Этим утром дворцовый сад оставался единственным спокойным местом в Белой Чайке. На главном дворе кучера запрягали экипажи разъезжающихся гостей. Служанки, внезапно получившие расчет, обхаживали конюхов, чтобы те подвезли их пожитки до ближайшей деревни. По всем покоям и лестницам дворца сновали слуги, нагруженные сундуками, корзинами и тюками.
Господин Цеприс не сразу обнаружил императрицу. Она сидела на скамейке, полускрытой пышно разросшимися рододендронами и оживленно беседовала со своей новой гостьей. Принцесса Агния обучала прибывшую вместе с этой дамой беспородную собаку ловить и приносить мяч. Вторая часть программы не всегда удавалась, принцесса то и дело хватала собаку за хвост и вытаскивала мячик из слюнявой пасти.
Несмотря на преклонные годы, господин Цеприс обладал острым умом и зрением ястреба. Картина, представшая перед его глазами, повергла его в ужас: неизвестная девица откинула вуаль, и профили собеседниц оказались почти зеркальным отражением друг друга. Если бы художник нарисовал эту идиллическую сценку, он мог бы назвать свое произведение «Три возраста женщины». Беззаботное дитя, юная дева, зрелая женщина. Три возраста, одно лицо. Господин Цеприс громко кашлянул, чтобы прервать беседу, но все равно до него донеслась последняя фраза незнакомки:
– Все будет хорошо, мама. Мне кажется, Брейд всегда держит слово.
Мама… Это словечко могло принести целое состояние – если найти нужного покупателя. А также могло стоить жизни. Лучше бы Цеприс не слышал его. Совершенно правильно – он его не слышал.
– Ваше величество, я пришел проститься и узнать ваши последние распоряжения.
–Значит, вы тоже… Вы уверены в необходимости вашего отъезда? Без вас здесь все развалится.
Цеприс с ненавистью глянул на гостью: вуаль она, конечно, опустила, но и сквозь полупрозрачную ткань только слепой не заметил бы сходства. Если бы не эта девица, то, может, он и остался бы. Но старый кастелян не собирался заканчивать долгую и почти безупречную службу на плахе.
– Ваше величество, как только вы вернетесь в Белую Чайку, сообщите мне, я немедленно приеду и приступлю к выполнению своих обязанностей. А во время вашего отсутствия в моем пребывании в замке нет необходимости. Слуги уволены, ваша библиотека, рукоделие и наряды упакованы и отправлены по адресу, указанному герцогом Атерли. Герцог обещал оставить в крепости шесть человек охраны, уверен, они справятся со своей миссией без моего участия.
– Спасибо вам, барон… Вы так много сделали для моей семьи. Надеюсь, мы еще увидимся с вами. Если вас не затруднит, отведите Агнию к Сите, ей пора спать, и позовите сюда Атерли.
Литания была в такой ярости, что Тайра предпочла не заговаривать с ней до появления Брейда.
– Брейд, мы с вами условились, что вы сообщите гостям о моем отъезде и попросите Цеприса рассчитать часть слуг, раз уж я вынуждена покинуть Белую Чайку. Но с какой стати вы выгнали Цеприса? Он один из немногих людей, которым я доверяю.
– Я не выгонял его, госпожа, это его собственный выбор. Если случится так, что граф Виндом появится здесь прежде, чем за вами придет корабль, то придется закрыть ворота. Все, кто находился в крепости во время осады, могут быть обвинены в предательстве, поэтому я взял на себя смелость отправить из замка всю вашу челядь. Но барона Цеприса я был вынужден ввести в курс дела, и он самостоятельно принял решение не рисковать репутацией.
– Никакой осады не будет! Если ваш корабль задержится, я просто отправлюсь с Виндомом в Гилатиан. Вы преувеличиваете опасность, эта поездка мне ничем не грозит.
– К сожалению, не преувеличиваю. Я только что получил копию письма императора к леди Вивиан. Прочитайте, и сами во всем убедитесь.
– И как вам удалось его раздобыть?
– Ну, если вам угодно знать подробности… В придорожной таверне мои люди встретились с виконтом Нортеном, одним из оруженосцев Янгиса, перевозившим императорскую корреспонденцию, и его отрядом. Люди Нортона выпили лишнего, и, пока они спали, мои ребята успели просмотреть письма. Ничего важного там не было – кроме вот этого.
Брейд не стал упоминать о сонном зелье, щедро подмешанном в кувшин с вином – в последнее время ему слишком часто приходилось пользоваться снадобьями Хасият, и он чувствовал себя несколько запятнанным сотрудничеством с ведьмой. А также о том, что письмо уже два дня лежало у него за пазухой. Он до последнего надеялся, что ему не придется использовать этот аргумент.
– Я не читаю чужие письма.
– Тогда мне придется прочесть его вслух. Прошу простить меня, но это слишком важно, вы должны знать, что отправляетесь в ловушку.
Императрица брезгливо, двумя пальчиками, взяла листок. Ей начинало казаться, что в ловушку ее загоняет именно Брейд.
Возлюбленная госпожа моего сердца!
Я благодарен тебе за заботу о чести моей семьи, но твои подозрения беспочвенны. Со дня бракосочетания за Лаэртой велось непрерывное наблюдение, и я могу быть абсолютно уверенным в моем отцовстве. Если ты дорожишь моим расположением, никогда больше не упоминай об этих отвратительных домыслах. Гораздо более важными являются все чаще поступающие сведения, что Белая Чайка превратилась в гнездо заговорщиков, планирующих покушение на мою жизнь и возведение на престол Лаэрты. Но ты можешь не волноваться обо мне: я приказал доставить Лаэрту в Гилатиан, и она никогда больше не покинет его. Уверен, что она со всей возможной искренностью расскажет мне о заговоре и назовет имена предателей.
Ни о чем не беспокойся и не грусти. Ты увидишь меня не позже, чем через две недели.
Брейд терпеливо наблюдал, как Лаэрта рвет листок на узкие полоски, складывает их и с усилием раздирает на крошечные квадратики. Наконец она перестала кусать губы и сказала:
– Я все поняла, Брейд. Надеюсь, что корабль придет. Но если нет – я все-таки поеду в Гилатиан. Позаботьтесь о Тайре, и как можно быстрее покиньте Ракайю – я не уверена, что выдержу пытки и не оговорю вас. Остальных детей он не тронет, это его кровь, и это важно для него.
– Но почему?! – не выдержала Тайра, – почему не дождаться корабля? Эта крепость выдержит какую угодно осаду!
– Потому, что осада – это всегда гибель многих людей, и нападающих, и защитников. Я не считаю, что за мое спасение нужно платить десятками жизней.
Брейд только плечами пожал, логика Лаэрты не вмещалась в его голову.
– Рисковать жизнью – профессия солдата. Каждый из них убивал, каждый знает, что может быть убит. Но в данном случае я могу вам обещать, что во время осады не прольется ни одной капли крови. Эту крепость не так просто взять, потребуется несколько дней для подготовки штурма. Вы просто дождетесь корабля, уплывете, и я мирно открою ворота.
– А что будет с вами?
– Ничего. Я поеду в Гилатиан и представлю доказательства, что способствовал вашему бегству во избежание покушения на вашу жизнь. Они у меня есть.
