* * *
В СССР в течение двух дней арестованы все левые эсеры, уцелевшие после многочисленных «зачисток». Многих из них расстреляли еще до войны; остальные отправились в дальние лагеря, откуда после смерти Сталина вернулись буквально единицы.
8 марта 1937 года:
Как «австро-польский шпион» и «буржуазный националист» расстрелян родившийся в семье украинского писателя-демократа Михаила Михайловича Коцюбинского (1864–1913) 40-летний военачальник и государственный деятель Юрий Михайлович Коцюбинский (1896–1937), участник штурма Зимнего дворца и убежденный большевик. В Гражданскую войну был Верховным главнокомандующим советских войск на Украине, свергнул Центральную Раду, освободил Киев; на различных партийных постах добивался утверждения на родной земле советских порядков. В 1920–1930 годы был послом в Австрии и Польше, в 1930–1937 годах – заместителем председателя СНК и председателем Госплана Украины.
10 марта 1937 года:
В своем выступлении на собрании железнодорожного актива нарком путей сообщения Л. Каганович говорил: «Я не могу назвать ни одной дороги, ни одной сети, где не было бы вредительства троцкистско-японского… И мало того, нет ни одной отрасли железнодорожного транспорта, где не оказалось бы таких вредителей».
11 марта 1937 года:
Арестованы командующий войсками Уральского военного округа комкор Илья Иванович Гарькавый и его заместитель комкор Матвей Иванович Василенко. Оба были 1 июля 1937 года приговорены к ВМН и расстреляны в тот же день.
13 марта 1937 года:
Газета «Правда» напечатала на видном месте специальную статью, посвященную антипартийной деятельности уже арестованных Николая Бухарина и Алексея Рыкова, в которой говорилось о «гнусной» антипартийной деятельности и Михаила Томского, покончившего с собой в августе 1936 года. Все трое обвинялись в преступных связях с троцкистами. Автором статьи был Петр Поспелов, академик и член ЦК, которому по иронии судьбы досталось сказать на совещании историков в 1962 году, «что ни Бухарин, ни Рыков, конечно, шпионами и террористами не были».
* * *
К.Е. Ворошилов, выступая на активе командного и начальствующего состава Наркомата обороны, всячески поносил своего бывшего друга Николая Бухарина и дал совершенно четкую установку на очищение армии от врагов. Говоря о случившихся тогда пожарах на Дальнем Востоке, нарком обороны заявил, что он «глубочайше убежден», что пожары не могут возникнуть «вдруг ни с того, ни с сего», и поэтому он дал несколько телеграмм с приказом «ищите вредительство». Далее, сообщив, что арестованные комдив Шмидт и майор Кузнецов должны были «укокошить вашего покорного слугу», Ворошилов сформулировал генеральную линию ВКП(б) в отношении армии, установленную на только что закончившемся февральско-мартовском пленуме ЦК: «Я повторяю, у нас арестовано полтора-два десятка пока что, но это не значит, товарищи, что мы с вами очищены от врагов, нет, никак не значит. Это говорит только за то, что мы еще по-настоящему не встряхнули, не просмотрели наших кадров, наших людей. Это нужно будет обязательно сделать, нужно очиститься полностью. Мы в Рабоче-крестьянской Красной армии не имеем права терпеть ни одного врага, не можем допустить этого».
Ему истово вторил инспектор кавалерии РККА маршал Советского Союза Семен Буденный. Он в своем выступлении даже дал наводку особистам: арестованные к тому времени командиры были «из одного соединения… Вы видите этот куст…». Командарм 1-го ранга И.П. Белов поспешил до всякого суда назвать арестованных вчерашних своих боевых товарищей бандитами, заявил, что группа арестованных командиров «должна была иметь какие-то гнезда, гнезда, которые мы должны раскрывать и в своей дальнейшей работе помогать органам НКВД более активно, чем делали это до настоящего времени».
Однако не у всех в те дни был помутнен разум. Многие военачальники с болью наблюдали, как неглупого в общем-то, но безнадежно устаревшего по военным знаниям Климента Ефремовича гораздо больше укрепления обороноспособности страны интересует строительство третьей дачи – для молодой любовницы-балерины, с каким удовольствием он рассматривает в газетах свои бесконечные фотографии и вдыхает фимиам публичных восхвалений. 15 марта комкор Иван Кутяков записал в своем дневнике: «Пока “железный” будет стоять во главе, до тех пор будет стоять бестолковщина, подхалимство, и все тупое будет в почете, все умное будет унижаться». Не исключено, что и сам Ворошилов понимал, что военачальники типа Тухачевского или Егорова, то есть настоящие кадровые военные с современным видением, были бы гораздо более уместны на посту наркома обороны. И потому совершенно правомерны высказывания многих нынешних авторов, в частности О.Ф. Сувенирова, что Ворошилов увидел в НКВД союзника, который весьма своеобразным способом помог ему устранить с дороги (и вообще из жизни) более молодых и несравненно лучше подготовленных в военном отношении потенциальных конкурентов.
15 марта 1937 года:
А.А. Жданов в своем докладе на активе ленинградской партийной организации сказал: «Бухарин и Рыков, как оказалось, ничем не отличались от зиновьевцев и троцкистов. Это одна шайка разбойников. Более позорного, более гнусного, более отвратительного поведения, как вели себя Бухарин и Рыков, я не припомню. Четыре дня мы добивались от них правды. Но даже искры, даже намека на человеческое отношение к партии мы не дождались. Как с их стороны было заявлено, что мы им не судьи». Далее Жданов решился как можно унизительнее выставить Бухарина перед ленинградскими коммунистами: мол, его голодовка – актерский прием. «В 12 часов ночи поплотнее поел, как следует, и до 10 утра объявил голодовку». Жданову было уже что сказать о развернувшейся в Ленинграде «работе» по выявлению «врагов народа»: «…на Кировской и Октябрьской железных дорогах вскрыто 8 вредительских групп; 10 групп – на заводах города, а также в НКВД, в ПВО, в партийном аппарате». По поводу ареста 223 партийных работников Жданов заметил: «Можете представить засоренность партийного аппарата!» В его докладе были и такие цифры: Институт красной профессуры с 1933 по 1936 год выпустил 183 человека; 32 из них уже арестованы. Из 130 оставшихся в Ленинграде – 53 выявлены как враги народа.
17 марта 1937 года:
После февральско-мартовского пленума ЦК ВКП(б) начались зловещие кадровые перестановки. В этот день Павел Постышев был освобожден с поста 2-го секретаря ЦК партии Украины и назначен (с сильным понижением) 1-м секретарем Куйбышевского обкома партии.
18 марта 1937 года:
На партийном активе работников НКВД нарком внутренних дел Николай Ежов назвал своего предшественника Генриха Ягоду врагом народа, германским шпионом, агентом царской охранки, взяточником и вором. 3 апреля Ягоду арестовали.
Тем временем Ежов провернул следующую операцию: высокопоставленным работникам наркомата, работавшим при Ягоде, было объявлено, что ЦК поручает им лично проверить надежность и лояльность региональных партийных и энкаведешных руководителей по всей стране. Все они покорно выехали из Москвы в командировки в один день, и все были в тот же день арестованы людьми Ежова на ближайших станциях. После этого взялись за рядовых сотрудников наркомата, работавших при Ягоде: в ближайшие недели было арестовано около 3 тысяч человек.
