Подобное требование к Сербии со стороны Австро-Венгрии в свое время привело к Первой мировой войне. Но тут другая ситуация, и маленькая, но гордая птичка может лишь защелкнуть свой клювик и покорно согласиться. Сербия рвалась в войну, уверенная, что Россия за нее впишется, а вот за осман сейчас не впишется никто.
Султан медлил с ответом, прекрасно понимая, что это лишь пробный шар, мое первое серьезное требование. И если он уступит, то я тут же выдвину следующее.
– Ну, мне надо этот вопрос обдумать, поскольку…
– Да или нет?
– Да.
– Хорошо. Идем дальше. Какие гарантии того, что, восстановив твердую власть над своей территорией, вы сможете препятствовать набегам ваших подданных на земли Ромеи и Армении? Опыт этой войны показал, что лишь там, где над вашими мздоимцами стояли немцы с палкой, соблюдался хотя бы относительный порядок. Немцев нет. Поэтому я требую допуска моих офицеров в качестве советников в османскую армию, в полицию и в службы безопасности. Иначе я не вижу смысла вообще что-то здесь обсуждать, ведь в османских реалиях левая рука не знает, что делает правая, и продается все, включая любимое Отечество. Более того, всякого рода помощь, в том числе продовольственная, все общественные работы, которые будут финансироваться из бюджета Империй Единства, должны проходить через моих офицеров и быть контролируемыми ими. Вы согласны с этими принципиальными моментами?
Мрачный султан буркнул:
– Вы фактически превращаете Османскую империю в вассальное государство.
Киваю.
– А вам не привыкать. Сначала ваша держава, уж простите за прямоту, стала фактическим вассалом Германии, теперь же пришла очередь стать вассалом Единства. В противном случае вы мне неинтересны.
Глаза Мехмеда V вспыхнули гневом, но встретив мой холодный взгляд, он промолчал, не протестуя против такого оскорбительного заявления.
– Тем более что вы сами признаете, что ударите нам в спину при первой же возможности. Впрочем, скажи вы иначе, наш разговор бы на этом и завершился. Мне нужны гарантии и уверенность в том, что возможности ударить нам в спину у вас не появится. Я не требую от вас формальной вассальной присяги – это лишнее. Я требую от вас сотрудничества, требую объявления войны Центральным державам. Кемаль просто рвется объявить войну раньше вас, и я удивлен, что он этого не сделал до сих пор. Впрочем, как говорят у нас, утро вечера мудренее. Так что подождем до утра. Думаю, что он воспользуется возможностью стать для нас более интересным, чем вы.
Глядя на насупленного султана, добавляю:
– Для вас лично и вашей империи еще ничего не кончено и ничего особо не потеряно. Разумеется, Константинополь, Проливы и Ромею вы потеряли безвозвратно, но шанс на сохранение государственности у вас есть неплохой. Пример Болгарии показывает, что, сменив вовремя лагерь, можно получить куда больше, чем потерять.
Да, как говорится, вовремя предать – это не предать, а предвидеть!
– Тем более что в вашем случае настаивать на смене монарха я не стану. И даже помогу вам выйти сухим из воды, в обмен на вашу лояльность. Итак, вы согласны объявить войну Центральным державам?
Мехмед огладил бороду.
– Боюсь, что тогда большая часть армии переметнется к Кемалю.
– С чего бы? Он ведь тоже объявит войну Германии.
Султан нехотя признал:
– Он весьма популярен в армии.
– То есть вы мне с ним рекомендуете иметь дело?
– Гм… Нет.
– Послушайте, уважаемый Мехмед. Мы с вами напрасно теряем время. Вы пришли ко мне, желая спасти государство, своих подданных и себя заодно. Вы сами сказали в начале нашего разговора, что желаете, чтобы у России и у меня лично была заинтересованность в сохранении всего вышеперечисленного. Сами же заявили о готовности заключить циничную сделку. И вот теперь я вас уговариваю, словно барышню. Так вы хотите нашего покровительства или нет?
– Ну, в том или ином виде, при складывающихся обстоятельствах, можно сказать и так.
– А если без цветистого словоблудия?
– Да.
– Так вот, уважаемый Мехмед, если вы хотите, чтобы на Ялтинской конференции Османская империя была представлена как пусть младший, но все же партнер, а не как блюдо на столе переговоров, то вам и вашей державе придется заплатить свой взнос кровью. Большой кровью. Надеюсь, это вы понимаете.
– Да, понимаю.
– Прекрасно. Тем более что пример активно воюющих на всех фронтах болгарских армий у вас перед глазами.
Султан кивнул.
– Что ж, уважаемый Мехмед, теперь порядок действий, который я вам предлагаю и который станет залогом вашего личного будущего и способом сохранить для истории вашу государственность. Итак, сегодня же, до подписания Акта о капитуляции, вы официально провозглашаете восстановление своей власти, возлагаете ответственность за участие в войне на стороне Центральных держав и за позор военного поражения на клику изменников, ранее узурпировавших власть в Османской империи и державших вас фактически в качестве пленника. Сообщаете, что в условиях военной катастрофы и угрозы потери государственности вынуждены подписать Акт о безоговорочной капитуляции и, как халиф, обращаетесь к мусульманам с призывом прекратить сопротивление и принять волю Аллаха. Одновременно с этим вы отменяете джихад против стран Антанты. Кроме того, вы сегодня же официально признаете независимость Ромеи и включение Западной Армении в состав Российской империи. Также вы передаете мне титул императора Константинополя со всеми причитающимися ему титулами и регалиями. Завтра вы подписываете Акт о безоговорочной капитуляции, объявляете войну Центральным державам и провозглашаете джихад против них. Лишь при этих условиях мы сможем вести речь о сохранении вашего государства и освобождении лично вас от ответственности. По данному пункту у вас имеются возражения?
Мехмед помолчал, обдумывая сказанное мной. Затем тяжело вздохнул и уточнил:
– Я так понимаю, что иного варианта у меня нет?
Удивленно смотрю на него.
– Есть конечно. Можете ничего этого не делать и отправиться на виселицу, как военный преступник, а Османская империя вообще перестанет существовать, поскольку, как вы верно заметили в начале нашего разговора, падальщики уже собрались вокруг льва и лишь ждут сигнала к началу своего пиршества.
Мой собеседник криво усмехнулся.
– А вы опасный человек, уважаемый Михаил. Умеете найти весомые доводы. Ну, хорошо, Аллах свидетель, я сделал все, что мог. Согласен.
– Как вы понимаете, уважаемый Мехмед, этого всего мало, чтобы, во-первых, заслужить право не оказаться в стане проигравших, а во-вторых, для того, чтобы очиститься от рек крови, которые пролили при вашем согласии.
Султан сделал слабую попытку возразить.
– Но я не…
