– Божечки мои дорогие, это Харви Крейв?! – признала моего бывшего Харри.
– Он, – резюмировала Эмма. – Кстати, хорошо выглядит.
Главное, помнить, что за нападение на королевских подданных профессиональных волшебниц лишают магической лицензии на срок от года до пяти лет, а чертов Харви Крейв – звезда юриспруденции. На такого чревато замахиваться палочкой, потом в суде отдача замучает.
– Мими, ты в своем уме? – строгим голосом осадила Харриет. – Мариса, не смотри в его сторону! Фигура у него ужасная. И это не обсуждается.
– Нет, он действительно хорошо сохранился, – согласилась я и с преувеличенным интересом начала изучать содержимое папки, врученной гидом. Внутри лежали краткий путеводитель по острову и купоны со скидками в местные едальные.
Броди с отчаянным оптимизмом, не теряя надежды, что окажется интереснее мужика в лимонных брюках, рассказывал об экскурсиях и прикормленных торговых лавках, обязательных к посещению всеми гостями «Сказки странствий». Но вагончик притормозил напротив кареты, позволяя во всех подробностях разглядеть, как Харви уселся в салон. Извозчик, несмотря на жару, одетый по форме, захлопнул дверцу, и рожа моего бывшего жениха скрылась за затемненным стеклом.
Я поймала себя на том, что незаметно вытащила из ридикюля сто лет назад припрятанный бумажный пакетик с лакричными пастилками и почти положила пряную сладость в рот. Пастилки были окаменелыми и малосъедобными.
Мы тронулись. Народ наконец прислушался к гиду, но тут Харриет принялась рассуждать:
– Уверена, что мы с этим гоблином больше не столкнемся. Остров большой!
– Харри, съешь лакричную конфетку. – Я протянула пакетик подружке в надежде, что она перестанет вспоминать о Харви и начнет жевать.
Она вытащила пастилку и снова возмутилась:
– Как подумаю, что он бросил тебя, прислав записку, так кровь закипает!
– Харриет, лучше жуй лакрицу, – тихонечко посоветовала я.
Не хватало, чтобы целый вагончик незнакомых людей узнал о катастрофе, случившейся в моей личной жизни.
– Гоблин он вислоухий! – искренне кипела она.
– Жуй! – в один голос рявкнули мы с Эммой.
– Божечки мои дорогие, вы чего так орете? Не хочу я лакрицу, слишком жарко! – огрызнулась она, покрутила темную пастилку в руках, сунула в рот и успешно замолкла.
Ни один альманах с живыми разноцветными гравюрами не передавал экзотической красоты острова Блэкрок, а перед поездкой я пролистала немало, специально в книжную лавку заходила.
Казалось, что магический портал перенес нас в параллельный мир, где краски казались ярче, насыщеннее и глубже. Синее небо было плотнее, разлапистая зелень сочнее, солнце отдавало червонным золотом. Удивительные пейзажи изгнали из сознания хозяина желтых штанов, а Харри всю дорогу послушно жевала лакричную окаменелость и помалкивала.
Вагончик останавливался то у одного, то у другого гостевого дома и постепенно пустел. Прокатившись по людной улице с многочисленными уличными едальными и большими ресторациями, мы въехали на территорию огромного гостиного двора с каскадным фонтаном и королевскими стягами на высоких флагштоках перед помпезным главным входом.
– Харви Крейв, – задумчиво проговорила Харриет, глядя в окно.
– Тебя на его имени зациклило? – буркнула я.
– Да нет, вон из кареты вылезает.
И впрямь, он ловко выбирался из экипажа, пригнувшись, чтобы не удариться макушкой о дверной свод. Явился, в общем, не запылился, когда я о нем почти забыла. Желтые штаны по-прежнему прекрасно сидели и вписывались в местный колорит.
– Что-то остров большой, но очень тесный, – протянула Мими.
– Часа не прошло, а мы встретились снова, – согласилась я. – Думаете, это дурная примета?
– Нет! – отрезала Харриет. – Уверена, в Блэкроке нас ждет беспробудное, бесконтрольное, беспрерывное курортное счастье!
– Прозвучало, как анонс к десятидневной пьянке, – фыркнула Эмма.
Через полчаса после отбытия с вокзала мы наконец добрались до гостевого дома «Ваенда», и он выглядел лучше, чем на гравюре в каталоге. Одноэтажное здание с остроугольной крышей утопало в зелени, удивленно смотрели на улицу большие квадратные окна, изнутри закрытые реечными ставенками. Дорожка из белых плиток вела к двери под черепичным козырьком с завитушками в углах. По краям тропинки в больших цветочных горшках пышно цвели пустынные розы.
– Конечная остановка, – с жизнерадостной улыбкой объявил Броди, явно с трудом дождавшись, когда в вагончике закончатся пассажиры. – Когда будет удобно, чтобы я заглянул и рассказал об экскурсиях…
– Заплатим шиллинг за разгрузку багажа, – перебила Эмма.
– Идет, – легко согласился он, понятия не имея, на что подписывается.
Когда новоявленные носильщики трудолюбивыми муравьями взвалили на себя Великого Руперта, в побагровевших лицах немедленно появилось понимание, как они сильно продешевили. Переноска одежного саркофага стоила как минимум по шиллингу на каждого. Однако торговаться было поздно – приходилось пыхтеть, ругаться сквозь зубы и тащить сундук, проклиная собственную жадность и женскую скупость. Мы помогали, чем могли: не мешались под ногами, не докучали советами и разглядывали цветущий ухоженный сад.
В центре аккуратно подстриженного газона на длинной палочке торчала табличка с перечеркнутыми туфлями. Рисунок был живым: обувка беспрерывно шагала на месте, словно пыталась сбежать за пределы предупреждающего знака, но ей никак не удавалось побороть силу земного притяжения.
– По траве нельзя ходить в обуви? – спросила я у Броди, пока Эмма открывала входную дверь. Великий Руперт перегораживал дорожку, а несчастные носильщики пытались перевести дыхание.
– По газонам лучше вообще не ходить, – охотно поделился гид. – В траве ползают змеи.
– Божечки мои дорогие, тут водятся змеи?! – побледнела Харриет.
– Гипотетически! – замахал руками гид. – Они никогда в дома не заползают! Везде стоят отпугивающие амулеты!
Наверное, он испугался, что нервная дамочка в глубоком обмороке рухнет в травку, на которую ни в коем случае нельзя падать, и придавит какую-нибудь настоящую, а не гипотетическую змею.
– А помнишь, в прошлом году случилось… – отирая с лица пот, глубокомысленно изрек возница.
– Случилось?! – охнула Харри.
– Это было не в «Ваенде»! – поспешно уверил Броди. – И того парня откачали.
– Харри, у тебя еще есть шанс оформить страховку на случай смерти от укуса змеи, – с улыбкой оповестила Эмма и толкнула дверь. Из дома немедленно донесся переливчатый звон ветряных трубочек.
Судя по диковатому взгляду, Харриет не планировала обогащать семью столь изощренным способом и не желала оставлять троих детей на попечение мужа. Вернее, против Эдди она как раз ничего не имела, но ведь у Эдди была мама…
