– Не думаю, ваше величество, что итальянцы согласились на это, не понимая свои возможности и ожидаемый результат такого опроса. Но это позволило официальному Орлеану сохранить лицо. Причем, насколько мне известно, неофициально стороны договорились отдельно по острову Корсика о том, что обе державы признают независимость Корсики. Что касается правителя, то велика вероятность воцарения кого-то из Бонапартов в обмен на отказ от всяческих притязаний на трон Франции. По существу, стороны договорились создать очередное княжество, наподобие Монако или Андорры. Возможно, под совместным франко-итальянским протекторатом, опять же, стремясь сохранить лицо.
– А Тунис?
– Пока нет окончательного решения, но в Орлеане есть понимание, что итальянцы оттуда не уйдут и так или иначе вопрос надо решать.
Чудны дела Твои, Господи.
– А что наши большие союзники? Прибудут в Константинополь?
Министр иностранных дел закрыл папку и чинно сообщил:
– Государь! Лондон пока не заявил своей официальной позиции на сей счет, но в неофициальных беседах мне дали понять, что они пришлют на подписание Акта о капитуляции Османской империи кого-то из высших генералов. О более высоком представительстве речь пока идти не может, поскольку Великобритания отказывается признавать воссоздание Восточной Римской империи и ваши притязания на ее корону и относит этот вопрос к ведению международной конференции осенью этого года. Впрочем, они отказываются согласовать даже Ялту как место проведения такой конференции и предлагают провести ее в ином месте.
Усмехаюсь. Вот же братец Джорджи! Хотя я от британцев ничего другого и не ожидал.
– Что Вильсон?
– Тут снова-таки вопрос упирается в признание Вашингтоном Ромеи и ваших прав на ее престол. В Белом доме увязывают это с комплексом других вопросов и уступок с нашей стороны. В том числе и в вопросе независимости Польши.
– А деньги?
Свербеев лишь покачал головой.
Глава VI
Собор Шартрской Богоматери
Московская губерния. Звездный городок. 1 (14) сентября 1917 года
Четкий строй и идеально ровные шеренги. Стройными рядами стояли одетые в пионерскую форму мальчишки и девчонки.
Что ж, два месяца они не только проказничали и дрались между собой. Чему-то их все же учили, и, судя по всему, не зря.
Выверенным движением бросаю ладонь к обрезу своей армейской фуражки, а Маша рядом синхронно прикладывает свою ладошку к краю серой пилотки с эмблемой спасения.
– Честь в служении!
– На благо Отчизны!
Слитный хор и поднятые в салюте руки были мне ответом.
Реяли флаги. Трепетали красные галстуки и развевались красно-золотые ленты.
– Сыны и дочери империи! Сегодня великий день! День, когда открывается новая страница истории России. Истории, на страницах которой, я верю, золотыми буквами будут вписаны и ваши имена!
В первом ряду своего класса, плечом к плечу, стояли оба моих сына, пусть даже и не ведающие о том, что они братья. Граф Брасов и барон Мостовский. Такие разные и такие похожие. Как сложится их жизнь? Как и жизнь всех здесь стоящих, тех, кто с полным правом имеет право именоваться детьми империи, а значит, и нашими с Машей детьми.
Слишком много пафоса в моих словах? Возможно.
Если не видеть эти сияющие глаза. Тысячи и тысячи юных глаз с восторгом смотрели на нас сейчас. Будем ли мы достойны их надежд и веры в прекрасное будущее? Как легко завоевать веру ребенка, но куда легче ее и потерять.
И если не знать, сколько сил мы с Машей положили на подготовку к сегодняшнему дню, на то, как будет создаваться и готовиться наша новая элита. Из этих вот мальчишек и девчонок.
С чистого листа.
Не только новенькие корпуса и классы, но и учителя, наставники, учебники, учебные программы. Все то, что так радикально отличало Звездный лицей от других учебных заведений России и мира. Разумеется, создать все заново за два-три месяца невозможно, и многое у нас еще не сложилось. Но было желание, и я видел, каким вдохновением светились лица преподавателей и наставников. Словно перестали им подрезать крылья и дали возможность воплотить в реальность то, что было все эти годы подавляемо косной чиновничьей машиной.
– Сегодня по всей империи открыли свои двери школы, гимназии, училища, институты, университеты. Среди них множество учебных заведений, которые открыли свои двери впервые. Впервые распахнул для вас ворота знаний и Звездный лицей. Поздравляю вас!
Детвора радостно вопила, а мы с Машей махали им руками. И отнюдь не так, как махали демонстрантам старые маразматики из Политбюро ЦК КПСС, сыпавшиеся трухой времени на трибуне Мавзолея в моей истории. Нет. Живо и естественно. Особенно Маша. Она тут главная звезда дня. Уверен, что в нее тут влюблены половина мальчишек, а половина девчонок ей отчаянно завидуют и мечтают найти в будущем и своего принца.
А может, и не половина.
И не только здесь.
Вообще, надо отдать ей должное, смотрелась Маша просто великолепно и совершенно невообразимо по меркам 1917 года. Стройная, затянутая ремнями фигурка в сером парадном мундире генерала спасения, смотрелась, словно та самая гостья из будущего. Настоящая. И если в форме полковника лейб-гвардии она чувствовала себя явно не в своей тарелке, прекрасно понимая всю условность и протокольную церемониальность этого облачения, то вот женская форма ИСС сидела на ней как влитая, и не только благодаря лейб-портным ее величества, но еще и потому, что сама Маша чувствовала себя в ней уверенно и на своем месте, активно занимаясь развитием всего этого направления. Поэтому нет ничего удивительного, что она предпочитала щеголять именно в этом мундире, чувствуя его своим и законным во всех смыслах.
Но и политически это было правильно. Особенно сегодня.
– Начинается новая Россия и новая жизнь. Какой она будет? Это зависит от каждого, в том числе и от каждого из вас. Честь в служении на благо Отчизны! Так говорим мы. Так делаем мы. Так живем. Пройдут годы, и нашими общими усилиями родится новый мир. Справедливый мир. Намного лучше, чем сейчас. Мир подлинного освобождения, в котором каждый получит то, чего достоин.
У нас сегодня очень насыщенная программа. Открытие Звездного лицея и высочайшее повеление об основании Звездного университета и Звездного городка в качестве нового города Российской империи. Учреждение Императорского Московского технического университета, Императорского Московского медицинского университета и Императорского Московского женского педагогического института в системе ведомства учреждений императрицы Марии.
Конечно, такая обширная программа была в тягость Маше, особенно с учетом ее состояния, но нужно было отбыть номер сегодня, чтобы спокойно уехать из Москвы завтра. Так что приходилось ей терпеть, а нам подстраивать программу под ее личные сложности, благо бурные проявления токсикоза случались у Маши в основном по утрам, и уже ближе к обеду (если ничего не есть!) она могла удостоить высочайшим визитом пару-тройку мероприятий, включая давно обещанное выступление перед студентами Императорского Московского университета, где я буду распинаться о служении, освобождении и нашей исторической миссии, а вся студенческая братия будет не сводить влюбленных глаз с ее юного величества.
