– Не могу, не могу. О! Это слишком ужасно. Дач, мой возлюбленный, я делаю это для тебя. Клянусь.
– Что вы будете моей?
– Да, да, – прошептала она и лишилась чувств, между тем как Лоре отнял ногу от рукава.
– Проворнее, ребята, проворнее, – кричал Расп, – вытаскивайте его.
Старый Расп вдруг понял, что внизу неладно, и по его приказанию, матросы, державшие спасательную веревку, быстро вытаскивали Дача на поверхность, между тем как человек шесть, в том числе кубинец, схватили его и положили на палубу. Расп поспешно отстегнул шлем и обнаружил, что лицо молодого человека посиневшее и скорченное от удушья.
– Скорее, снимите с него все эти вещи! – воскликнул Мельдон.
– Оставьте его в покое, – заворчал Расп, – я сейчас приведу его в себя!
Грубо оттолкнув доктора, он схватил за руки Дача, раскачивал их то вверх, то вниз, потом растер ему грудь, и через минуту Дач вздохнул и начал быстро приходить в себя.
Эстера, несколько опомнившаяся, но бледная и с замирающим сердцем, тихо подошла к мужу, опасаясь взглянуть на него.
Выражение радости, за которым мелькнуло отчаяние, пробежало по ее лицу, когда она встала на колени возле головы Дача, ожидая, когда он откроет глаза, чтобы услышать его слова, но вдруг она вспомнила обещание, которое дала для того, чтобы спасти его жизнь.
Она стояла позади него, и он не мог ее видеть, когда наконец открыл глаза и дико осмотрелся вокруг, как бы не понимая, где он, и тотчас поднес руки к лицу, как бы ощупывая, на нем ли шлем.
Расп поднес к его губам рюмку с водкой.
– Хлебните, мистер Поф, – сказал он своим грубым голосом.
Дач повиновался не говоря ни слова, и лицо его начало принимать свое естественное выражение.
– Вы оставались слишком долго, мистер Дач, – заворчал старик.
– Слишком долго! – повторил Дач слабым голосом, стараясь привстать.
– Нет, нет, полежите несколько минут, – сказал доктор, щупая пульс больного к большому неудовольствию Распа.
– Вы сказали, что я оставался слишком долго, – сказал Дач сердитым, но еще слабым голосом. – Воздух был остановлен.
– Что? – свирепо закричал Расп.
– Я говорю, что воздух был остановлен.
– Слушайте его, – вскричал Расп, оглядываясь на присутствующих. – Послушайте, мистер Паркли, послушайте и вы, капитан, когда я сам наблюдал за всем. Воздух не был остановлен ни на одну минуту.
Эстера задрожала.
– Он остается слишком долго, дерется с акулами, а потом говорит, что воздушный насос не накачивали.
Эстера, дико осматриваясь вокруг, с отчаянной решимостью хотела рассказать все, но глаза ее опустились, она задрожала, потому что у ног ее мужа стоял Лоре и она чувствовала, что не смеет сказать тайну и что готова сойти с ума.
– Вы прошли прямо под шхуну и, должно быть, задели рукавом за лестницу.
– С вами бесполезно спорить, Расп. Теперь я поправился, благодарю вас, доктор. Только я знаю наверняка, что воздух был остановлен.
– А я знаю, что нет, – заворчал Расп. – Все шло, как следует!
Дач встал без помощи, и Эстера со вздохом облегчения отошла, чувствуя, что не в состоянии взглянуть ему в лицо.
«Но я спасла его жизнь, – вздыхала она про себя. – Я спасла его жизнь!»
Задрожав от ужаса и спрашивая себя, не лучше ли ей умереть, медленно спустилась она в каюту, села возле своей койки и зарыдала.
Дач улыбнулся от удовольствия, когда понял, что может ходить без головокружения. Окум снял свою соломенную шляпу, замахал ею над головой, и все матросы приветствовали Дача громкими криками.
– А как же это вы остановили воздух, старый товарищ? – заворчал Окум на ухо Распу.
Водолаз взглянул на него с гневом, а потом пошел чистить шлем.
– Выкурите сигару, мистер Поф, – сказал Вильсон, подавая ему свой портсигар, а потом пожимая ему руку.
Этому примеру последовали Паркли, капитан и Джон Стодвик, смотревший на Дача с восторгом.
– Остановил воздух! – ворчал между тем Расп. – Эй ты, негр, оставь-ка в покое насос.
Эти слова обращались к повару, который осматривал машину и оскалил зубы, за то, что его назвали негром.
– Ну, Поф, – сказал Паркли, который до сих пор преодолевал свое нетерпение, но ужасно желал слышать о результате исследований. – Я должен поздравить вас с вашим храбрым сражением с акулой.
– Для этого не требовалось большой храбрости, – сказал Дач, который теперь курил так спокойно, как будто ничего не случилось. – Я был хорошо вооружен, а мой неприятель нет.
– Не был? – заворчал Расп, вытирая шлем из всех сил. – А зубы-то? Но ведь мы, водолазы, не боимся акул.
– Вы чувствуете себя в силах поговорить о ваших розысках, Поф? – спросил Паркли.
– Я чувствую себя в силах опять спуститься под воду, – сказал, улыбаясь, Дач, – но на этот раз я должен взять с собою острый железный прут, чтобы пробовать песок.
– Теперь я пойду, – сказал Расп. – Теперь моя очередь.
– Но какое ваше мнение? Что вы узнали? – спросил Паркли?
– Почти ничего, – ответил Дач. – Если что-нибудь и есть, то зарыто глубоко в песке, который нам придется хорошенько расчищать, потому что, когда вы копаете яму, он опять сыплется туда.
– Так вы не нашли решительно ничего? – спросил Паркли, между тем как все другие с нетерпением ждали ответа молодого человека.
– Разве только вот это окажется чем-нибудь, – сказал Дач, взяв раковины из своей плетеной корзинки и подавая своему хозяину.
Паркли взял дрожащими руками.
– Тяжела, – сказал он, вертя во все стороны. – Эй, Расп, поскорее молоток!
Старик подал орудие, с одной стороны с головкой обыкновенного молотка, а с другой с острым клинообразным концом, и мистер Паркли начал отскабливать сросшиеся раковины, и скоро обнаружилось что-то блестящее.
– Любезный Дач, – вскрикнул Паркли, уронив молоток, – это серебро!
Он крепко пожал руку Дачу, а лицо молодого человека вспыхнуло от удовольствия; потом, взяв молоток, отбил остальные раковины, и это оказался слиток хорошего серебра весом два фунта.
– Я сейчас спущусь в воду, – сказал Расп.
– Нам лучше подождать и составить какой-нибудь определенный план, – сказал Паркли, который был так же взволнован, как и его старый подчиненный.
– Нет ждать не надо, – сказал Расп, надевая на себя водолазный костюм, – только перенесите лестницу на другую сторону. Вы можете составлять план, пока я пойду пробовать железным прутом. Я не успокоюсь, пока не сойду вниз.
На это согласились, лестницу перенесли, и через несколько минут Расп, заткнув за пояс острый нож, с железным прутом в руке, объявил себя готовым.
