трав. Зелла тоже сушила травы на зиму, но больше те, что в суп годятся, из лечебных она собирала только самые простые – от простуды, от живота. А тут благоухало все, что можно найти на горных лугах и в лесных зарослях, даже дышать трудно с непривычки.
– Чего жмешься, набрехали тебе, что я ведьма? Не отвечай, все равно не услышу, глухая совсем. Не верь глупым людям, не ведьма я, знахарка. Болезни лечу. Тебя как звать?
– Тайра,
– Погромче, не слышу я тебя
– ТАЙРА!!
– Айра? Красивое имя.
Тайра начертила в воздухе букву Т.
– Ты, Айрочка, знаки-то не рисуй, не понимаю я их, неграмотная. Если что надо – пальцем покажи или говори громко. А меня Хасият зовут. Ты меня-то понимаешь?
Тайра кивнула. Бабуля говорила на ужасном ракайском, но как объяснить ей, что можно говорить по-кадарски?
В открытую дверь забежал отлучавшийся к запруде Шмель С довольной морды капала вода.
– Уйди, тварь! Уйди, скотина проклятая! – заорала старуха и швырнула в пса тряпкой.
Тайра вышла из дома, села возле своих сумок и обняла обиженного Шмеля. Что им теперь делать? Возвращаться к разбойникам, говорить, что ведьма выгнала? Пешком дня два идти, а с вещами и три получится.
–Доочка! Айра! – завопила показавшаяся на пороге бабка, огляделась и обнаружила обнявшуюся парочку.
– Это твой волкодав, что ли? Зачем сюда зверюгу притащила?
Тайра погладила «волкодава» и из вредности поцеловала в носик.
– Тьфу, нашла кого целовать – жениха, что ли, нету? В сенях привяжи, а то кур моих поест.
Никакой опасности от ведьмы, кроме на редкость скверного нрава, Тайра пока не ощущала, но была настороже. Поела только то, что Хасият сама пробовала, от непонятной настойки отказалась. Когда стало темнеть, старуха поставила на огонь котелок, по очереди бросала в него травы, помешивала, что-то нашептывала. Тайра в оба глаза следила за ворожбой.
– И не гляди, не дам тебе, для себя варю – от суставов, тебе рано еще, – заявила Хасият, по-своему истолковав упорный взгляд девушки, – или болит у тебя чего?
Тайра вспомнила, что и правда ноет ребро, намученное ежедневной ездой на лошади, и решила рискнуть. Ткнула пальцем в больное место, изобразила, будто щепку надвое ломает. Хасият подошла, пощупала шишку на боку, губы поджала.
– Ну, есть у меня одно снадобье… Да делать его трудно, травы редкие нужны… За леченье завтра пойдешь коз моих пасти, свежий воздух при переломах только на пользу.
Намазала на тряпочку какой-то жирной вонючей гадости, велела приложить на больное место и ложиться спать.
Утром Тайра проснулась – боли как не бывало. Захотелось чем-нибудь отблагодарить целительницу, только ее не было нигде, коз она тоже не нашла. Проспала все на свете… Что можно делать в чужом доме, а чего нельзя, никогда не угадаешь, поэтому она свистнула Шмеля и пошла на запруду.
Стрекозы носились над водой, кружила чайка, утки плавали у дальнего берега. На плотине весело визжали и пихались полуголые мальчишки. Как-то лень было думать о побеге, может, и правда пожить здесь, Волка дождаться? Если не приедет за ней до середины лета – тогда и придется что-то решать… И тут случилось ужасное. Один из ребят не рассчитал, столкнул с плотины товарища. Тот камнем ушел под воду, больше не показался. Двое оставшихся прыгнули за ним и тоже исчезли в глубине. Тайра закричала, надеясь, что с мельницы ее услышат, придут на помощь. Никто не выглянул. Неужели так и погибнут? И тут на середине запруды показалась одна голова, потом другая, третья. Слишком далеко от берега, и лодки нет, как их спасти? Но они, выбрасывая из воды руки и бултыхая пятками, сами поплыли к берегу. Быстро, как утки. Вылезли, забрались на плотину, снова в воду попрыгали. Тайра с замиранием сердца ждала их появления. Вынырнули, довольные, смеются. Это было чудо. Люди же не рыбы, чтобы плавать… Тайре до слез захотелось так же, как они, резвиться в воде, не опасаясь утонуть.
