– Насколько силен русский флот там?
– Как самостоятельная сила он вряд ли сможет тягаться с британским флотом, мой государь. Даже объединившись с итальянским флотом. Тем более что всем известны боевые качества итальянцев. Впрочем, это вопрос явно послевоенного мироустройства. Пока же, после разгрома Австро-Венгерского флота на Адриатике и расстрела Сплита, Антанта полностью контролирует Средиземное море, да так, что экипажам двух остававшихся там германских подводных лодок пришлось затопить свои корабли и сойти на берег, пока силы Антанты еще окончательно не отрезали Австро-Венгрию от побережья.
Кайзер помолчал, обдумывая сказанное. Затем спросил:
– Ваше личное впечатление – насколько прочен русско-итальянский союз?
– Я – военный моряк, а не дипломат, ваше величество!
– И тем не менее.
– Мне представляется этот союз весьма прочным и стратегическим. Они поддерживают друг друга во всем и плотно координируют свои действия. Novum Pax Romana, как они это называют. Причем союз этот выгоден и России, и самой Италии. К тому же, насколько я могу судить по прессе, бывшая принцесса Иоланда весьма популярна в Италии. Не меньше, чем она популярна в России, а там из нее сделали настоящий культ. Особенно тут постаралось русское Министерство пропаганды, деятельность которого в целом весьма и весьма эффективна, это нужно признать. Кстати, сопровождавший меня в поездке подполковник фон Мейендорф именно к этому министерству и относился, являясь офицером Военно-пропагандистского управления.
– Вот как? Хм. А не было ли с его стороны попыток повлиять на объективность ваших наблюдений?
Сушон был готов к подобному вопросу и имел достаточно безопасный ответ, который прикроет его при любом повороте событий.
– Трудно сказать, ваше величество. Прямо – нет. Он много и охотно отвечал на мои вопросы, которые не касались военной или государственной тайны. Давал пояснения, переводил русскую прессу, которую я сам покупал на улицах городов. Насколько точно и полно переводил? Этого я не знаю. Но часть из этих газет мне удалось привезти с собой, и можно будет сравнить.
Кайзер прошелся по кабинету, что-то прикидывая в уме.
– В лагерях для немцев действительно хорошие условия?
– Да, ваше величество, в полном соответствии с Гаагской конвенцией. В том числе офицерам раз в неделю разрешается гулять вне пределов лагеря. Их отпускают в Текирдаг без охраны, под честное слово. В лагерях даже газета на немецком языке выходит, причем к составлению статей допустили и находящихся в лагере немцев. Разумеется, русские следят за содержанием статей, но, не считая военных и политических вопросов, никаких препятствий к содержанию не чинят, цензуры никакой нет, да и прессу из Европы в лагеря доставляют постоянно, в том числе газеты из Германии и Австро-Венгрии.
Вильгельм II удивленно поднял бровь.
– Вот как? Хм… Нет ли попыток идеологической обработки пленных? Не пытаются ли русские обратить немцев в это свое «освобождение»?
– Прямо – нет, мой государь, прямой агитации не ведется. Но материалы про «освобождение» и «служение» доступны в лагере каждому, а офицеры имеют возможность все видеть воочию во время своих прогулок в город. Естественно, то, чему свидетелями они стали в Текирдаге, они рассказывают остальным немцам.
Новый проход по кабинету. Сушон лишь поворачивался в сторону вышагивающего кайзера. Тот явно серьезно размышлял над какой-то проблемой.
– И все же, адмирал, насколько в русской армии и российском обществе ощущается усталость от войны? Зимой и весной такие настроения были в России очень сильны, да так, что царю Михаилу пришлось объявлять эти свои «Сто дней для мира», которыми так бездарно не смогли воспользоваться Гинденбург с Людендорфом.
Сушон и бровью не повел, хотя и отметил для себя этот момент. Что-то в Берлине явно происходит, и кайзер явно неслучайно сейчас упомянул двух могущественных генералов. Монарх меж тем ждал ответ, и адмиралу пришлось отложить свои размышления на потом.
– Усталость есть, ваше величество, хотя и значительно меньшая, чем была в начале этого года. Тут сыграли роль и громкие победы, и прекращение практики попыток прорвать фронт массами солдат, бросаемых на пулеметы, и личность нового царя, который сам боевой-генерал и, как выяснилось, еще и довольно удачливый военачальник. Солдатам многое обещано и особенно фронтовикам. Земельная реформа опять же. Чем дольше солдат в окопах, тем больший надел он якобы получит при разделе. Плюс учитываются награды и прочие поощрения. Дезертиров ловят и расстреливают, а их семьи выселяют в Сибирь. Так что особого количества дезертиров ожидать не приходится. Я было думал, что объявленная царем земельная реформа приведет к разброду в армии и к желанию немедленно отправиться делить землю, но этого не произошло. К тому же русские в армии активно отправляют солдат в отпуска, причем ветераны и герои войны отправляются в отпуск вне очереди. Да и «Фронтовое братство» превратилось в весьма влиятельную силу на местах, где комитеты ветеранов следят за порядком и в вопросе раздела земли, и в деле государственной и общественной помощи инвалидам войны, и занимаются устройством в мирной жизни вернувшихся с фронта. Все это активно освещается в армейской прессе, а у каждого русского полка есть своя собственная газета и заместитель командира полка по работе с личным составом…
Кайзер слушал и мрачнел все больше. В принципе, многое из сказанного сегодня адмиралом Сушоном Вильгельм II слышал и от переданного русскими «в качестве жеста доброй воли» генерала фон Фалькенхайна, который с одним сопровождающим преодолел путь, схожий с адмиральским, только по другому маршруту – поездом из Иерусалима в Алеппо, оттуда дирижаблем в Эрзерум, потом вновь поездом через Карс, Тифлис, Баку, Владикавказ, Новочеркасск, Воронеж в Москву. Оттуда в Петроград и в Стокгольм. И общие впечатления у фон Фалькенхайна во многом совпадали с адмиральскими.
Вместо колосса на глиняных ногах на востоке рейха возник реальный русский медведь, свирепый и безжалостный, полный сил, хмуро и оценивающе глядящий через линию фронта. Совершенно очевидно, что Россия становится сильнее с каждым днем, и опрокинуть ее в этом году точно не удастся. И пока нет никаких предпосылок к тому, что там случится какая-нибудь революция или дворцовый переворот. Нет, случиться, конечно, может все что угодно, но это пока из области фантазий и пустых надежд.
Равно как пусты надежды тех же Гинденбурга и Людендорфа на то, что Британия и США вот-вот войдут в союз с Германией против усиливающейся России. Ничего такого нет. Во всяком случае, пока. То, что Россия становится серьезной проблемой не только для Германии, но и для других великих держав, совершенно очевидно. Но сложившаяся конфигурация союзов не позволяет объединить силы Запада против России и ее Novum Pax Romana. И решать эту проблему Германии и ее новым союзникам придется обязательно, но потом. А пока нужна пауза, которая позволит восстановить силы и сформировать новый альянс для похода на восток. Объединенные германо-англосаксонские силы опрокинут любую Россию с любыми ее сателлитами.
