– Подарок? – Макс медлит пару секунд, а потом выдыхает. – Анита…
– Ничего страшного, – я стараюсь не доставить случайному свидетелю удовольствия позлорадствовать.
– Прости, котенок, – муж целует меня в висок, – с этой работой я так замотался, что совершенно забыл.
– Не переживай, – подмигиваю, – подарок тебя подождет.
– Мы здесь надолго застрянем, – снова вставляет Тимур, а после секундной паузы добавляет: – Так что можешь вручить свой подарок прямо сейчас, а я подожду.
Медленно выдыхаю…
Он ведь знает, знает, специально меня провоцирует, и ему снова это удается блестяще.
– Мой подарок только для мужа. Поэтому я вручу его, когда мы будем одни.
Оборачиваюсь и, пожалуй, впервые за все время знакомства вижу в его глазах отблеск хоть каких-то эмоций. А вот каких – не могу разобрать.
Ему нравится загонять меня в угол. Он уже не выглядит таким напряженным, как был. Кресло развернуто, поза расслаблена, пальцы подпирают подбородок, скользя возле нижней губы.
А он изменился, понимаю теперь, когда вижу его при свете. Стал еще жестче. И интуитивно от него хочется держаться еще дальше, чем раньше.
– Если хочешь, можешь идти домой, – предлагает он Максу. – Вдруг подарок и правда важнее работы.
Он специально так это подал.
Таким тоном, такими словами.
– Анита…
– Макс, – целую его в губы и назло провокатору делаю вид, что это мое решение, а не мужа, – я поеду домой. Пока ты будешь занят, приготовлю нам что-нибудь вкусное, охлажу вино, зажгу свечи…
Я перечисляю то, что уже есть, но об этом знает только свекровь. Макс обещает исправиться, освободиться пораньше и купить мне огромный букет, чтобы тоже поздравить как следует.
– Я бы на твоем месте купил не один, а четыре, – следует совет от Тимура.
– Почему четыре? – удивляется Макс.
– За каждый час, что ты сегодня задержишься, – поясняет владелец компании.
Но когда наши взгляды встречаются, там открыто читается: «Итак, что ты мне предлагала? Поцелуй в сумерках, массаж, стриптиз и минет. Ничего не забыл? Как раз по букету за четыре позиции».
– Одного букета будет достаточно, – говорю я.
И уже успеваю дойти до двери, когда снова слышу голос Тимура:
– Красивое платье.
Не оборачиваюсь.
Более того, позволяю себе малодушную слабость поверить в то, что он сказал эту фразу случайно.
Да, случайно, убеждаю себя. Вряд ли он помнит то, как однажды сильно задел меня комментарием по поводу платья. Вряд ли он вообще тогда это понял. И уж точно не в курсе, как долго я плакала.
Он просто не может этого знать.
Никто не знал, даже Настя.
Я несусь по дороге так, словно ветер, ударяющийся о металл, может меня остудить. Если бы Макс видел цифры на спидометре и слышал шелест колес, которые приветствуют непривычную скорость, он бы вряд ли поверил, что это реальность.
Я всегда вожу осторожно, слишком осторожно и медленно, поэтому ему не хватает терпения ездить со мной, когда я за рулем. Мне кажется, это единственное, что способно его вывести из себя.
Спокойный, надежный, добрый, веселый, многие бы добавили – офигенно богатый. Я сделала правильный выбор, а он…
Не раз и не два я морально готовилась к тому, что он захочет со мной развестись. Может быть, будь на моем месте кто-то другой, он так и поступил бы. Но дело в том, что он не только мой муж, но и мой друг.
Друг, который вытянул меня с того света явно не для того, чтобы легко отпустить.
В доме так тихо, что я распахиваю окна – пусть хотя бы ветер ворвется и разбавит мое одиночество. Через час ожидания открываю бутылку вина и усаживаюсь с бокалом на кухне. Мне кажется важным дождаться Макса, хотя моя решимость и тает. Так же как свечи, которые я вновь зажигаю.
Река за окном переливается городскими огнями, внизу проносятся сотни машин – кто-то к кому-то спешит. А я застываю в немом ожидании, не могу пошевелиться несмотря на то, что осенний ветер хватает за плечи. Кажется, одно неверное движение – и что-то изменится безвозвратно.
Я оживаю, лишь услышав, как в замке проворачивается ключ. И пока муж снимает обувь, смотрю на часы и машинально отмечаю: ровно четыре часа… ровно четыре часа, как он и сказал…
Муж входит с букетом белых ромашек, присаживается на корточки возле моего стула, кладет цветы мне на колени и опускает устало голову. Провожу рукой по его волосам – всегда удивляло, какие они у него мягкие и послушные.
– Еще один подарок в кармане, – бормочет расслабленно он. – Сейчас достану…
Но он не поднимается, отдыхает, сбрасывает усталость, оставляет работу за стенами дома.
Резкий выдох спустя несколько минут – отпустил, отдохнул.
Поднимает взгляд на меня, достает из кармана маленькую коробочку, открывает ее и надевает на запястье моей левой руки красивый браслет с изумрудами.
– Как твои кошачьи глаза, – улыбается, видя, что я с интересом рассматриваю браслет.
Он не массивный, тоненький, аккуратный, и камни очень красиво блестят.
– Спасибо, – прикасаюсь к его губам.
Обнимаю Макса за шею, хочу углубить поцелуй, но муж поднимается. Бросает взгляд на стол, где из горячего остались лишь свечи.
– Надо было предупредить тебя, чтобы поужинала сама, – говорит с сожалением. – Тимур заказал из ресторана еду.
Я понимаю, что голод для мужчины – не лучший стимул работать. И даже хорошо, что он не терзался до двенадцати ночи. Но разочарование все равно разливается, сталкиваясь с напряжением, в котором я провела эти четыре часа.
– Давай я закажу на завтра столик в ресторане? – предлагает он. – В "Боххос", который ты любишь.
– Хорошо, – соглашаюсь.
Пропущенный ужин не повод выяснять отношения, когда мы упускали куда более серьезные причины для этого.
– А это что? – Он замечает коробку с желтой лентой, которую я так и оставила нетронутой.
– Твоя мама приходила.
Теплая улыбка трогает его губы. Он берет в руки коробочку, рассматривает ленту с каким-то изумлением и неожиданно поясняет:
– Мне никогда не дарили подарков. Настоящих подарков. Даже в детстве. Я всегда получал подарок деньгами. Или банковскую карточку на весь день и мог купить себе все, что хочу. Мечта любого мальчишки, наверное. Но я дико завидовал друзьям, у которых были минуты ожидания, пока они вскрывают упаковку. Однажды в магазине я, как обычно, выбрал себе подарок и заказал, чтобы его упаковали в десять слоев. Десять слоев разноцветной бумаги…
Он поднимает на меня сияющий взгляд.
