— Нами! На полную!
ХЛОП!
Всё пространство внезапно окуталось белым плотным туманом.
Старик завертел головой, шевельнул пальцами, а затем процедил:
— Сукин сын!
Он осторожно сделал шаг в сторону, еще один и быстрым шагом направился назад.
— Безмозглый кретин! — пробормотал он. — Устроил тут индукцию!
Старик спешил выйти из зоны аномалии, но быстрому продвижению мешали кочки и небольшие ямы, которые как назло попадали под ноги. На секунду остановившись, старик восстановил в памяти картину боя до индукции и сменил траекторию движения, решив выйти на дорогу.
В момент, когда его нога оказалась на дороге, сбоку от него раздался голос Руди.
— Спешите, деда?
Резкий удар в голову отправил старика в небытие.
***
Цэк оглядел собравшиеся отряды.
Зал мекки Янтарного ордена был полон. Тут собрались все, кто был причастен к ордену.
— Я, как глава Янтарного ордена, созвал полное собрание, — произнëс он так громко, чтобы всë это слышали. — Сегодня для нас важный день!
Цэк сжал кулак руки, где находилась печать инквизиции.
— Гош, из отряда «Дубовой лозы»! — произнëс он. — Поднимись ко мне!
Паладин бесцеремонно растолкал людей и вышел вперед. Оглянувшись на Снека, стоявшего в первых рядах, он пожал плечами и поднялся к трибуне.
— Оголи клинок! — громко провозгласил глава ордена и достал свиток, который закрепил на трибуне.
Паладин неуверенно вытащил оружие и взглянул на начальство. Цэк достал из кармана парадной мантии небольшой флакончик и сжал в кулаке.
— Выполнишь ли ты, Гош из отряда Дубовой лозы, любой мой приказ? — спросил он, сжимая зубы от боли.
— Выполню, — ответил паладин и скосил взгляд на свободную руку главы, по пальцам которой бежала кровь.
Цэк резко скинул мантию и вытянул руку в сторону. На предплечье руки находилась зияющая рана в форме тайного знака инквизиции. У самого плеча была тугая перевязь, которая пережимала артерию. Зал замер, а глава ордена во всю глотку заорал:
— РУБИ!
Паладин на секунду замер, но тут же взял себя в руки и взмахнул клинком, обрубая конечность у самой повязки.
Цэк упал на колени, взревел на весь зал, где висела гробовая тишина, но взяв себя в руки, опрокинул содержимое склянки в рот. После этого он на коленях подполз к трибуне, и вымазав руку в собственной крови, положил еë на подготовленный документ.
Главу ордена затрясло, он забился в судорогах и упал на пол, оставив на бумаге кровавые следы.
Сама же бумага вспыхнула тëплым оранжевым светом.
— Читай… — сквозь крепко сжатые зубы процедил Снек. — Единым молю… читай…
По телу Цэка потекли тонкие белоснежные полоски. Сначала они прошли в проекции костей, и его выгнуло дугой, затем белые убийцы пошли по сосудам, окрашивая тело. Глава ордена захрипел.
Гош поднял взгляд на зал, находившийся в полном шоке и подошëл к трибуне.
— Я Цэк, глава ордена Янтарный свет, — начал читать вслух Гош. — Под давлением и угрозой расправы над всем орденом получил тайную печать инквизиции…
Паладин сглотнул и умолк, заметив, что главный человек в ордене замолчал и перестал хрипеть.
— …Получив ее, у меня потребовали предоставить в инквизицию реликвию ордена и полные списки еë членов, проступков и жалоб на еë членов от народа Свадии. Так же от меня потребовали изменения устава и подписания хартии, в которой орден Янтарный свет признаётся подразделением и неотъемлемой частью инквизиции.
Гош сглотнул поднял опешивший взгляд на зал и остановил его на Снеке, который одними губами прошептал: «Читай!».
— В связи с этим предательством ордена и всей церкви считаю хартию о службе Синоду и всей официальной церкви Единого Свадии нарушенной. Отныне орден вне церкви Единого Свадии, — Гош вытер испарину со лба и продолжил чтение: — Своей смертью и этим приказом я обрекаю вас на гибель, как членов ордена. Чтобы дать вам хоть какой-то шанс, я объявляю о том, что орден распущен…
По залу пошли шепотки. Слышались возгласы «Предатели!», где-то была отборная ругань, но всë утихло, когда с потолка зала, где находился огромный янтарный камень, обрамленный золотой оправой, полетели искорки.
Они медленно падали вниз.
Витая, словно светлячки, плавно двигаясь из стороны в сторону, они неумолимо опускались вниз.
Зал наполнялся всë сильнее, янтарь испускал всë больше искр, что таяли, а зал превращался в последнее чудо Янтарного ордена.
Гош опустил ошарашенный взгляд на бумагу и в тишине закончил речь:
— Вас будут преследовать, братья. Берегите себя… — прочитав последнюю строчку, у Гоша встал ком в горле. Произнести он еë не смог.
Янтарные искорки опускались всë ниже, ложились на плечи братьев, на волосы. Постепенно они создали настоящий ковëр, который изумительно красиво окутал всë и всех в этом зале.
— Ордена больше нет, — закончил Гош.
***
— Итак, — раздался голос Руди над ухом Ларса. — Старикашка! Проснись!
ХЛЯСТЬ!
Маг открыл глаза и попытался дернуться, но не смог пошевелить даже рукой.
— Сраные ублюдки! Да я вас…
Перед его лицом сформировалось сразу три прозрачных снаряда, искривляющих пространство, но тут же сработал ошейник на шее.
— СУКИ! — взревел Ларс и выгнулся дугой.
От его шеи пошëл дым, запахло паленой кожей, и маг начал кататься из стороны в сторону.
— Как тебе такое пробуждение, Ари? — спросил воришка, оглянувшись назад.
— По-моему, для него отлично, — буркнул парень, держа запасную рубаху у лица.
Ткань в его руках была пропитана кровью, как и лицо. Перенапряжение не прошло для него бесследно.
— Деда, не шали! — с улыбкой попросил воришка. — Нет, если ты любишь боль, то дело твоë. Я про таких слышал. Они прямо…
— Мрази, — прошипел маг, скрепя зубами. — Да как вы посмели! Я, Ларс! Ларс «Тëмный мастер»! Я вас всех…
Старика снова выгнуло, отчего Руди расплылся в улыбке.
— Нет, я точно знал, что ты из этих! Ты только не переусердствуй. Мы убивать тебя не планировали…
Нами всë это время смотрела на старика хмурым взглядом. Когда тот в третий раз попытался освободиться, а Руди взглянул на неë, то она объяснила:
— Ошейник его не убьёт.
— Точно?
— Точно. Я пыталась, — пояснила она. — Сам на себя он тоже руки наложить не сможет.
